Сидящий по другую сторону небольшой обшарпанной гостиной, которая составляла большую часть их нынешнего жилища, Барерис, методично точивший кинжал, поднял голову и спросил:
— Как ты думаешь, когда мы направимся в горы?
Аот вздохнул. Реплика его друга не имела никакого отношения к его собственной, но бард хотя бы отреагировал на его слова. В половине случаев он даже не утруждался ответить, когда кто-то с ним заговаривал.
— Сложно сказать. Ты знаешь не хуже, чем я — после такого большого и тяжелого сражения, как это, армии нужно время, чтобы вновь прийти в боевую готовность. Возможно, когда тарчионы решат выдвинуться в путь, до той подземной крепости, о которой ты говорил, будет проще добраться через портал в Дельхумиде.
— Нет, — лезвие прошуршало по точильному камню. — Некроманты знают, что нарушитель уже обнаружил и использовал его. Сомневаюсь, что он там ещё есть.
— Может быть, ты и прав, — на самом деле Аот не был уверен, что Нимия и Мислантос вообще решат отправиться на охоту за этим «Ксингаксом» и его сторонниками. Зулкиры не отдавали им такого приказа, переход через Рассветные Горы окажется тяжелым, вдобавок кто мог поручиться, что Барерис сумеет отыскать убежище волшебников снова? Но у него было чувство, что бард ещё не был готов это услышать.
Барерис кинул на него сердитый взгляд.
— Звучит так, словно ты и вовсе не хочешь туда идти.
— Я не захочу никуда идти в течение ещё как минимум пары дней. Если бы ты тоже вышел из боя с такими травмами, то понял бы меня. В любом случае, я — солдат. Я иду туда, куда приказывает мне мой тарчион.
— А что насчет Чати?
— Она мне нравилась. Мне её не хватает. Но её смерть не заставит меня отказаться от того, чтобы прожить остаток своих дней. Она бы сама этого не хотела. Сомневаюсь, что твоя Таммит желала для тебя подобной участи.
— Ты не понимаешь. Не можешь понять. Ты был с Чати совсем недолго, а я… Вся моя жизнь была посвящена только Таммит.
— Это прекрасно — любить и быть любимым, но каждый человек должен жить, исходя в первую очередь из своих собственных интересов.
— Я всего лишь хотел сделать её счастливой, но в итоге во всем её подвел. — Барерис рассмеялся. — Во имя Арфы, как же мягко это звучит, а? Подвел её. Да я её уничтожил.
— Любой священник сказал бы, что ты освободил её душу. Будь уверен, ты сделал для неё все, что мог. Чудо, что ты вообще сумел отыскать её след.
— Если бы я остался в Безантуре…
–..А я чуть раньше понял, что факелы опасны, Чати, возможно, осталась бы жива. Когда все идет не так, всегда можно найти это «если», но есть ли смысл размышлять об этом? Ты только терзаешь себя.
Барерис встал и потянулся к поясу с ножнами, висевшему на вбитом в стену колышке, рядом с которым было прислонено копье Аота.
— Пойду прогуляюсь.
— Друг мой, если я как-то задел тебя своими словами, извини меня.
Барерис покачал головой.
— Не в этом дело. Просто… — засунув только что заточенный клинок в ножны, он застегнул пояс с оружием. — Просто мне нужно побыть одному.
Даже в первые месяцы своих монашеских тренировок Маларк никогда не чувствовал себя настолько вымотанным, как сейчас. Он всей душой хотел как можно быстрее добраться до места назначения, но, тем не менее, когда до цели осталось совсем немного, он все же направил своего летающего коня ближе к тракту. Если Тазарской крепостью все ещё владела нежить, он будет меньше бросаться в глаза, приближаясь к ней по земле. Если же легионерам удалось отбить твердыню, он не хотел, чтобы его приняли за призрака. Скорее всего, сейчас воины будут относиться с подозрением почти ко всему, что летает по воздуху.
Его лошадь фыркнула, выражая недовольство спуском. Когда это магическое существо сотворили в первый раз, оно не умело проявлять никаких эмоций, а его черная шерсть куда меньше походила на волосы настоящей лошади. Маларк задался вопросом, не стало ли это иллюзорное создание более реальным за время своего существования, пока его ощущали и использовали.
Этот вопрос заинтриговал его, но сейчас было не время над этим раздумывать. Ему лучше сконцентрироваться на осмотре окружающей местности, чтобы какой-нибудь скелет или ужасающий воин не заметил его первым.
Он поднялся на холм, и вдали показался замок. У его полуразрушенных стен был разбит армейский лагерь — видимо, не всем солдатам хватило места внутри. Маларк улыбнулся, ведь твердыню окружали войска живых существ, людей и орков. Несмотря на то, что с такого расстояния они казались совсем крошечными, шпион увидел, что воины свободно разгуливали в лучах солнечного света, а с подветренной стороны отчетливо ощущались запахи готовящейся на кострах еды и выгребных ям. Вдобавок на шпилях внутри крепости развевались знамена Тэя, Пиарадоса и Талазара.
Он галопом влетел в лагерь. Такое впечатление, что там царила атмосфера летаргической усталости, но все же незнакомца вскоре заметили, и один из солдат подошел спросить, что за дело привело его сюда.
— Я — эмиссар тарчиона Фласс, — ответил шпион. — Мне нужно немедленно увидеть Нимию Фокар и Мислантоса Дарамоса.
Нимия с любопытством рассматривала Маларка Спрингхилла. Она слышала об иностранном помощнике Дмитры Фласс, но ей никогда раньше не приходилось встречать его лично. Несмотря на то, что его путешествие, судя по всему, оказалось весьма утомительным, он опустился на колени, не выказывая никаких признаков усталости или раздражения, а в пронзительном взгляде его зеленых глаз сквозили интеллект и самообладание. Первое впечатление её было таково, что его репутация соответствовала действительности.
— Встань, — произнес Мислантос, — и расскажи нам, какое дело привело тебя сюда.
Своим командным центром они избрали помещение, расположенное у самой крыши центральной цитадели. По случаю хорошей погоды окна были распахнуты, и в помещение свободно проникал свежий воздух и солнечные лучи. Был полдень, и престарелый военачальник сидел на стуле около одного из выходивших на запад окон. Золоченые волшебные символы на его нагруднике переливались на солнце, и Нимия мельком задалась вопросом, испытывал ли он во время кампании хоть какое-то неудобство от ношения полного доспеха.
— Благодарю вас, — произнес Маларк. — Я понимаю, что в последние дни вы были заняты тем, что отбивали у нежити долину и замок, но могу ли я спросить, насколько вы осведомлены о том, что в это время происходило в остальных областях Тэя?
— Сзасс Тэм, — произнес Мислантос, — попросил своих коллег-зулкиров избрать его регентом, но они отказались.
