Госпожа Джульетта прикусила губу.
— Дитя мое, нам нужен ваш ответ.
— Мальчик мой. Я пришла в постель своего мужа девственницей. Никто не спал со мной до того дня, — ее глаза скользнули по Тико. — Ни один человек не спал со мной после.
— Скажите, правда ли это? — спросил Янус.
Приор, держа ребенка, уставился в пустоту. Лицо старика, поначалу лишенное всякого выражения, понемногу становилось озадаченным.
— Ну же! — потребовал король.
— В его венах течет кровь Миллиони.
Король Янус с нетерпением ждал продолжения. Но его не было. Приор чувствовал кровь Миллиони. Вот и все. Янус с новым интересом взглянул на Леопольда.
— Я клянусь, что сказала правду, — поспешно произнесла Джульетта.
На простой латыни, понятной собравшимся рыцарям, приор Игнасио объявил мальчика наследником принца Леопольда, подтвердил брак его родителей, назвал ребенка Львом ди Миллиони де цум Бас Фридланд и предложил помолиться о его будущем.
— Ты знал? — спросил Атило.
Час до рассвета. Для остальных слишком темно. Для Тико — уже давно светло. Он следил, как горизонт меняет свой цвет. Вершины гор в оттенках черного. Контуры мельниц на равнине. Страна приземистых каменных башен с широкими крыльями. На бесплодных склонах кустарника не меньше, чем земли. Ему бы тут понравилось.
Атило с очевидной неохотой подошел к своему бывшему ученику.
Плечи напряжены, голос сдавленный, вопрос такой же колючий, как щетина мавра. Атило знал: сейчас за ними следит весь двор.
— Знал, — ответил Тико.
— Ты видел ее в особняке Фридланд?
— В его постели, кормила ребенка. — Он лгал. Джульетта была в своей комнате, пока ее не привлек шум боя. Но старику незачем об этом знать.
— Почему ты не сказал мне?
— Чтобы ты перерезал мне глотку? Принцесса Миллиони в одной постели с ублюдком, врагом ее семьи? Ты послал меня убить принца. И едва не убил за неудачу. Но вернуться и рассказать такое? Я мог просто выйти голым на солнце…
— Думаешь, мне не приходила в голову такая идея?
— Но не я ее тебе подсказал. Я не собирался помогать тебе, сообщая о госпоже Джульетте и Леопольде.
— Леопольд?.. Он и вправду твой друг?
Настолько, насколько вообще возможно. Тико не собирался объяснять. И, кроме того, с точки зрения разума Тико и Леопольд — враги. Джульетта любила мужа. Тико любил Джульетту. Одна только мысль о жене Леопольда заставляла сердце Тико сжиматься от тоски. Есть ли лучшая причина ненавидеть мужчину?
— И к чему мы пришли? — спросил Атило.
— Нет никакого «мы». Я мог бы убить тебя, но Янус будет недоволен. Вместо меня с этой задачей справятся мамлюки. Так что ты умрешь героем…
Тико повернулся и пошел, прокладывая путь между рыцарями-крестоносцами и кипрскими придворными. Он остановился у алькова, где стояли новобрачные.
— Присмотри за Леопольдом, — сказала Джульетта.
— Госпожа моя.
— Да-да. Если сможешь, защити его.
— Два довода против, — улыбнулся Тико. — Во-первых, Леопольд не кажется человеком, за которым нужно приглядывать. А во-вторых, — он указал на рассвет, — битва закончится раньше, чем я смогу к ней присоединиться.
— Твоим глазам не стало лучше?
— Только хуже, — ответил Тико.
— Ты меняешься, — заметил Леопольд. — А сейчас, если вы нас простите…
Джульетта поморщилась, но дала отвести себя к дверям. Придворные расступались и кланялись. Когда она исчезала под аркой, Леопольд похлопал ее по заднице и рассмеялся, услышав негодующий возглас.
— Он лучший из всей своей семьи.
Тико обернулся и обнаружил рядом короля Януса.
— Ваше Величество, откуда же мне знать.
— Узнай от меня. Ты будешь сражаться вместе с ним?
— Если повезет.
— Если битва продлится до темноты?
— Вы знаете об этом?
— Слишком ранимый, чтобы встретиться с дневным светом, — пожал плечами Янус. — Так было написано на объявлениях Исака. Я бы выбрал другое выражение, — его серые глаза изучали лицо Тико. — К примеру, такова его природа. Как вы познакомились с Леопольдом?
— В бою, Ваше Величество.
— Вы уже сражались вместе с ним?
— Меня послали убить его. Джульетта попросила сохранить ему жизнь. Так я и сделал.
Король Янус оглянулся проверить, мог ли кто-то услышать этот ответ. Придворные отступили подальше. Приор следил за ними, но выражения его лица, полускрытого бородой, не разобрать.
— Пройдись со мной.
На парапете было полно народа. Прохладный воздух уже готовился принять тепло дня. Сержант в потрепанном нагруднике повернулся, готовый сыпать проклятиями, но тут же начал извиняться. Одноглазый старик с кривой, когда-то сломанной ногой.
Янус похлопал его по плечу и двинулся к угловой башне. Огромную катапульту уже выставили на позицию, плетеные канаты крепились к стальным кольцам в полу башни.
— Веревки смягчают рывок?
Король Янус кивнул, оценив догадку Тико.
— Ты побил Леопольда. Знаменитого поединщика. Потом подарил ему жизнь, потому что тебя попросила женщина. И, похоже, был изгнан за это.
Возможно, король говорил с Тико. Возможно, сам с собой. Янус кивнул, потом еще раз. Тико понял: второе предположение верно и он может не отвечать.
— Завтра, — сказал король, — все решится.
— Все, Ваше Величество?
— До следующего раза. Конечно, если дела будут плохи, то следующего раза не будет. Не будет Кипра. Не будет оплота крестоносцев. Наверное, и меня. И Джульетты с Десдайо, если только они не станут рабынями.
— Леопольд возьмет с собой Джульетту. Думаю, Атило сделает то же самое…
— В битву? — ужаснулся Янус.
— А вы бы оставили свою женщину? Если за поражением последует неизбежное насилие над ней? Леопольд не оставит Джульетту. И Атило наверняка не оставит Десдайо.
— Мою жену отравили.
— Ваше Величество?
— Она умерла год назад. Нет, уже два года.
Король смотрел в пустоту. Его безжизненное лицо напоминало гипсовую греческую маску. Только слеза свидетельствовала, что лицо принадлежит живому человеку.
— Кажется, будто это случилось вчера.
Близился рассвет. Скоро наспех укрепленные стены зальет свет нового дня. Где-то за горизонтом собирался флот мамлюков. Воины на башне держались поодаль, не зная, с чем именно связано горе короля. Немногие из них доживут до следующей недели.
А крестьяне сменят хозяина.
Почему бы и нет? Никто не спрашивал их, какого правителя они желают. Любой правитель обойдется им в ту же цену. Налоги и десятина, забранные дочери, призванные в ополчение сыновья. Сильный и жестокий владыка лучше доброго и слабого.
