– Эдвин, – обратился я к командиру гвардейцев, как только немного оклемался и восстановил силы после бурной ночи, – не мог бы ты (мы договорились, что в неформальной обстановке я не буду ему выкать) хоть немного просветить меня в плане обстановки в Багрионе? Кое-что я, конечно, знаю, но только в общих чертах. Раз уж придется потолкаться в серпентарии высшего света графства Паларского, то хотелось бы почетче ориентироваться, кто друг, а кто враг.
– Ну окружение графа серпентарием не назовешь, хоть и попадаются отдельные экземпляры чешуйчатых. Вот при дворе короля – там да. Там не серпентарий, там, скорее, рассадник демонов.
– Не придирайся к словам, – хмыкнул я. – Это и у меня неплохо получается. Окружение графа – это не весь высший свет. А там, где сходятся интересы разных могучих кучек, у каждого не только кинжал за пазухой, но и пузырек с ядом в потайном кармашке. Серпентарий по отношению к политике и крупным капиталам – это еще мягко сказано. Тут даже невинный разговор не с тем человеком может иметь множество незапланированных последствий.
Эдвин расхохотался. Отсмеявшись, он повесил вокруг нас полог молчания:
– Ты прав. И эти болваны с Галана еще высказали предположение, что ты чей-то бастард! С таким знанием ситуации описывать высший свет может только тот, кто в нем крутился. А бастардов редко допускают ко двору, ограничиваясь обычно только оплатой их обучения. Хотя… – Я был удостоен задумчивого взгляда. – Это не очень-то вяжется с твоей историей об ученичестве в глуши.
Ага, либо тот, кто смотрел много фильмов и читал еще больше книг. Впрочем, на Ойкуме позволить себе выделять много времени и денег на книги все равно что признаться в благородном происхождении.
– Глушь глуши рознь, – возразил я. – Да и разве это что-то меняет? – невинно поинтересовался я.
– Ты прав, это ничего не меняет. В общем, слушай. Политическая ситуация в Багрионе довольно стабильна. Грубо говоря, королевство разделено на шесть частей: коронные земли и прямые вассалы короля – в основном в центре, четыре примерно равных по территории герцогства и отдельно можно выделить графство Паларское, немного не дотягивающее до герцогства. В коронных землях есть еще небольшое герцогство, по традиции занимаемое наследником престола, но не суть важно. Наш граф также является прямым вассалом короля и занимает у него немаленькую должность. При этом с двумя ближайшими соседями отношения можно охарактеризовать так – вооруженный мир. Все бы ничего, но герцог Бригонский (его владения проходят по северной границе графства) заигрывает с королевством Караш и обеими империями. О прямом мятеже против короны речь не идет – слишком слаб герцог магически, чтобы претендовать на должность короля в королевстве магов. Но, апеллируя к древности и могуществу рода, а также прошлой обширности владений, постоянно претендует на часть земель графства Паларского. Не забывая при этом гадить по мелочам и по-крупному, но не зарываясь и не оставляя следов. Больше чем уверен: нынешняя попытка покушения на графиню была предпринята с его подачи. К сожалению, за последние шестьсот лет он заручился поддержкой многих дворян, а его земли одни из самых процветающих в нашем королевстве. Прошлый король лояльно к нему относился и позволил накопить немалую власть. Хвала богам, что герцог Бригонский плохо контактирует с жречеством и Гильдией магов. Сковырнуть герцога тихо не получается, так что за ошибки отца расплачивается его венценосный сын и мы.
– Пленный ничего не знает? – спросил я, бросив взгляд на обмотанную веревками тушку, лежащую на крыше кареты.
– Нет, он простой наемник, заказчика не знает. Жаль, что Тень Охотника полностью разрушает личностную составляющую и некромантам не удастся допросить предводителя, – подосадовал Эдвин. – Иначе можно было бы надеяться раскрутить цепочку. А так… Думаю, некромантам мало что удастся вытащить из обычных наемников, а воздушнику и огневику ты разрушил разум.
– Но какой смысл этому герцогу устранять графиню? Земли графа от этого к нему не перейдут. – Я решил проигнорировать еще один намек на свое владение магией разума и продолжить интересующую меня тему.
– Как я уже упоминал, граф занимает высокий пост при дворе короля и неотлучно находится в столице. Делами графства занимается графиня. Ее смерть нанесла бы ощутимый удар, а там несколько провокаций, скорее всего устроенных руками карашцев, слезных просьб граничащих с ним баронов о защите… – Эдвин ненадолго замолчал, предоставив мне самому додумать, какие еще могут быть неприятности. – Дальше смена вассалитета и присоединение к герцогству нескольких баронств вполне официальным путем. С рук ему это, конечно, не сойдет, но, пока будут идти разбирательства, пока поднимут все документы, подтверждающие права владения за последние несколько тысяч лет, земли уже будут его по факту. Ну а вооруженного противостояния герцогства и графства в одном королевстве никто не допустит.
Странно. Вроде Эдвин искренне рассказывает о сложившейся обстановке, но у меня не пропадает ощущение, что делает он это, намеренно расставляя акценты в нужных ему местах. Создается впечатление, что Лаура а’Калине заранее проинструктировала гвардейца о направлении разговора. Например, он уделяет много внимания взаимоотношениям с герцогом Бригонским, намекает на его тесную связь с верхушкой других стран и полностью игнорирует иные влиятельные группировка королевства.
Что это? Намек, мол, я успел поссориться уже с двумя герцогами, имеющими нешуточную власть в своих государствах, а также их союзниками? Они рассчитывают таким образом на то, что я буду желать их покровительства на любых условиях, а великодушный граф Паларский тем самым оказывает мне услугу? Или расчет на что-то другое? Чем больше я находился в обществе графини, тем больше понимал, какую глупость совершил, когда спас ее.
Да, граф Паларский (надо бы выяснить, как его зовут, а то неудобно как-то) обязан мне за спасение жены и дочери, но при этом имеет зуб за сорванный брак последней с Сильвестром а’Марине. Добавляем к минусам их знание обо мне как о сильном менталисте и догадки о статусе дикого, не говоря уж о таком маленьком факте, как объявление меня в Галане преступником.
И что же будет, если я приму покровительство? В сухом остатке получаю сильную зависимость от графа (из-за наличия у него компромата на меня) с легким налетом его благодарности. Обещанные знания? Пожалуй, они не стоят риска ввязывания в политику. Конечно, я всегда могу изменить внешность, ауру и податься в бега, осев где-нибудь в глуши, но тогда новые знания на долгое время окажутся недоступными.
