— И что, — она повернула голову к Грею, — вовнутрь этого уже ничто не сможет проникнуть?
— Ничто, что твёрже воздуха, — кивнул он, — Ну а какой силы удар сможет выдержать защита, зависит только от степени заряженности амулета. Этот, кстати, наполовину разряжен, но удар меча или арбалетного болта легко отразит. И даже крупный валун не сможет пробить сейчас эту защиту, его ведь воспримет на себя более значительная площадь «Кокона». А вот Тони до тебя может дотронуться без труда.
Принц не замедлил воспользоваться информацией и, дурачась, крепко ухватил Эльку за запястье. Она машинально попыталась вырваться, но Тони не отпускал и довольно улыбался, по-видимому, мстя ей за ехидство. Элли сжала губы, возмущённо повела подбородком, но больше вырываться не стала. Однако и не сдалась:
— Неуязвимый, да?.. — она поднесла к невидимому барьеру сжатый кулачок второй руки.
Тони ещё более развеселился:
— Ударишь?
— Нет, — узкая полоска крепко сжатых губ Эльки искривилась в коварную улыбку, — Ужалю!
Кулак ведьмы раскрылся, и из него вылетела крупная мохнатая пчела, которая с басовитым жужжанием дважды облетела вокруг барьера, на секунду зависла напротив лица внезапно заволновавшегося принца, и — в мгновение ока оказалась у него на лбу!..
Тони охнул, и, забыв про Эльку, начал обеими руками отмахиваться от нешуточной опасности. Но, сколько ни махал, пчела по-прежнему оставалась на его лбу и продолжала угрожающе гудеть.
— Элька! — наконец сообразил он, — Прекрати!
— А то — что?
— А то — ничего! Просто — убери её!
— Да? А будешь ещё?..
— Не буду, не буду — убирай!
И пчела тут же исчезла. Максим давился еле сдерживаемым смехом, Гофф вообще повернулся спиной, его плечи тоже мелко вздрагивали, а Тони с Элькой стояли как две нахохлившиеся птицы, сверля друг друга взглядом и постепенно остывая. Но вот принц шумно вздохнул и чуть нервным движением снял амулет с шеи:
— Я ведь сразу почувствовал здесь подвох…
— О чём ты, Тони? — сразу посерьёзнел Грей.
— Об амулете «неуязвимости». Это была такая шутка, да?
— Никаких шуток — это действительно амулет с заклинанием «Кокон», делающий воина неуязвимым для предметов твёрже воздуха. Почему ты сомневаешься?
— А пчела? Для меча, значит — неуязвим, а для пчел — пожалуйста? А для чего или кого ещё?
— Ах, вот ты о чём… Тони, здесь не было никакой пчелы.
— Ты, что, продолжаешь?..
— Мой принц, я серьёзен, как никогда. Когда дело касается безопасности моих подопечных, я вообще не шучу. Но пчелы здесь не было. Была какая-то ведьмовская штучка, которую я лично магически воспринимал просто как сгусток энергии. Но ведь «Кокон» и не рассчитан на защиту ни от колдовства, ни от магии. Он настроен на проявления материального мира, всяких там секир, дубин, мечей и булыжников. А для проявлений мира тонкой энергетики нужны совершенно другие амулеты. Так что не сомневайся — я нисколько не шутил. Кстати, Эль, а что это было?
Элька, снова вернувшаяся к котлу с похлёбкой, повернула голову:
— Пчёлка-то? Да просто кусочек силы. Но могущий вполне по-настоящему ужалить…
— А для тебя это сложно? Ну, пчёлку такую сотворить?
— Для меня? Проще простого. Да и не моя это сила была, я её у воздуха попросила, а сама только форму придала. Она, сила-то, потом назад к воздуху и вернулась.
— А сколько ты пчёл за раз создать можешь?
— Хм… Сколько надо, столько и создам.
— Здорово! Но управляла-то ею — ты?
— Управляла? Вот ещё. Думаешь, я ей говорила, как крыльями махать? Ха, ну ты даёшь, маг. Нет, конечно. Даже не знаю, как тебе это объяснить. Я ещё когда из комочка силы пчелу делала, то уже видела и как она летает, и как гудит, и как жалит. И, самое главное, я представила себе как она сядет Его Высочеству на лоб… Но это только рассказывать долго, а происходит всё мгновенно — подумала и всё. Ты, что, сам не знаешь?
— Нет, Элли, у меня другие приёмы. Ну, хорошо, а вот целый рой таких пчёл ты сможешь сделать?
— Рой? Да легко. Нет тут особой разницы: делаешь одну, а потом представляешь, что их целая туча. Только силы надо больше попросить, это чуточку дольше… — она набрала в ложку похлебки, попробовала и объявила:
— Всё, готово. Давайте обедать.
Тони снял котёл с огня и перенёс его на плоский камень, вокруг которого все и расселись. Живо замелькали ложки, но Грей, похоже, действовал своей чисто механически. Наконец, Элли не выдержала:
— Максим, что — невкусно?
Макс непонимающе на неё глянул, потом понял и заизвинялся:
— Прости, Эль, задумался — всё твоя пчела из головы не выходит… Слушай, а ты не могла бы еще одну такую сотворить и пусть она жужжит на одном месте, вон у того камня, а? А я буду есть, на неё поглядывать, и может, удастся мне одну не дающую покоя мысль поймать?
Элька посмотрела на него испытывающе — не заговаривает ли зубы? Потом качнула головой:
— Сначала скажи, что с похлёбкой не так.
— Эль, да клянусь — вкуснейшая похлёбка. Ты — чудо, а не повар, с тобой никто не сравнится, и я лучшей еды ещё не встречал…
Ведьма прищурилась:
— Ну и врун вы, господин королевский маг. Как вас только Его Величество терпит?.. Ты хоть понял, с чем суп-то?
Вопрос застал Максима врасплох: что именно было в котле кроме жидкости, вспомнить сейчас он был не в состоянии.
— Ну, с этим, как его… С мясом, наверное?..
— С мясом… — передразнила его Элли, — Ага, и с водой… Ладно уж, вот тебе пчёлка, играйся.
С её ладони слетела маленькая тихая пчёлка и зависла над камнем чуть в стороне.
— А почему она такая махонькая?
— А чтоб Его Высочество не нервировать…
Тони тут же возмутился:
— И не нервируют меня твои пчёлы — с чего ты взяла? Хоть бы их тут и рой был…
— Вот как? Сделать рой? — Элька прищурилась.
— Нет, ну, рой, наверное, несколько мешал бы нам наслаждаться твоим великолепным супом…
Ведьма только безнадёжно махнула рукой:
— Ох, ну какие же все вокруг льстивые хитрецы… Ладно, ешьте. Но запомните: в другой раз так легко вам с рук не сойдёт. А то ведь стараешься, стараешься, а вы даже и не видите, что едите!..
И хотя, по справедливости сказать, такого упрёка Тони не заслужил, но возражать ему почему-то совершенно не захотелось. Так и доедали в молчании. Бернар — потому что ещё после первой встречи побаивался ведьмы, Тони молчал, чувствуя себя чуточку виноватым, а сама Элька преувеличено обиженно дула губы. Грей же вообще не обращал внимания на все эти страсти: ритмично черпая ложкой, он пялился на зависшую в воздухе пчелу и о чем-то напряженно думал…
