— Вы по какому вопросу? — Из школы вышел молодой мужчина лет под тридцать, в белоснежной рубашке и такими же брюками — наверное, их фирменный школьный цвет.
— Добрый день, — обрадованно шагнул к ограде отец. — Мы недавно переехали в дом недалеко отсюда. Хотели бы записаться в школу на новый учебный год. Вот мои сыновья, и еще две дочери в машине.
Ограда открылась, пропуская работника школы.
— Сожалею, но мест в школе нет, — обескуражил он нас. — Попробуйте в сто шестую, она неподалеку.
— Может, удастся как‑то решить этот момент? — Не сдавался Михаил. — Скажем, помощь школе. Или ее преподавателям?
— Нет, извините, — слабо улыбнулся он. — Всего доброго.
— Пап, можно я?
— Да, мальчик? — Терпеливо посмотрел на меня мужчина.
— Для нас найдутся места, — надавил я Голосом.
— Увы, нет, — даже не напрягся он.
Я растерянно посмотрел на дядьку — не работает! А ведь я все правильно сделал…
— Вы уверены? — Новая попытка, с ломающим волю наклоном головы.
— Абсолютно.
Неужели я потерял дар? Паника прокатилась по телу. А звездочка?! Родная искра тут же родилась в ладони и была быстро спрятана. Уф, все хорошо. Наверное, просто человек бракованный.
— Мальчик, а что у тебя в руке? — Ласково спросил он.
— Ничего, — буркнул я, отворачиваясь. — Мы уже уходим.
— Простите, я не спросил ваше имя, какая бестактность с моей стороны. — Он снова подошел к отцу, протягивая ему руку. — Руслан, будем знакомы.
— Михаил, — настороженно ответил отец, от которого не укрылась причина изменения в поведении.
— А как зовут вашего сына? — Сытым котом косясь на меня, спросил работник.
— Максим.
— Простите за бестактность, он одаренный? Просто если он одаренный, это совершенно другой разговор!
— Пожалуй, мы пойдем сто шестую, — забрал свою руку папа.
— Я иду комплектом с братом и сестрами, — хмуро предупредил я человека.
Школа мне нравилась. И она нравилась Федору. А дар все равно не скрыть, так какая разница?
— Вообще не проблема! — Воодушевился мужчина, приветливо открывая калитку. — Вы не могли бы отпустить вашего сына буквально на пару минут, для проверки дара? Я бы пригласил всех, но нам строго запрещено пускать посторонних, а у вас еще дочери спят в машине, не станем же их будить, верно?
В мурлыкающем голосе отчетливо послышались нотки моего Голоса — только другие, не давящие, а будто ведущие за мыслю.
— Извините, — с силой наступил я ему на ногу и растерянно похлопал глазами.
Тот хмуро выдернул свою ногу из под моей.
— Максим? — Спросил меня Михаил. — Мы можем пойти в другую школу.
— Эта сойдет, — оглядел я стены и вступил за ворота.
— Если что‑то случится, немедленно мне звони! — Опоздало заволновался отец.
— Если что‑то случится, вы это увидите и услышите, — буркнул я себе под нос. — Что там за тест?
— Мы возьмем немного твоей крови для анализа, это совсем не больно!
— Обойдемся без крови, — хмуро отозвался я и зажег солнце на руке. — Сойдет?
— Вы все приняты! — Счастливо проорал Руслан в сторону ворот. — Но порядок должен быть, — это уже мне. — Пойдем, мне надо познакомить тебя с коллегами.
* * *
Если объединить горящего энтузиазмом молодого закупщика, важную миссию и огромную кучу денег, то получится нечто, на что долго и недоуменно будут смотреть медсестры обычного школьного медпункта. Кое‑кто из них даже поищет в поисковике название аппарата, на который так удобно ставить кружку с кофе, и потом поделится с коллегами, что они тут могут делать точечную анестезию. А если еще с вон той штуки убрать кулер, то операции на сердце. Все вздохнут, но аппараты таки пожалеют, переставив емкость с водой и кружки на другой загадочный агрегат, который потом окажется новейшим прибором для лечения легких. Еще через полгода кто‑то выпросит ключ от одной из двух дверей в самом конце кабинета и найдет там аппарат МРТ. После чего на обе двери повесят красивые детские рисунки, аппаратуру завесят милыми скатертями, оставив себе шкафчик с зеленкой, ватой и бинтами. И продолжат спокойно работать — с такой зарплатой лучше не беспокоить начальство, напоминая о себе.
Вот в такой кабинет целеустремленно вошла пара из молодого мужчины в белой одежде и парня в опрятной двойке из рубашки и бежевых брюк.
— Тут никого, — с легкой подозрительностью произнес парень.
— Лето, каникулы, — уверенно прошествовал ко второй двери в конце кабинета мужчина и приложил руку к рисунку с жирафом.
Дверь тихонько щелкнула, приоткрываясь.
— Идем, нам сюда, — махнул он рукой, заходя внутрь нового помещения.
За дверью оказался короткий коридор с нехарактерно низким для этажа потолком, с единственным выходом после Г — образного поворота.
— Да не бойся, идем, — приободрил взрослый своего спутника, заметив его робость — тот все еще стоял у входа.
— А я не боюсь, у вас просто дверь интересная. — Качнул он створкой и внимательно осмотрел торец.
— На магнитах, потом покажу, — заспешил мужчина. — Даже подарю, — щедро посулил он, подразумевая неодимовые магниты.
— Тогда ладно, — солидно согласился мальчик, напоследок по — хозяйски глянув на дверь.
— Вот, это наш кабинет, — распахнулась новая дверь, демонстрируя широкий зал заставленный аппаратурой, средь которой нашлось место четырем столам для персонала.
Правда, половина столов пустовала, а из двух мужчин пару поприветствовал только один, отвлекшись на секунду от документа на мониторе.
— Руслан? — Тепло улыбнулся радушный господин, умудряясь одновременно смотреть ледяным взглядом.
— Знакомьтесь, Максим, — с показной бодростью, скрывающей легкий мандраж перед старшими коллегами, произнес Руслан. — Одаренный. Хочет учится у нас.
— Добрый день, — буркнул парень, зажигая над рукой ослепительно сияющий шар размером с мяч. — Сразу говорю, я против крови, так что давайте разойдемся мирно.
— Какие ваши требования? — Занервничал мужчина за компьютером, медленно пряча левую руку под стол к тревожной кнопке.
— Четыре места в школе, — недоуменно пожал он плечами, покосившись на Руслана.
— Вы все неправильно поняли! Максим, его брат и две сестры хотят у нас учиться, — тут же пояснил его сопровождающий, замахав руками. — Максим, убери немедленно!
— Это ты спецназу объяснять будешь, — буркнул не поворачиваясь до того молчавший мужчина.
Где‑то по — соседству раздался резкий удар, а затем характерный шум упавшей двери и топот ног.
Дверь осторожно приоткрыли автоматом и тут же рявкнули всем лечь на пол и заложить руки за голову, пока они считают до трех.
