Ознакомительная версия.
— То, что камень будет вынут на короткое время, не убьет его, но для того, чтобы могла жить ты, тебе придется, прочитав заклинание против Тиранно, разбить талисман. Тогда все камни будут уничтожены, включая Мавасон. В этот момент Отец Леса умрет.
— А лес? — спросила Ниал. — Вместе с Отцом Леса умрет и сам лес, он никогда не сможет восстановиться!
— Лес уже умер, разве ты не видела?
Ниал покачала головой.
— Я не хочу делать этого, я отказываюсь, — произнесла она. — Всю свою жизнь я только и делала, что оставляла позади себя горы трупов, чтобы остаться единственной выжившей. Мне сказали, что я должна быть такой, чтобы освободить наконец эту Землю. Но какой ценой? Отец Леса дал мне слезу. Она столько раз спасала меня и защищала. Я не хочу убивать его.
Фос подлетел к ней, оказавшись на уровне ее лица.
— Ты еще не поняла? Ничто в этом мире не дается без страданий. Для того чтобы ты спаслась, кто-то должен пожертвовать собой.
— Но почему я должна приносить других в жертву? — прокричала Ниал. Она упала на колени. — Лайо умер, чтобы я могла взять камень в Земле Ночи, Сеннар рисковал своей жизнью в Земле Моря, теперь он в опасности! Я не хочу других жертв! Я устала видеть кровь, смерть, мечи…
Сострадание засветилось на лице Фоса, фоллет прикоснулся своей крохотной ручкой к щеке Ниал.
— Но ты тоже страдала, ты слышала, что еще тебе предстоит. Ты снова взяла меч в руки и против своей воли отправилась в путь, чтобы дойти сюда. Ты страдала больше других. Боль — сама по себе не цель, помни об этом. Теперь встань и нанеси смертельную рану Отцу Леса. Возьми камень.
Ниал подняла глаза и посмотрела на дерево, которое источало жизнь. Она медленно протянула руку и увидела, как Фос закрывает глаза. Ниал поняла, что, несмотря на все, что он ей сказал, или, может быть, как раз поэтому, страж и сам не может избежать страданий. Вместе с Отцом Леса исчезал весь его мир.
Ниал взяла камень в руки и почувствовала, как он пульсирует, как сопротивляется тому, кто вынимает его из дерева. Полуэльфийка вынуждена была приложить немало сил и наконец смогла снять камень с места. Внезапно дерево высохло, листья попадали на землю, свет, освещавший дерево, погас, а трава, выросшая на корнях, увяла. Лужайка погрузилась во тьму, а молодой дубок превратился в иссохшее деревце.
Фос посмотрел на землю, уселся на один из корней. Ниал положила камень на ладонь. Он казался более матовым: камень был белым, почти как тот, что в центре. Но на нем были сероватые прожилки. Ниал произнесла заклинание, и все отверстия талисмана заполнились. Она увидела, как талисман засверкал и стал невероятно мощным, почти ускользающим от чьей бы то ни было власти. Она дошла до конца своего путешествия.
— Что ты будешь теперь делать? — спросила она у Фоса.
Дух воздуха пожал плечами и посмотрел на нее:
— Останусь здесь, буду ждать конца. История камней и святилищ Всплывшего Мира завершится в тот день, когда ты произнесешь заклинание во имя добра или зла. Я буду ждать этого дня, который станет днем славы или отчаяния. Все, что связывает меня с этим миром, находится тут.
— Ты можешь пойти со мной, если хочешь, — предложила полуэльфийка. — Мы оба одиноки и печальны. Мы можем разделить нашу боль.
Фос покачал головой:
— Я же сказал тебе: я хочу остаться здесь. Тут мой дом. Мне больше ничего не остается, а тебе еще много предстоит выполнить. Тебя ждет твой сон, твой идеал. У нас совершенно разные судьбы.
Ниал вынула кинжал из сапога и долго всматривалась в него.
— Будущее стало неясным даже для нас — стражей, — отозвался Фос. — Я не знаю, ни где он, ни свободен ли он. Теперь — это единственная твоя надежда.
Ниал снова положила кинжал в сапог.
— Надейся! — Фос, улыбаясь, как в былые времена, попрощался с Ниал.
Капля. Капля упала недалеко от него. Ритмический звук стучал по вискам, как стук топора. Он не мог видеть, потому что вокруг была полная тьма, но он слышал — и этот звук сводил его с ума. Нельзя сказать, что в этом месте не было других, более ужасных звуков: прежде всего — вопли, нечеловеческие вопли, непрерывная сутолока шагов, бряцание мечей. Поначалу это ужасало его, но сейчас все чувства сосредотачивались на этой монотонной капели, которая, казалось, доводила его до безумия.
Вдруг он услышал другой приближавшийся звук. Шаги. Он улыбнулся. Он узнавал эти шаги. Они могли принадлежать только ему. Он знал, что рано или поздно увидит его снова, но не ждал, что тот придет сюда. Первый раз, когда он встретился с ним, был потрясен. Возможно ли, что это и был Тиранно? В тот момент он понял, что не сможет выйти из башни Рока после того, как Тиранно показал ему свое лицо, и содрогался при мысли о том, что Ниал когда-то лицом к лицу столкнется с ним.
Дверь темницы открылась — на свету обозначилась фигура, которую ни с чем нельзя было перепутать. Он пришел один. Никто из его людей, за исключением некоторых самых верных, никогда не видел его лица. Он медленно подошел.
— Какая честь! Я никогда не думал, что ты придешь ко мне. Извини, если я не преклоняю колени и не приглашаю тебя сесть, но, как видишь, мое обиталище — не бог весть что. — Сеннар рассмеялся, но смех застрял у него в горле. Он почувствовал, как что-то течет изо рта. Вероятно, кровь. — Я думал, что такой государь, как ты, не унизится до того, чтобы прийти в такую конуру. Я думал, ты предпочтешь оставаться в своем великолепном зале, на своем троне, размышляя о своей неограниченной власти.
— Ты должен знать, что власть и ее пышность не интересуют меня.
Сеннар ненавидел этот голос, его холодность. Ему казалось, что его собеседник не испытывает никаких чувств, что он — непостижим.
Тиранно приблизился, зажег слабый волшебный огонь и поднес его к лицу мага. Ослепленный, Сеннар тут же закрыл глаза. Огонь погас, тьма снова воцарилась в камере.
— С тобой поступили жестоко.
— Что ж, — ответил Сеннар. — Меня убивали постепенно. Любопытно, сколько ты еще захочешь развлекаться перед тем, как убьешь меня.
— Это не я, — спокойно ответил Тиранно, — это палач истязает тебя.
Сеннар снова засмеялся, и снова боль заставила его горло сжаться.
— Конечно, — снова заговорил он, когда смог отдышаться, — ты тут ни при чем, это не ты отдаешь приказы, чтобы меня пытали и я сказал то, что ты хочешь узнать.
— Я приказал, чтобы тебя допросили, а не пытали. Это не я приказал твоему тюремщику пытать тебя, вонзая в тело раскаленное докрасна железо. — Голос Тиранно гулким эхом отдавался в темноте камеры.
Ознакомительная версия.
