— Свяжи ведьму, Лукайбо, — приказала она, — потом займись талисманом. Сделай так, как я сказала, если не хочешь, чтобы тебя постигла участь Кифоро, Теджа и других жалких тварей.
Один из воинов держал Кадию, а другой связал ее по рукам и ногам. Потом мужчина по имени Локайбо снял с пояса ножны и положил на мостовую. Опустив взгляд, Кадия увидела, что Трехвекий Горящий Глаз лежит на залитых кровью булыжниках. Капля янтаря в эфесе была тусклой. Рядом валялся мертвый мужчина с широко открытыми глазами, чуть дальше — пять кучек пепла, которые недавно были человеческими существами. Они явно пытались поднять волшебный меч и были испепелены за старания. Но несгоревшее тело…
Кадия чуть не разрыдалась, узнав Сайнлата. Рыцаря не затоптала толпа, из его горла вертикально торчал двуручный саборнианский меч.
— Ступай в мир иной, Кавалер, — прошептала она, чувствуя, как по щекам потекли слезы.
Она почти не обратила внимания на то, что Локайбо стальным сапогом надвинул ножны на тупое лезвие талисмана. Затем он поднял Горящий Глаз и привязал его к Кадии, прижав ее руки к туловищу и обмотав несколькими витками крепкого каната.
— Перебрось ее через седло, — приказала женщина в короне. — Пора торопиться во дворец, там все готово.
— Где мои остальные рыцари? — спросила едва слышно Кадия. — И кто вы?
— Твои приспешники мертвы, ведьма, их смела толпа. Я — императрица Наелора.
Тебе выпала большая честь присутствовать при моем восшествии на трон, после того как я передам талисман Орогастусу.
Великий Волшебник Небес поселил Харамис в уютных апартаментах рядом со своей огромной библиотекой, предложив пользоваться ею, когда она пожелает. Он также приставил к ней синдон разных видов, которые должны были выполнять любые ее поручения, — носильщиков, посыльных, прислужников, утешителей и охранников, и показал фиксированные виадуки, по которым она могла путешествовать с одной Луны на другую. Потом, сказав, что вернется, когда настанет время, он удалился в свой кабинет.
— Настанет время для чего? — хотела узнать Харамис, поспешив за ним по коридору.
Старик только хихикнул и захлопнул дверь кабинета перед ее носом.
Когда она открыла дверь своим, в других случаях совершенно бесполезным, янтарным талисманом, Денби в кабинете не оказалось. Он, очевидно, воспользовался расположенным здесь виадуком, который не открылся в ответ на заклинания Харамис. Талисман же, очевидно, не считал виадук нормальной дверью.
Кипя от разочарования, Харамис направилась в библиотеку и попыталась отыскать в книгах подсказку, как ей убежать. Прошло три дня, но она так и не нашла стоящей информации о виадуках. Тем не менее древние письмена совместно со схемой Скипетра, которую ей передал Темный Человек, казалось, подтверждали слова Орогастуса. Три талисмана, соединенные вместе, если воспользоваться ими умело, могли восстановить то состояние мира, каким оно было до наступления ледника. К сожалению, восстановление гармонии должно было сопровождаться ужасными изменениями климата, в результате которых наступал крах цивилизации на континенте, если только не найдется человек, который установит строгий порядок железной волей и непобедимой магией.
Тиран… подобный Орогастусу.
Получив ужасное подтверждение, Харамис направилась на Луну Мертвых и принялась взывать к спящим Исчезнувшим:
— Разве нет другой надежды? Есть только выбор между Покоряющим Льдом и безжалостным режимом Звездной Гильдии?
Прекрасные тела в золотистых пузырях не подсказали ей другого варианта, так же как не помогли и ее отчаянные обращения к Черному Триллиуму. Мудрость и здравый смысл, казалось, покинули ее, оставив вместо себя только отчаяние.
— Если бы я могла вернуться на землю, на твердую почву, которая питает мою магию! Пока я остаюсь здесь в заточении, нет надежды на то, что удастся изменить ужасную судьбу, предначертанную Денби.
Или есть?
В конце концов, Темный Господин Небес был Великим Волшебником и брал на себя такие же обязательства, как и она. Ни он, ни она не могли умышленно причинить вред мыслящему существу…
Она долга обдумывала это вопрос. Успех зависел от внимания старика, а добиться этого можно было одним-единственным способом. Она пошла в Грот Памяти на Луне Садов, села на скамью рядом со сверкающим глобусом мира и стала молиться в тишине. Через несколько часов появилась синдона-утешительница, принявшая форму женщины в золотой тунике, с телом гладким и твердым, как слоновая кость, но тем не менее способным двигаться плавно и грациозно, как человеческое. Существо проявило доброту и заботу и попросило Харамис вернуться в апартаменты, поужинать и лечь спать. Она отказалась.
— Если ты действительно хочешь утешить меня, — сказала она живой статуе, — попроси Денби отпустить меня с этих Лун. Пусть позволит мне вернуться на землю, где я снова стану направлять живущих на ней людей. В противном случае я останусь в этом гроте, не буду ни есть, ни пить, пока не перейду в мир иной. И вина за мою смерть ляжет на Денби, который несправедливо обрек меня на заточение.
Синдона склонила голову с золотыми волосами:
— Я передам Великому Волшебнику Небес все, что вы сказали.
Существо удалилось через виадук в дальнем конце пещеры, который Харамис раньше не заметила.
Она продолжала бдение в течение трех дней, постепенно слабея от голода и ужасно страдая от жажды. Она уже не могла встать с поросшего мхом пола, когда услышала, как Темный Человек укоризненным тоном произносит ее имя.
Харамис подняла голову и прошептала:
— Ты пришел слишком рано. Темный Человек. Я еще не умерла, а талисман, который так необходим тебе, все еще связан со мной.
— О чем ты говоришь, моя дорогая? — спросил дрожащим голосом старик с видом оскорбленной невинности.
Она с трудом села.
— Неужели мы не можем быть честными друг с другом? Совершенно ясно, что ты собираешься держать меня здесь, пока я не отдам тебе Трехкрылый Диск или не умру, после чего связь моей души с талисманом исчезнет. Иначе зачем ты заманил меня сюда?
Его лиловые губы растянулись в озорной улыбке.
— Быть может, для того, чтобы получше узнать тебя, быть может, чтобы научить тебя кое-чему для спасения мира! Сумасшедшему трудно понять собственные мотивы.
Она умышленно отвернулась, чтобы не смотреть на этот отвратительный спектакль.
— Я думаю, что ты совсем не безумен. Ты просто стар и устал жить, но все же решил увидеть конец игры, затеянной тобой и другими Великими Волшебниками в глубокой древности.
— Почему ты так считаешь?
— Я нашла ответ в твоей библиотеке, там же, где и Орогастус. Двенадцать тысяч лет ты управлял судьбами аборигенов и людей, тщетно пытаясь исправить ошибку, совершенную во время войны магий. Быть может, сначала тебя действительно интересовала судьба мира. Но потом ты стал нетерпеливым. Твое вмешательство становилось неосторожным и странным, в результате чего начальная дисгармония мира, которая, кстати, постепенно исправлялась, резко обострилась. А теперь планета обречена на полное оледенение из-за твоего высокомерия.
