Рата с трудом верила, что все это происходило потому, что искали ее, сопливую бестолковую девчонку. Неужели и правда совсем за свою считали? Доказательство тому Жо с далекого Севера привез. Пара замечательно красивых перчаток. Ну, не только красивых, но и правильных: где нужно, нашит второй усиленный слой кожи, кольца есть, чтобы к поясу пристегивать. В таких и работать, и драться можно. И в люди выйти не стыдно — крошечные серебряные заклепочки исключительно нарядный вид подарку придают. Восторг девушки постарались скрыть, хотя и безуспешно. Перчатки, естественно, поделили — правая красовалась у ремня Лот-Ты, левая — на тонком, истертом, сохранившем лишь воспоминания о былой красоте, пояске Раты. Жо промолчал, а любознательному Ныру объяснили, что это специально — для поочередного использования, одинаковую цепкость обеих рук развивать.
К вечеру следующего дня Рата начала волноваться — лодка задерживалась.
— Они — мужчины, — философски заметила Лот-Та. — Все знающие лучше. Вернутся.
— А если что-то случилось?
— Тогда — поиск. Лелг поведет. Мешок возьмем. Авель город в дрожь загонит.
Рата сомневалась, что безобидный Авель произведет такое уж сильное впечатление на видавший виды огромный город. К счастью, в сумерках показалась лодка. В ней сидели четверо.
Первым на борт катамарана поднялся хмурый Жо. Рата подхватила переданный с лодки узел, помогла перебраться сильно прихрамывающему Вини-Пуху.
— Ну, здравствуй, обманщица, — бывший охранник окинул пристальным взглядом старую знакомую.
— Я тогда просто не смогла. Морк как налетел…
Вини-Пух засопел, глянул неуверенно и вдруг облапил, прижал к груди.
— Мы этого проклятого Морка уж как пытались найти. Вы, вместе со «Скакуном», как в воду канули.
— Так и было, — придушенно пробормотала Рата. — Они на дне остались, а меня выкинуло.
— Да мне уже рассказали. Худо пришлось?
— Ничего, справилась. Вот, познакомься — Лот-Та. Теперь моя сестра.
— Хм, может, и стоило со «Скакуном» тонуть, — Вини-Пух смерил взглядом высокую тоненькую блондинку. — Я вот сколько блуждал, родственников так и не нашел. Разве вот — Гак. Помнишь его?
Рата с трудом узнала моряка со «Скакуна», что прыгнул за борт вместе с Вини-Пухом.
— Рада, что вы плавать получше меня умели.
— А ты, девица, здорово подросла, — смущенно пробасил моряк.
— Так я и плавать выучилась. «Скакуна» вашего жалко. Разбило когг о камни.
Команда зашевелилась, готовя катамаран к отплытию. Но к девушке подошел мрачный Жо. За его спиной маячил Лелг.
— Не откажешься со мной на берег прогуляться? — пробормотал Жо, затягивая пояс с оружием.
— Сейчас? — не скрыла изумления Рата.
— Лучше сейчас. Вот с Лелгом отправимся.
— А Лот-Та?
— Если считаешь нужным, бери ее с собой. Но мы не на прогулку отправляемся. Извини, но кое-что проверить нужно.
Рата кивнула подруге. Лот-Та мигом оказалась рядом, на поясе у нее вместе с кинжалом уже висел проверенный молоток. Рата свой грубый дротик брать не стала.
— Надеюсь, мы и так вас сможем защитить, — пробормотал Жо, передавая в лодку пару копий.
Лодка отошла от «Квадро».
— В городе относительно спокойно. В порту порядок наводят, — рассказывал Жо. — Но вот из Глора слухи дурные дошли. С месяц назад там флот Эшенбы объявился. Блокировал бухту и заявил, что требует налоги за два года. Он, видите ли, законный наследник глорского трона.
— И заплатили этому козлу? — поинтересовалась Рата. — Его бы корыта потопить, а самого за шею подвесить, да и дело с концом.
— Вешать не рискнули, а заплатить не успели. На третью ночь этот бешеный король Цитадель захватил.
— Что?!
— Ночной штурм. Почти бескровный. Союзники у него в Цитадели нашлись. У Обводного моста без шума войти получилось. Внутри стража сопротивляться не стала. Там и было-то человек сто. Жалованье в Цитадели уже год, как не платят.
— Ой, упаси нас боги! И что дальше? Неужели городская стража и совет Гильдии ничего сделать не могли?
— Часть города они, вроде бы, удержали. Эшенба сидит в Цитадели и требует уплаты налогов и неустоек. Теперь требования нового короля звучат убедительнее. Тем более, его шайка сделала вылазку в Ковровый квартал. Говорят, купцов, что осмеливались возражать, прибивали прямо к воротам. Не хочу вас пугать, но…
— Син?!
— До вас пока не добрались. Но последние сведенья из Глора пришли дней десять тому назад, да и пока их сухим путем передавали…
— Так нам туда нужно, — Рата ткнула рукой на запад. — Что мы сейчас на берегу забыли?
— Терпение. Нам кое-что проверить нужно. Потом сразу к Глору пойдем. Эшенбу повесить нам вряд ли по силам, но Син с семейством из города вытащим. Вот только оставит ли она свои обожаемые бочки с маслом?
Лодка подошла к берегу. Подруги украдкой переглянулись. Уж не решил ли экипаж «Квадро» от пассажирок избавиться? Нет, не очень-то в такое верится.
Жо, ни слова не говоря, подхватил на плечо Лот-Ту и высадил на камень. Рата успела лишь возмущенно пискнуть, как оказалась на руках Лелга. Парень осторожно, но твердо перекинул ее на берег. Моряки начали вытаскивать лодку, и Рата не замедлила влезть по пояс в воду. Лот-Та уцепилась за лодку с другой стороны.
— Милорд, здесь медового теста не имеем. Мы не тающие.
— Вообще-то, я бы предпочел, чтоб пассажиры сухие были, — заметил Жо.
Лодку оставили на гальке.
Лелг показал направление. Жо молча кивнул. Маленький отряд полез на склон, практически в самую гущу колючих кустов. Рате прогулка как-то сразу разонравилась. Зато Лот-Та с упоением озиралась, глубоко втягивая в легкие непривычные запахи.
— Пахнет.
— Ветер с севера. Там холмы и степь. Смотри, здесь козы были, — Рата показала на катышки помета.
— Козы… — светловолосая островитянка явно была потрясена.
Четверка взобралась на вершину ближайшего холма. За спиной открывался вид на неприветливое серое море. Пятно замаскированного «Квадро» едва угадывалось среди волн. Впереди тянулась извилистая ложбина, густо заросшая низким кустарником.
Жо остановился:
— Рататоск, извини, но не можешь ли ты про это место что-нибудь сказать?
Рата высокомерно глянула сквозь ресницы.
— Трое, милорд Жозеф. Двое в кустах и один левее и позади нас. Поднять?
Лелг обеспокоено шевельнулся:
— Откуда трое?
Но Рата, вне себя от злости, уже позвала. Двое тут же поднялись из кустов шагах в пятидесяти, — эти были чуть присыпаны землей, она сыпалась с лохмотьев одежды и клоков волос. Разлагающаяся кожа сползала со скул, открывая отвратительное месиво, в котором тускло белели кости. Умертвия заковыляли в сторону живых. Третий поднялся неохотно — иссохший скелет, с трудом выбравшийся из глубин сухой земли. Одежда истлела полностью, лишь несколько почерневших браслетов бряцали на тонком запястье.
