Ознакомительная версия.
Перепрыгнув через сточную канаву, прижавшись к фасаду дома, огляделась, сориентировавшись, и юркнула за поворот, мимо цветочной лавки.
Уже через минуту стояла на крыльце двухэтажного дома с горшками петуний в окне первого этажа и звонила в дверной колокольчик.
Мне открыла служанка, поинтересовавшись целью визита. Узнав, что я к магу, без вопросов посторонилась, пропуская в холл.
Когда Тьёрн говорил, что снимает комнаты, я предполагала, что он имеет в виду часть дома, но ошиблась. Респектабельность — не последнее дело для привлечения клиентов, и маг заполучил во временное пользование небольшой особнячок на восемь комнат. Хозяйка же жила отдельно, у дочери.
Меня провели на второй этаж и оставили стоять перед дубовой дверью.
Стыдливо глянув под ноги: вода с волос и одежды стекала на пол, — постучалась.
— Войдите! — раздался серьёзный голос Тьёрна. Наверное, я его отвлекаю.
Не удержавшись, чихнула. Ну вот, всё-таки простыла!
Дверь отворилась сама, явив взору уютный кабинет, обставленный по вкусу владельца.
Тьёрн сидел в кресле у камина и с глубокомысленным видом изучал цвет напитка в бокале. На столике рядом с бутылкой лежала заложенная костью какого-то животного книга в потрёпанном переплёте. Название стёрлось.
— Иалей? — искренне удивился маг, отставив вино на стол. — Что-то случилось? Впрочем, всё потом, ты же промокла до нитки!
Он, не касаясь, передвинул к камину второе кресло, усадил туда, а сам ушёл, сказав, что на минутку. Вернулся с флягой рашита. Я запротестовала, напоминая, что кормлю сына, но маг и слушать не стал, практически насильно влил в рот стакан обжигающей жидкости, дав запить четвертью стакана воды. Затем заставил разуться и вытянуть ноги к огню.
— Нет, Лей, так дело не пойдёт. Одежда тоже мокрая, а ты чихаешь. Дело может обернуться воспалением лёгких, — покачал головой Тьёрн. — Раздевайся.
— Что? — я испуганно взглянула на него.
— Снимай платье. И чулки тоже.
— Платье вовсе не мокрое, только слегка влажное…
— Ну-ну. Посмотрим, сколько воды я из него выжму. Так что не дури, я тебе плед дам. И ведь под платьем у тебя всё равно что-то есть, — лукаво подмигнув, он отвернулся.
Вздохнув, стянула чулки — от них действительно сейчас больше вреда, чем пользы, а вот с платьем расставаться не торопилась.
— Какие же стеснительные девушки пошли! — обернувшись, хмыкнул Тьёрн, подошёл, развязал мой пояс и начал расстегивать крючки.
Покраснев, оттолкнула его и вскочила на ноги.
— Хорошо, я ушёл за пледом, переодевайся спокойно. Только сними его, а то действительно заболеешь.
Маг вышел, а я, немного подумав, решила раздеться.
Платье прилипло к телу, в некоторых местах превратившись во вторую кожу. Теперь оно казалось гадким и противным.
У камина было тепло даже в нижней рубашке, а тут ещё рашит начал действовать.
Поджав под себя ноги, сидела в кресле, вытянув руки к огню.
Вернулся Тьёрн, неслышно подошёл сзади и кинул на колени плед. Я поспешила в него завернуться, скрыв от глаз мага глубокий вырез. Он его заинтересовал: взгляд скользнул вниз по коже.
Налив мне ещё, на этот раз вина, Тьёрн устроился напротив и, усмехнувшись, поинтересовался:
— А под нижним бельём ты по-прежнему прячешь капли? Видимо, люди не меняются. Да не бойся, не расскажу. Ты ему наследника родила, заслужила хоть временный отдых. Хоть чуть-чуть согрелась?
Кивнула.
— Ничего, мы тебе сейчас массаж с одной мазью сделаем, разгоним кровь по жилам.
Маг не обратил внимания на мои робкие возражения, выудил из ящика стола баночку, открыл, разогрел немного её содержимого в ладонях и, наклонившись, что-то прошептал.
Комнату наполнил приятный медовый запах.
Щелчком пальцев перенеся баночку на стол, Тьёрн подошёл ко мне:
— Лей, вытаскивай из-под себя ноги и расстанься на время с пледом.
Вытянув мою правую ногу, он положил её себе на колени и начал массировать холодные скрючившиеся пальцы, заодно нанося на кожу медовую мазь.
Напряжение спало, я расслабилась, даже прикрыла глаза — настолько это было приятно. Теперь он массировал щиколотки. Всё выше и выше, откинув в сторону мешающий плед.
Опомнившись, когда подол рубашки задрался до бёдер, я поспешила отдёрнуть его, слегка наклонилась и ощутила на губах поцелуй Тьёрна. Обняв, он притянул меня к себе, взял на руки и, сев, устроил на коленях.
— Что вы делаете, снэр? — я изумлённо взглянула на него. — Я же торха виконта Тиадея!
Вместо ответа он ещё раз приник к моим губам. Не контролируя себя, ответила. Может, виной всему спиртное?
— Разве такая девушка, как ты, должна быть вещью? — Тьёрн пристально смотрел мне в глаза. — Или ты сама уже ощущаешь себя вещью, Иалей? Торха… А достоин ли он такой торхи, видит ли он тебя? Такую пропитанную тёплым весенним солнцем, с пахнущей лучше всяких духов кожей, гладкой и нежной, будто розовый бутон, с изумрудами сияющих внутренним светом глаз?
Я невольно заслушалась, утонув в потоке красивых нежных слов. Он прав, меня вряд ли кто видит, видят торху виконта Тиадея.
— Вы так красиво говорите, столько трудов, выдумки — и ради рабыни? — покачав головой, соскользнула с колен на пол. Босым ногам было холодно. — Только зачем вам это, снэр? Я ведь могу рассказать всё хозяину…
Маг промолчал, потянул к бокалу и залпом осушил его. Потом встал, обнял меня и прошептал, почти касаясь уха:
— Расскажи, если хочешь. Я не боюсь.
— Уверены, что сильнее его? — я повернулась в его руках.
— Вовсе нет. Виконт Тиадей вполне может меня убить. Он отличный фехтовальщик, а во время дуэли магией пользоваться нельзя. Нарушишь правила — лишишься чести.
— Тогда зачем…?
— Я предоставляю тебе свободу выбора. Потому что для меня ты не вещь.
Наклонившись, он сжал в ладонях моё лицо, а потом ещё раз поцеловал. Мои губы вновь дрогнули, и через минуту я сама целовала его. И мне это нравилось. Чтобы было удобнее, положила руки ему на плечи.
Тьёрн снова усадил меня на колени, пододвинув кресло к огню, чтобы я не мёрзла, и продолжил массировать. На этот раз спину. Через рубашку.
На коленях у него так тепло и уютно, невольно захотелось вздремнуть, прижавшись щекой к груди.
Догадываюсь, что ему нужно, но ума ни приложу, почему именно от меня. Ведь сам признал, что если норн узнает, скорее всего, лишится жизни. Приятен риск, прогулка по острию ножа?
Мне, видимо, тоже, потому что даже пощёчину не влепила, пригрелась. Ну не воспринимаю его как насильника. Вот Шоанез — да, зверь, причиняющий боль и упивающийся ей. А Тьёрн… Он ведь давно мог мной овладеть, столько раз оставались наедине в подвалах университета. Все условия были: полог тишины, жертвенник, воздух, пропитанный магией…
Ознакомительная версия.
