- Танри, марш к капитану! - скомандовал гатур. - Ты теперь дирижабельщица, а не звезда курса! Работай!
Она чуть не подпрыгнула от неожиданности, возмущенно зарделась, но, встретившись со смеющимися глазами Бартеро, взяла себя в руки. Еще чего не хватало, веселить этого!
- Будет сделано, господин командор! - отчеканила она и, высоко задрав голову, зашагала к дирижаблю. По дороге она споткнулась, едва не упав. "Точно, смотрят в спину, развлекаются!" - решила девушка, но оборачиваться поостереглась.
Только забравшись в гондолу, она расслабилась. "Уф, интересное будет путешествие!" - она встряхнула черными волосами и поспешила в рубку управления.
К всеобщему удивлению вылетели всего на четверть часа позднее намеченного и устремились на юг на максимальной скорости. Берег таял вдали, растворяясь в сиянии просыпающегося солнца. Океан казался бархатным, расшитым бисером и блестками. Летели не высоко. Яхты и корабли прощально белели парусами…
Если повезет с погодой, остров Ивинаку встретит их до заката следующего дня.
Вот только своенравные воды Герийского океана вздумали показать свой норов уже к полуночи. Случись что с дирижаблем, и посадка на воду не спасет. Вмиг разобьется в щепки, утопит экипаж, как котят, - не найти следов…
Молодой команде "Вестницы" невольно вспоминались громкие истории былых катастроф. Невозмутимыми оставались двое - капитан Швас и командор Ванибару. Тот вообще к возможности погибнуть относился философски. "Уж если мне суждено умереть не своей смертью, то на Данироль. Однажды отпустив, второй раз она может не пощадить".
Танри слышала эти слова и злилась на гатура. Но и самой ей вспоминались предостережения: не отказываться от обретенной однажды зеленой земли. Чушь! Если следовать всем предостережениям, будешь ли свободен и счастлив? Нет.
Определяя по приборам отклонение дирижабля от курса, Танри, выполнявшая обязанности штурмана под внимательным надзором Ванибару, вдруг поняла - страх прошел. Неизвестность, гостеприимно распахнула ей объятья! Свершилось, летим! Тонкие иголочки нетерпения и азарта покалывали спину. Даже начавшаяся буря не внушала опасений. Танри знала - до острова Ивинаку они доберутся без приключений.
Ивинаку. Черная скалистая земля со скудно растительностью на юге и западе. Злобно шипящие раскаленные гейзеры на юго-востоке. Ледяные ветры, свирепствующие над несколькими рыбацкими поселками на севере. Там же находился аэродром с единственной взлетно-посадочной полосой, но четырьмя причальными мачтами, из которых действовали две. Только на дирижабле сюда и добраться…
Дежурил на маяке угрюмый старый гатур - бледный, выцветший, высушенный непогодой. Вестнице пришлось заложить несколько кругов, прежде чем он заметил и сигнальными огнями указал - к какой из мачт причаливать.
Пока наземная команда аэродрома соединяла тросы, чтобы лебедкой подтянуть дирижабль к мачте, Бартеро хмуро смотрел вниз из рубки. Эдвараль с командой еще не прибыл. Им-то лететь минут десять, если не торопясь…
Что поделать, если верить теории командора, древние машины Данироль реагируют на высокую скорость. А дирижабль способен двигаться сколь угодно медленно, и даже зависать на месте… В нем почти нет электроники, на которую тоже могут наводиться орудия. Спутниковую навигационную систему они отключат на подлете и пойдут по старинке по людским приборам…
Ступив на землю под навязчиво моросящий дождь, Бартеро Гисари натянул до глаз капюшон куртки и отправился беседовать со смотрителем. Но старый гатур, едва узнав имя куратора экспедиции, отшатнулся и во все глаза уставился на человека.
- Не думал, что ты такой. Ничего в тебе нет от отца, - вымолвил он наконец.
- Вы знали моего отца? - удивился Бартеро.
- Кто ж его теперь не знает? - гатур криво усмехнулся. - Я его всегда уважал. Знаменитая личность во всех отношениях. Даже с тобой отличился! Но тебе, его сынку, лучше на Спире не появляться. Фегинзар не пощадит.
- Вы что-то путаете, - куратор ничего не понял. - Разве Фегинзар пришел в себя? И мои родители, они давно погибли…
- Так ты не знал? Жаль что Марминар, твой настоящий отец, не пожелал известить тебя заранее о твоем происхождении. Теперь это известно всей Спире.
И смотритель коротко обрисовал потрясенному Бартеро и подошедшему, да так и замершему в дверях Ванибару все, что он услышал по передатчику.
- Я чувствовал, - совсем тихо прошептал человек. - И как мне жить с этим дальше? И жить ли вообще?
- Поищи в себе хоть что-то, чем получится думать, и ответь: все эти годы ты ощущал себя человеком? - рявкнул Ванибару. - Ты был человеком?
- Да, - одними губами ответил куратор.
- Так что изменилось? У тебя крылья прорезались или гребень? - он встряхнул своим, и золотые украшения на голове зазвенели. - Отвечай!
- Но я…
- Отвечай! - голос командора рокотал под сводами просторной прихожей маяка.
- Внешне ничего. А вот внутри, в душе…
- Все зависит от твоего отношения к этому, - тон гатура смягчился. - Ты хороший человек, и мое расположение к тебе не изменится от того, что я узнал. И ничье не изменится, если ты сам не захочешь этого, если не станешь вести себя иначе. Будь таким, каким был. Не кори себя за то, на что повлиять не способен, а поищи плюсы нового положения. Вдруг окажется, быть сыном адмирала Земли гораздо лучше, чем простого рабочего, сапожника или крестьянина? Докажи, что ты достоин состоять в родстве со вторым гатуром планеты, иначе я подам рапорт о твоей негодности к руководству экспедициями. Учти, я не шучу!
Бартеро плотно сжал губы. Командор прав. Но отчего так тоскливо в груди?
- Пока возможно, пусть это останется между нами, - только и попросил куратор, выходя вон.
Гатуры переглянулись, и старый произнес:
- Вот уж не думал, друг, что тебя вновь потянет во льды.
- Сам от себя не ожидал, - согласился Ванибару. - И я не думал, что тебе разрешат коротать старость на Земле.
- Сто сорок лет стерег покой этого неба. Заслужил.
… В рубке, войдя во вкус, командовал Ванибару. Дирижабль медленно, словно стекая вместе с равнинной рекой, полз над свободным от льдин морем, над плоской тундрой, мертвым, поваленным лесом. Перегруженный подсевшими рабочими, тяжело тянул он на небольшой высоте. Где-то там, на леднике должны быть еще живыми до сорока двух человек экспедиции и одиннадцать - спасательной группы. Должны быть. Но Ванибару не надеялся на это и сразу предупредил Бартеро.
- Почти месяц прошел с их пропажи. Если они разбились так далеко от жилья, надежды нет.
- Я чувствую, Анавис жив, - возражал погрустневший куратор.
