— Красиво. Нисколько не сомневалась во вкусе Спира, но, кажется, на этот раз он превзошел себя.
Я невольно нахмурилась: Ника говорила так, словно знала моего напарника не первый год. Хорошо знала. Но ведь моя сестренка никогда не покидала пределов дворца без сопровождения! А я очень сомневаюсь, что в компании нашего дядюшки можно себе позволить знакомство с вампиром.
— Ну, как? Мне очень нравится! Кстати, а хочешь, я покажу тебе то, что отобрала для себя? Думаю, ты не станешь долго упираться и позволишь мне пойти в нем. — И, не давая мне возможности опомниться, схватила вещи в охапку и бросилась в ванную комнату.
Ника появилась пять минут спустя, и, надо сказать, первую минуту я тупо стояла и смотрела — у меня не было не то что слов, даже мыслей. Моя сестренка нарядилась в ту самую желтенькую тряпочку. Правда, следует отдать ей должное: вместе с ней она надела еще и белые бриджи… Надо ли говорить, что в этом наряде она напоминала скорее смазливого пажа, чем вторую принцессу?
— Ника, и ты думаешь, что я одобрю это? — сурово произнесла я, хотя прекрасно понимала, что воспитывать это чудо надо было раньше, сейчас она ни за что не станет меняться.
— А чем плохо? Я же в маске буду! Меня, кроме отца да дяди, никто и не узнает.
— И чего ты собираешься этим добиться? — устало поинтересовалась я, понимая, что легче ей все позволить, чем пытаться растолковать последствия подобной выходки.
— Я хочу доказать им, что я — это я. И пусть только попробуют мне навязать свою волю. Я — темная! — Ника резко вскинула подбородок, но я все равно заметила странный блеск в ее глазах. Как бы там ни было, но она все еще ребенок. Маленький, обиженный на весь свет ребенок…
«И она имеет право на свои ошибки», — мягко произнесла Топя. «Так же, как и ты», — осталось недосказанным, но мы обе знали, что оно подразумевалось.
— Хорошо, поступай, как знаешь. Тебе и, правда, пора взрослеть.
— Спасибо! — радостно взвизгнув, Ника повисла у меня на шее. — Ты самая лучшая сестра в мире!
Приятно, конечно, но я бы предпочла, чтобы она не повторяла моих ошибок.
«И не будет. Уверяю тебя: она совершит другие, которые будут только ее», — с потаенной нежностью произнесла Топя. И мне совершенно не хотелось с ней спорить.
Гостеприимные своды Школы мы покинули в первых числах декабря. До праздника Темной Ночи оставалось еще почти три недели. Но с учетом состояния дорог зимой сложно предсказать, сколько времени потребуется на путешествие. Да и двигались мы на этот раз собственным маленьким обозом, что не прибавляло скорости.
В общем, путь обещал быть долгим. Очень долгим, ибо погода не располагала к длительным путешествиям. Но когда это нас останавливали трудности?
Итак, я снова здесь. Видимо, судьба у меня такая: всегда возвращаться в этот город. На этот раз он встретил нас занесенными снегом улочками и яркой чистотой зимнего дня. И если в два предыдущих моих визита Фирь мне показалась вначале страстной танцовщицей, а затем усталым путником, то сейчас это был ребенок. Ребенок, свято верящий в волшебство Темной Ночи и с нетерпением ждущий того самого мгновения, когда реальность идет зыбью, и в наш мир приходят чудеса.
Странно, но в детстве я не любила этот праздник, потому что другие дети всегда получали то, что хотели, а мне приходилось довольствоваться сухими наставлениями нянек: не желай больше, чем тебе могут дать! Ту холодную, колкую, словно воздух морозного утра, речь я запомнила навсегда.
Но перестала ли я желать? Нет, просто стала делать это неслышно, про себя. И, несмотря на то, что ни одно из тайных моих желаний так и не исполнилось, я не прекращала надеяться и верить — ведь если чудеса случаются в жизни других людей, когда-нибудь боги вспомнят и обо мне.
Не сбылось. Впрочем, я уже и не помню, чего так страстно хотела раньше… разве что нелепые просьбы к небесам вернуть маму. Но так ли нужна мне была та женщина, если она бросила не только меня, но и только-только явившегося в мир младенца? Не думаю. Я просто боялась оставаться одна — вот и желала того, чего никогда не имела…
Да-да, семьи у меня не было — ни тогда, ни сейчас. Наверно, поэтому я так много сил приложила, чтобы стать для Ники хоть кем-то. Не могу сказать, что мы особенно близки — это будет сильным преувеличением, — но я искренне люблю свою сестру. И только ее считаю своей семьей. Хотя надо признать, семьей я это называю в силу незнания истинного значения этого слова. Ну и боги с ним!
Как бы там ни было, а ближе Ники у меня никого нет, и будет ли — еще вопрос.
Итак, в Фирь мы въехали уже с наступлением темноты. Впрочем, если вспомнить, что зимой ночь наступает вскоре после обеда, то как раз в этом не было ничего удивительного. Хмурые и медлительные из-за крепчающего мороза стражи лишь окинули наши обозы ленивым взглядом да ознакомились с сунутыми им под нос бумагами. Заметив на документах личную печать короля, служители порядка не позволили себе даже заинтересованного взгляда, напротив, они махнули рукой, пропуская наш обоз, и демонстративно отвернулись.
Милые здесь правила, ничего не скажешь! А ведь раньше мне казалось, что это место прямо рай божий на земле.
Ну-ну, именно поэтому так спокойно и пропустили обоз, практически полностью состоящий из темных, в святая святых. Хоть бы вид сделали, что все осмотрели! Кажется, королевская печать в Фири открывает половину дверей, а во владения второй легко можно попасть, предъявив перстень Верховного иерарха.
Либо я чего-то не понимаю, либо этот «свет» ничем не лучше своего извечного противника, а в чем-то даже хуже: тьма не столь лицемерна, она говорит прямо о том, о чем другие замалчивают.
«Не все в порядке в нашем королевстве, оно прогнило от и до…» — легкомысленно пропела Топя, нагло подслушав мои мысли.
Эх, вот уж кому я завидовала! Чтобы не нервировать светлых, я и Маш своих дайкаев оставили в Школе. А это значит, что в отличие от нас дракоши провели это время в тепле и сытости, а не тащились по промерзшим дорогам и не останавливались на ночлег в сомнительных заведениях.
«Да расслабься ты, все будет хорошо», — заверила меня Топя, словно мое плохое настроение ее раздражало, и она спешила как можно быстрее от него избавиться.
Хорошо? Через час я окажусь во дворце своего венценосного родителя! Нет, разумеется, он не станет встречать гостей на пороге и вряд ли удостоит нас чести лицезреть свою персону до самого бала, но вероятность моего разоблачения существенно повышается.
Но ты ведь сама не собиралась скрываться вечно. Да и чего тебе бояться? Ты связана магическим контрактом — это раз. У тебя за спиной стоит напарник-вампир, который при желании может разнести этот город по камушку — это два. Помимо вампира за тобой тенью следует воин зардов, взявший на себя обязанности твоего щита, — это три. Наконец, ты уже не подданная этого государства, а значит, не Ниламу решать, что с тобой будет дальше. Расслабься и получай удовольствие. Глянь на сестру: она уже настолько утвердилась в новой роли, что запросто готова порвать все лишние, по ее мнению, связи.
