— Все наследник, там впереди лежат восурские земли! Святозар понудил коня, и, проехав немного вперед, спрыгнул с него на землю. Он порывчато бросил поводья, и тотчас свернув вправо, пошел на луг, покрытый темно-бурой землей и невысокой зеленой травой. Малеша пройдясь по лугу, наследник остановился, глубоко вздохнул, наполняя свои легкие воздухом родной земли и воли, а после опустился на колени, наклонился к оземе и поцеловал ее поверхность.
Он скинул с себя белый опашень, расстегнул рубаху, и, набрав в руки согретую лучами солнца почву, начал прикладывать ее к телу. Он набрал полные руки земли и уткнулся лицом в ее бурую поверхность. И ощутил тепло родной оземи, втянул носом запах скошенной травы, услышал в небе чью-то тихую трель. Внезапно прилетевший легкий ветерок ласково, точно мать, погладил его по каштановым кудрям, а земля тихо, но так радостно вздохнула, приветствуя своего победителя и вечного правителя! А позади него замерев на дороге недвижно и беззвучно, стояли не только люди, воеводы и дружинники, но и кони, понимая, что сейчас чувствует, он, их наследник, вернувшийся откуда-то издалека, сюда на родимую матушку землю. Святозар еще раз поклонился земле, а после поднялся на ноги, отряхнул с колен, рубахи и лица остатки почвы, и, взяв опашень, пошел к воеводам.
— Что, — спросил наследника Путимир, когда тот уже сел в седло. — Немного проедим и встанем станом на ночь?
— Давай так, — кивнул Святозар, чувствуя усталость во всем теле. — Мне пора отдохнуть, ведь у меня завтра будет долгий полет. Проехав немного по дороге Путимир указал рукой на небольшую речушку, с песчаным берегом, плавно переходящую в бурую землю, покрытую осенней, зеленой травой, предлагая тут разместится. Прямо за речкой, с супротивной ее стороны, поднимался лес. По краю брега там росли раскидистые ивы, их тонкие ветви были покрыты серебристыми листочками, частью облетевшими в воду. За ивами в лесочке прятались молодые белоствольные березы, усыпанные ярко-желтой листвой, а еще дальше начинались осиновые рощи, с которых уже почти облетела листва. Спешившись с коня и передав поводья Добромиру, Святозар долго стоял и любовался на этих белоствольных, тонких, похожих на восурских дев, красавиц берез, а погодя обращаясь к Путимиру, спросил:
— А, как вода здесь чистая?
— Чего? — не понял вопроса воевода, подошедший сзади. — Холодная?
Да, уж наверно и холодная, все же листопад месяц идет. Святозар радостно засмеялся и поспешно направился к реке. Он бросил на землю, все еще сжимаемый в руке опашень, быстро снял сапоги, ножны с мечом, пояс, штаны, и на морг замер, не решаясь снять рубаху, не зная остаться в ней или все же сбросить с себя.
Наследник обернулся, глянул на разбивающих позади него стан воинов, и, увидев, что за ним никто не наблюдает, резко скинул рубаху и по песчаному берегу добежал до реки. Вода в речушке была очень холодна, ее зеленая чистота плавно струилась по течению. Святозар неспешно ступая, дошел до середины реки, где вода была лишь по пояс, и, остановился, не решаясь нырнуть, потому как тело его весьма озябло.
Он немного постоял, но после все же набрал воздуха полную грудь, нырнул, уйдя с головой под воду и поплыл к противоположному берегу, а когда руки и ноги коснулись поверхности дна, все еще не выныривая, развернулся и поплыл обратно. Он выскочил из воды, уже почти на берегу, тело его очень замерзло, а зуб не попадал на зуб, так они стучали во рту, но зато усталость, охватившая тело, речная вода смыла вниз по течению. Святозар поспешно вышел на берег, пропел-прошептал в сторону запачканных в земле вещей, и когда на месте грязной одежи появилась чистая, принялся быстро одеваться. Да все еще вздрагивая от холодной воды, побрел к костру, который воеводы развели и даже начали на нем, что-то готовить. Наследник подошел к воеводам, опустился подле костра, да протянул к теплому пламени озябшие руки. Миронег сидевший как раз напротив него, поднялся, и, обойдя костер и сидевших возле него воевод, приблизился сзади к наследнику и укрыл его сверху плащом. Он все еще стоял позади него, а затем тяжело вздохнул и спросил, с такой горечью в голосе, что душа Святозара также надрывно вторила:
— Наследник, кто же вас так бил… вся спина, все руки в шрамах… какой… какой…
— Дурашман, — усмехаясь, ответил Святозар, и перевел взгляд от костра, да глянул в лица воевод сидящих напротив, и наполненных той же, как и голос Миронега, горечью. — Имя этого существа — дурашман… ничего Миронег не тревожься мне уже не больно.
— Как же Боги могли такое допустить, — поспрашал, словно сам себя Добромир, и подкинул в костер пару толстых сучьев. — Почему не пришли на помощь, как тогда в Лебедяне?
— Добромир, все не так просто…. Да и потом, Боги пришли на помощь… Если бы не они, я бы с вами тут не сидел, — заметил Святозар, и, улыбнувшись воеводам, убрал руки от пламени и поправил на себе спадающий плащ. — И поверьте мне, скоро я избавлюсь от этих шрамов, а когда вы вновь приедете в Славград, я буду прежним наследником, не этим кошмарищем, а красавцем. Воеводы надрывисто вздохнули, Добромир отвел глаза от шрама Святозара и горестно покачал головой, а Миронег вернулся на прежнее место, и, опустившись возле костра, принялся ломать толстые сучковатые ветви и подкладывать их в огонь.
— Так, а чем же вы, воеводы, меня изголодавшегося и исхудавшего наследника кормить будете? — вопросил Святозар, и, подавшись вперед, заглянул в железную чашу, установленную над огнем. — Ой! только не мясо…Потому как мясо я не ем, ни в каком виде. Воеводы удрученно уставились на наследника, и, увидев его искривленное лицо, словно в чаше он узрел не вареное мясо, а вареных слизней, озабоченно переглянулись.
— Наследник, да у нас только соленое мясо и было, — ответил, расстроенный Путимир. — Мы же торопились, боялись, не поспеем, взяли в деревне пару обозов с мясом, да хлебом.
— А… а…, — обрадовано сказал Святозар и потер друг о друга ладони. — У вас хлеб есть. Да, да, да…хлеб, это очень хорошо, это просто… хлеб. Да, я буду, есть хлеб, а вы ешьте, свое малоприятное мясо.
— Хлеб, но хлеб с чем-то надо есть. Погоди, наследник, — молвил Добромир, и, подскочив с места побежал на край стана, к своим дружинникам. Святозар сначала смотрел вслед Добромиру, а после перевел взгляд и принялся рассматривать дружины воевод. Люди восурские, так похожие на его отца, прародителя ДажьБога, своими мощными станами и крепкими плечами, сильными руками и светлыми, чистыми лицами истинных ратников, расположились кругом воевод, разожгли костры и тоже готовили скромную пищу воинов. Солнце уже двинулось к закату, оно до трети закатилось за край небосвода и окрасило в яркий красный цвет не только себя, но и землю и небо. Вернувшийся Добромир принес большую чашу с темно-бурым горячим напитком, от которого шел густой пар, и, подав ее Святозару, сказал:
