– Прорыв! – прокричал кто-то поблизости.
Заиграли рожки, раздался топот спешащих по своим местам воинов, зазвучали отрывистые команды.
Ранение моего все еще не опознанного противника не остановило. Он попытался кинуться к окну в гостиной, надеясь, что я замешкаюсь в двери. Но я предполагал подобное и, прежде чем войти в спальню, оставил на полу несколько клубней шариши. Это хищное растение встречалось в тех местах, откуда родом был мой телохранитель, и предпочитало крупную добычу.
Судя по раздавшемуся ругательству и грохоту падающей мебели, вес наступившего на мою ловушку оказался достаточным, для того чтобы похожий на небольшой орех клубень выстрелил в воздух множеством тонких и клейких нитей, пропитанных жгучим соком.
– Какая приятная встреча.
Когда старший д’Арбас вошел в комнату, я уже успел не только зажечь магический светильник, но и насладиться зрелищем извивающегося на полу Миркала.
– Прости, князь. – Я пожал плечами, давая понять, что и сам до последнего не верил, что увижу именно его.
– Да что уж, – с намеком на горечь ответил мне тигр и уточнил: – И долго он будет так извиваться?
Я снова пожал плечами:
– Не знаю, надо у Кэрна спросить.
– А Кэрн где? – продолжил свой допрос д’Арбас.
– Не знаю, где-то в крепости.
– А… – многозначительно протянул князь, с каким-то плотоядным интересом наблюдая за тем, как, подвывая, Миркал пытается сорвать со своих рук мохнатые стебли.
Пусть радуется, что крупноват для этого хищника и растение пока пытается его только парализовать и опутать. Вот когда начнет переваривать…
Надо найти Кэрна, у него должен быть с собой флакон с той жидкостью, которая отпугивает эту гадость.
– Если я здесь больше не нужен, то пойду. – Я не стал уточнять причину своей поспешности, рассчитывал, что они и сами сообразят. Несмотря на былую славу, склонности к неоправданной жестокости у меня никогда не было.
– А как же прорыв? – с легким ехидством уточнил Азаир, когда я уже подходил к выходу.
Я усмехнулся, так и не обернувшись.
– Уж с прорывом вы и без меня справитесь.
Ингвар
Самархаш покорял. С первого взгляда и… навсегда. Он был драгоценным камнем в золотой диадеме пустыни. Он был сказкой, миражом. О нем слагали поэтические строки и шепотом рассказывали ужасы. Он был ветреной танцовщицей, прячущей лицо за вышитой тонкими нитями тканью, и… суровым воином, множество шрамов которого стали свидетельством его тяжелой, но героической жизни. В нем строгие законы и вольность становились двумя гранями одной монеты. Той самой, на которой был выбит лик Вахира. Повелителя, непреклонного судьи, палача.
Самархаш был щедрым, как солнце, и безжалостным, как песчаная буря. Но… он был. И от одного этого душа наполнялась сладостным восторгом.
Самархаш… Я любил узкие улицы этого города. Похожие на лабиринт, обещающие одновременно и спасение и погибель. Я помнил незаметные двери, за которыми меня когда-то встречали самые прекрасные из женщин, столь же горячие, как воздух пустыни, столь же трепетные, как тонконогие лани, срывающиеся в бег от малейшей опасности. И столь же безжалостные, как яд на лезвии крохотного кинжала, который мог вонзиться в твое сердце, если тебе не удастся дать им взамен их любви то, чего они пожелают.
В моей душе навсегда останутся огромные площади, фонтаны, выложенные мелким камнем каналы, по которым постоянно течет вода, питая множество деревьев, – еще одна гордость жителей города и его правителя.
Мне не забыть многоголосого гула торговищ, их похожих на фейерверк красок, возможности забыться, погрузившись в мир красивых вещей, затеряться в улыбках, торге до хрипоты и поразительной радости от того, что тебе удалось уговорить продать товар значительно дешевле, чем предлагали.
Но было в Самархаше место, перед которым меркло все величие этого города, – дворец Вахира.
Шари оказалось достаточно лишь заикнуться о своем желании увидеть его красоту, и повелитель, уже слегка успокоившийся после известия о нападении на караван на его землях, приказал немедленно готовиться к отбытию.
Суета длилась недолго. Меня и Рауля, в личинах Вионики и Раилы, закутали в изысканные покрывала и, «спящих», уложили в резную повозку, больше похожую на небольшой шатер на колесах. Пока нас определяли на место, успел оценить не только красоту вышивки на ткани укрывавшего нас от чужих глаз полога, но и дюжину суровых воинов, окруживших повозку со всех сторон. Лестно, конечно, но создавало определенные трудности. Я рассчитывал, что паранойя моего венценосного родственника будет не столь самозабвенной.
Впрочем, как говорил наш друг Алекс, когда это мы искали легких путей.
Рауль только хмыкнул, словно подслушав мои мысли, когда я осторожно, стараясь не нарушить ритм естественного движения ткани, чуть сдвинул ее, чтобы понаблюдать за происходящим снаружи. Мне повезло, мы как раз выехали из портала, так что если я и был неуклюж, в клубящемся тумане перехода это вряд ли кто-то бы заметил.
Шари и Вахир ехали верхом с моей стороны повозки, о чем-то весьма дружелюбно разговаривая. Список моих претензий к отцу увеличился еще на один пункт. Вряд ли он не знал, что именно Шари передаст повелителю степняков информацию о диковинках. Остается понять, были ли у него иные причины, кроме как пощекотать мне нервы, когда он скрыл это от меня, заставив искать осведомителя. Потому что если были, а я об этом так и не догадался, то мы можем столкнуться с проблемами. А я подобных сюрпризов никогда не любил.
Все остальные наши ехали чуть поодаль, кроме троицы: Раилы, Вионики и Ренарда, которые изображали из себя недоверчивую охрану охотницы. Что радовало, это соответствовало нашему плану.
А вот присутствие в компании Терзара, Таскара, Таркила и целителя со спасенной девчонкой немного удивляло. Как раз настолько, чтобы обратить на это внимание и запомнить. Младший сын Сумарке продолжал оставаться одной из неясных фигур в этом раскладе.
Портал вывел нас не во дворец Вахира, как я предполагал, а к основным воротам, ведущим в Самархаш. Похоже, повелитель воспользоваться случаем и решил покрасоваться. Мало кто в Самархаше не знал, что означает повозка, в которой нас везли, – в гареме появилась новая игрушка.
Что ж… мы с Раулем постараемся его не разочаровать.
Эта мысль не то что прибавила настроения, но хотя бы смирила с тем, что мне не придется насладиться очарованием выложенной мраморными плитами мозаики на главной улице города, вдоль которой были высажены деревья со странными, словно покрытыми серебряным сиянием листьями. Фонтанами и небольшими беседками для отдыха, которых было множество по пути к резиденции правителя этих земель. Устремленными в небо башнями, с которых маги наблюдали за ночными светилами и песчаными бурями – грозой этих мест.
