— Я отпускаю тебя. Лартанал!
Вой обманутого демона быстро затих.
— Эх, давно мечтал эту тварь убить, — радостно оскалился Лартанал. — Хозяин, а мальчишка тебе зачем? Отдай нам… Да шучу я! Шучу, Хозяин!
— Свободны!
Как только последние демоны исчезли, я снял все заклинания и вздохнул с облегчением. Азарт боя прошел, и накатилась усталость. Хотелось лечь и уснуть прямо на полу, посреди луж черной крови и куч убитых демонов.
Шеала вышла из круга и, аккуратно переступая через трупы, пошла ко мне, ведя за руку Александра.
— Все?
— Почти.
Я нагнулся и заглянул в глаза пацану. Чтобы отказаться от власти над его душой, пришлось пересилить себя.
— Теперь все.
Лютеция ждала нас в коридоре за часовней. Судя по её виду, она не спала всю ночь.
— Туда лучше не заходить. У вас есть знакомые волшебники, которые без лишних вопросов наведут там порядок? Если нет, то я пришлю своих.
— Спасибо, я позабочусь обо всем сама. Что с Александром?
— Этот демон больше не придет, но на будущее, объясните сыну, что не все книги можно читать.
— Конечно.
Домой мы пошли пешком. Город еще спал, было тихо, и только с соседней площади долетал шум митинга. Небо на востоке уже начало светлеть. Мороз под утро стал крепчать, Шеала закуталась в теплый плащ и накинула капюшон, а я наоборот расстегнул воротник, радуясь свежему бодрящему воздуху.
— Сильно испугалась?
— Да нет. Я знала, что вы справитесь. Я боялась подвести вас.
— Хм… это был сильный демон, и я вполне мог проиграть.
Девушка промолчала. Похоже, что она не поверила мне.
— Теперь у нас будет сильный союзник. Лютеция Тэриэл имеет большой вес в светском обществе, её мнение может на многое повлиять. Ради этого стоило рискнуть.
— Но ведь вы не ради этого решили спасти Александра?
— С чего ты взяла? Как раз ради этого я и занялся этим делом, — я остановился и озадаченно посмотрел на ученицу.
— Но ведь все можно было сделать проще, — с мягкой улыбкой произнесла Шеала. — Вы могли просто заставить демона придти позже, скажем лет через двадцать. А можно было убить Александра или принести в жертву богу. Но вы решили именно разорвать сделку, а не отсрочить её, и сохранить при этом жизнь ребенку.
— Вот как? Но это не так просто, обман мог бы открыться…
— Как? Вы просто иногда пытаетесь выглядеть хуже, чем вы есть на самом деле. Жизнь ребенка вы поставили выше своей жизни.
Я невольно усмехнулся. Нет, это просто наивная девчонка видит меня лучше, чем я есть. Мои мотивы далеко не так благородны, как ей кажется. Правда неприглядна. И кроме этого, я едва не забрал душу пацана вместо демона.
Шеала замолчала и неуверенно посмотрела на меня, явно не решаясь что-то сказать.
— Говори, — негромко сказал я
— Учитель, — печально произнесла девушка. — Почему вы стесняетесь своей доброты?
Я тяжело вздохнул. Вот как можно ответить на этот вопрос?
— Может быть потому, что крови на моих руках столько, что её уже ничем не отмыть? А скоро её будет еще больше…
Дело продвигалось. Мы активно вели свою пропаганду. Лучше всего получалось продвигать наши идеи в среде дворян и интеллигенции. Большинство из них понимало необходимость реформ.
С помощью Лютеции Тэриэл Реджинальд Малькольм легко перетащил на свою сторону большую часть Ассамблеи дворян. Через руководителей профсоюзов я влиял на рабочих и распространял с их помощью нужные слухи.
Даже часть журналистов оказалась на нашей стороне и их статьи в немногих независимых газетах помогали влиять на мнение народа. Кроме этого мы провели митинг на площади перед Сенатом.
— Мы требуем свободы! Вот наша цель! Нас не устраивают полумеры! Долой прогнивший режим!!
Толпа отозвалась восторженным ревом. Просто поразительно, насколько легко можно управлять людьми.
Я усмехнулся и обвел взглядом площадь. Здесь собралось много студентов и сторонников республиканцев, но были среди них и рабочие, и волшебники, и мои люди.
Собрать митинг оказалось несложно, надо было только заплатить нескольким известным революционным ораторам и неизвестным, но хитрым и смекалистым товарищам. Пока восторженные юноши и девушки увлекались революционной романтикой, более практичные люди зарабатывали деньги.
— Даешь реформы!!!
На ступени здания Сената поднялся следующий оратор, с красным бантом на пиджаке.
— Товарищи! Грядут великие перемены! Прогнивший режим давно пора отправить на свалку истории! Народный суд — суд скорый и правый! И есть те, кто хочет этим воспользоваться в своих мелких целях!! Не допустим этого, товарищи!!! Верно?!
Толпа одобрительно закричала.
— Промышленники наживают свои капиталы на крови простых людей! Нашей крови!! Они пытаются воспользоваться революцией в своих корыстных целях! Они говорят нам, что против власти аристократов, а сами хотят установить свою власть! Чтобы вместо старых цепей повесить на нас новые!! Нет!!!
— И кто в эту чепуху поверит? — негромко спросил Тирион.
— Да вот, как видишь, пару тысяч наберется.
— Поддержим справедливые требования пролетариата!!!
— Действительно, — пробурчал Тирион.
Хуже было то, что времени катастрофически не хватало. Республиканцы погрязли в ссорах и борьбе за власть и не решались на серьезные действия, а без них экономика страны неудержимо катилась под откос.
Попытки заикнуться о реформировании армии, были прерваны воплями о милитаризме и кровожадности дворян. Люди в упор не хотели замечать действий Кунакского патриархата. Но что хуже всего — зараза революции начала расползаться по стране. Мелисса докладывала, что начались нехорошие разговоры в армии и среди рядовых матросов.
Действовать нужно быстро, иначе без крови не обойтись.
Охота за хаоситами наконец начала приносить результаты. Удалось выследить и уничтожить несколько групп культистов. Все они состояли из колдунов и слабых волшебников, наскоро обученных и отправленных устраивать ритуальные жертвоприношения.
Возле входа в заброшенную усадьбу меня ждал Джон Ковальский. Я спрыгнул с коня и бросил поводья одному из бойцов.
— Как все прошло?
— У нас двое раненых. У одного легкий ожог, а вот второму живот распороли, не меньше месяца отлеживаться. Мы убили семерых, одного смогли взять в плен.
— А пленницы?
— Одну освободили… тела трех остальных в подвале.
— Ясно.
В доме ничего неожиданного не было. Это было временное убежище, ничего хоть сколько-нибудь важного здесь быть и не могло. А к виду залитых кровью алтарей я давно привык. Хотя в этот раз крови было мало.
