Фред Сейберхэген - Разорённые земли

— Я… — Она обессиленно потерла лоб. — Я не могу вспомнить никакого пути. Мы должны идти к вершине. Там должен быть какой-нибудь выход, по крайней мере, к солнечному свету, если не к свободе.

Чап быстро двинулся вверх. Шум битвы здесь был заметно громче.

Им по-прежнему никто не встречался. Труба стала прямой, открылось серо-голубое небо над отверстием, окруженным острыми обломками скалы. Тропа, казалось, шла прямо к отверстию и наружу, к ничем не отгороженной от них свободе.

Чапу и Чармиане оставалось пройти только один виток по трубе до выхода, расположенного едва ли в десяти метрах над ними, когда там появилась голова человека в шлеме и ожерелье гвардейца. Он глядел вниз. Прежде, чем Чап успел среагировать, человек увидел их. Он крикнул что-то, обращаясь как будто бы к кому-то, находящемуся позади него, и отшатнулся, исчезнув из поля зрения.

— Наверное, мне лучше пойти первой, — предложила Чармиана шепотом.

— Я тоже так думаю. — Чап предпочел бы не пытаться пробиться силой по этой узкой тропе, которую охраняли неизвестные силы противника. — Я пойду на шаг позади тебя, как конвойный. — Люди наверху не могли твердо знать, каково теперешнее положение Чапа и Чармианы, даже если и были в курсе, что накануне ночью она была узницей. Это соответствовало обычаям погрязших в интригах дворов Востока.

Чармиана поправила волосы, улыбнулась и пошла впереди. Чап двинулся следом. Они прошагали оставшиеся полвитка вверх по трубе и оказались в поле зрения людей, охранявших узкий выход на вершине. Те смотрели вниз с, по меньшей мере, некоторым подозрением. Там было человек восемь-десять гвардейцев, и Чап с внутренним трепетом отметил, что среди них были пикенеры и лучники.

С гневом в голосе Чармиана крикнула:

— Эй, вы там, офицер! Что вы уставились на нас как на пустое место? Принесите мне холодной воды! Мы поскользнулись, упали и едва не убились на вашей никчемной тропинке! — Нужно было как-то объяснить ее испачканный наряд и следы гнева Чапа, видневшиеся на ее подбородке и губах.

Лица солдат из подозрительных превратились в непроницаемо бесстрастные. На груди Чапа все еще висела цепь Сома, массивная, золотая, и он постарался, чтобы ее наверняка заметили, одновременно наградив офицера своим самым высокомерным и нетерпеливым взглядом.

Гвардейский офицер — лейтенант — несколько смягчился. Он не смог скрыть своего удивления.

— Госпожа Чармиана? Я слышал, что вы… — он оборвал фразу. — Дело в том, что в соответствии с полученным мной приказом ни вы, ни кто-либо другой не имеет права пройти этим путем.

— Дама хотела получше видеть битву, — сказал Чап, незаметным касанием подталкивая ее вперед. По тому, как некоторые солдаты оглядывались через плечо, он решил что все происходящее хорошо видно с того места, где они стояли.

Лейтенант запротестовал.

— Благородный господин, почему бы вам не понаблюдать с балкона? — Но он не предпринял никакой попытки преградить им дорогу. Вместо этого он обратился к одному из своих людей, приказав: — Эй, ты, найди немного воды для дамы.

Чармиана с Чапом подошли прямо к верхней точке тропы и стали среди солдат. Они оказались в центре обрывистой площадки, примерно на полпути от цитадели к отвесному скальному обрыву. Глядя поверх остроконечных скал, они хорошо видели сражение, кипевшее, наверное, метрах в трехстах от них. В данный момент схватка велась не врукопашную, не мечами, но, тем не менее, от этого она не была менее смертельной. Начало прохода удерживал передовой отряд Запада, снабженный какими-то баллонами, которые должны были удивить защитников крепости. Гвардия — или большая ее часть — была выстроена на равнине в боевом порядке, но пока только выжидала.

Над землей, между противоборствующими сторонами, плавая, словно клуб дыма, реял Запранос. Мощь повелителя демонов была направлена в противоположную от Чапа сторону, но все же ему показалось, что он ощущает некую ее отдачу; Чап повернул голову к цитадели. Там, у парапета, виднелись маленькие фигурки; ему показалось, что он видит Сома. Над фортом тарахтела одинокая валькирия, направляясь к своему высотному дому.

Чармиана закончила жадно пить из фляги, поданной ей одним из солдат.

— О, капитан, — теперь она улыбалась, соблазнительно облизывая разбитые губы, — я слышала, что вы — галантный мужчина, и поверила; поэтому я вскарабкалась по этой ужасной тропе, к вам. Я хочу видеть завершение боя вблизи, а не из толпы напуганных женщин за стеной. Безусловно, даже если я пройду еще чуть дальше, с вами и вашими отважными людьми я буду в безопасности?

— Я… — лейтенант покраснел, пытаясь сохранять твердость. Как просто! Чап молча дивился, покачивая головой, пока в свою очередь пил из фляги. Гвардейцы в отдалении издали боевой клич, и где-то закаркала рептилия.

Чармиана продолжала:

— Мы не имеем в виду, что вы должны покинуть свой пост. Господин Чап отойдет вместе со мной, но только немного дальше по площадке… Скажу вам правду — тут замешано пари, и я чувствую, что должна буду вознаградить вас, если вы поможете мне его выиграть.

У лейтенанта было не больше шансов, чем было бы у Чапа, напади он на него безоружным и в одиночку. Через несколько мгновений Чармиане и сопровождавшему ее важному господину уже помогали перебраться через баррикаду из камней. Когда они вышли на открытую, изрезанную трещинами площадку, которая простиралась до места битвы, Чап снова услышал рептилию, каркавшую где-то позади них, и на этот раз подумал, что под прикрытием создаваемого ею шума может перемолвиться с Чармианой парой слов. Чап взял свою супругу за руку, словно чтобы поддержать ее на неровной земле, и она обратила внимание на его крепкое пожатие. Они пошли быстрее. Шаг за шагом, метр за метром баррикада, солдаты и власть Востока оставались позади. Однако путь впереди не был свободен.

«…сбежжааали! — донесся скрипучий крик рептилии, теперь значительно более громкий. — Награда за их тела, двойная награда за живых! Предатель Чап из Северных провинций! Бежавшая узница Чармиана из Разоренных Земель!»

Чап побежал, петляя на каждом втором-третьем шаге, чтобы сбить прицел лучникам. Чармиана, бежавшая сразу за ним, вскрикнула словно в нее наконец попали. Путь впереди перегородила расселина, одна из глубоких трещин, идущих по краю горы. В этом месте она была слишком широкой, чтобы даже отчаявшийся человек попытался перепрыгнуть ее. Чем дальше бежал Чап, тем более коварной становилась земля под ногами, и он упал на четвереньки, чтобы не останавливаться, даже когда стрела просвистела у него над ухом. Из выкрикиваемых офицером приказов он понял, что преследователи вот-вот нагонят их. Рептилия ликующе вопила прямо над ним. Чармиана панически вскрикивала при каждом шаге, но ее крики не отставали от Чапа ни на пядь.