Андрей заорал:
— Чего вы так долго? Музыки не слышали? Тут развалится скоро всё, пора уносить ноги! Да еще дверь не хочет стоять открытой!
Глядя в стену, где секунду назад была дверь, Батон прочистил горло и негромко сказал:
— Потому что они разрушили Сотерис.
Он со странным выражением посмотрел на безмолвно стоявших неподалеку Сашку и Машу.
— Что?! — взвился Андрей, разворачиваясь к ним. — На кой чёрт вам это понадобилось? — воскликнул он с возмущением.
Батон поднял на секунду брови:
— Значит, у них не было иного выхода.
Маша медленно кивнула в ответ. Открыв рот, Андрей остолбенело уставился на нее. В этот момент очередной толчок опять чуть не сбил их с ног. Со свода пещеры посыпались мелкие камни.
— Надо выбираться, — сказал Батон торопливо. — Сотерис скоро будет здесь. Никто и никогда не проверял, что произойдет, если он проникнет в эту пещеру.
Он с опаской посмотрел на всё увеличивающиеся в размерах трещины.
— Одно хорошо, — бросил Батон, подходя к стене с чашей, — раковиной теперь не воспользоваться. Значит, и ждать нас с другой стороны не будут. — Он поманил к себе Машу с Сашкой. — Вы первые!
Они незамедлительно подошли и встали рядом с углублением в полу.
— Возьмитесь за руки, — скомандовал Батон. — Учтите, лаз наружу придется искать вслепую. Удачи!
Он хлопнул их по плечам, и ребята одновременно вдавили указательные пальцы в кончик знакомого пера.
Едва все четверо выбрались на солнечный свет, гору затрясло с новой силой, и им пришлось отплыть подальше от склона, чтоб избежать падающих камней. На воде появилась рябь.
Очертания горы потеряли четкость. Уже не камни, а целые валуны срывались со склона, шумно скатываясь вниз. Потом в недрах горы что-то оглушительно треснуло, и массивный кусок скалы с грохотом съехал в море. Погрузился он в том самом месте, откуда они только что вынырнули, и рожденная им волна качнула их словно на качелях.
Усмехнувшись в разметавшуюся по воде бороду, Батон сказал Сашке:
— Хочешь, покажу, где ты появился здесь в такой же летний день восемь лет назад?
Сашка не сразу сообразил, что означает этот вопрос. А когда сообразил, с ужасом задрал вверх голову — над ними, будто выросший из тела горы, возвышался замок. Даже с такого угла Сашка узнал его. И форму башен, и цвет флагов, и подъемный мост, переброшенный к узкому песчаному берегу, за которым синел сосновыми макушками лес.
Это был не Крым. По меньшей мере, не Голубая бухта. Андрей с Машей тоже поняли, что находятся совсем не там, где рассчитывали оказаться. Развернувшись к Батону, они с тревогой посмотрели на него. А тот произнес с непонятной интонацией:
— Плывем к берегу!
У берега он указал им на скромный грот в скале и велел молча сидеть в нем, не высовываясь, пока он не разведает обстановку. Ребята сгрудились в тесноте и, прижавшись друг к другу, уже в полную силу прочувствовали, что находятся не в Крыму — солнце успело перевалить за зенит, вдоль длинного песчаного пляжа потянуло весьма прохладным ветерком.
Едва широкая спина Батона скрылась в прибрежных скалах, Андрей спросил совсем не любезным тоном:
— Зачем всё-таки вы разрушили Сотерис, можете сказать?
Зубы его стучали от холода.
— Так надо было, — бросила Маша. Губы у нее посинели, она с трудом сдерживала дрожь.
— Хавелок послал людей в обход, — объяснил Сашка. Он сидел между Андреем и Машей и потому мёрз не столь сильно. — Они собирались пройти через раковину в Голубую бухту и зайти с тыла.
Андрей хлопнул себя по колену.
— Да наверняка был выход, только вы его не увидели! — воскликнул он раздраженно. — А теперь такое бесценное сооружение оказалось разрушено!
Он с возмущением посмотрел на друзей и отвернулся. Не зная, что на это ответить, Маша с Сашкой промолчали. И тут они услышали:
— В седле удержитесь?
Все трое осторожно выглянули из грота. Батон стоял у кромки прибоя, держа на поводу двух коней в полной сбруе.
— Позаимствовал у патруля, — скупо объяснил он. — А что вы так кричите? Я же просил соблюдать тишину! — Он укоризненно посмотрел на ребят и повторил: — Кто из вас умеет ездить на лошади?
— Все умеют, — ответили они разом.
Батон удивился:
— Даже так? Ладно, тем проще. Тогда Мария едет со мной, чтобы ровнее распределить вес. Андрей с Александром на другой. Выбирайте любую, — сказал он ребятам.
Лошади стояли спокойно. Сухощавые, легкие, тонкогривые, они ничем не напоминали крупного мощного Револьвера, а ростом были не выше Отравы. Андрей первым вскочил в удобное седло той, что стояла ближе к нему, Сашка забрался следом. Батон с Машей уселись на другую.
Показав на валуны, что лежали в полусотне метров от них, Батон сказал:
— С того места нас будет видно из замка, так что сразу едем галопом. Лошади вроде свежие, должны выдержать. Придется скакать километра три, прежде чем свернем в лес, поэтому прошу не отставать, — бросил он напоследок и первым дал шенкеля.
Едва выехав из-под укрытия склона, Сашка с Машей синхронно обернулись. Замок выглядел неповрежденным, разве что опущенный мост перекосило, и теперь он не доходил до берега.
Проскакав мимо двух солдат с кляпами во рту, связанных их собственными ремнями, Батон гикнул и безжалостно заставил своего коня еще больше ускориться. Маша, которая не сводила глаз с замка, словно хотела навсегда запечатлеть его в памяти, отвернулась, прильнув к широкой спине.
Батон направлял коня вдоль кромки воды, где песок был плотней и копыта не так сильно увязали в нем. Андрей некоторое время держался следом, но ему здорово досаждали летящие в лицо брызги, и он поскакал чуть левее. И только почувствовав, что лошадь начала отставать, волей-неволей вернул ее назад.
Сидя в мокрой одежде на скачущих галопом лошадях, ребята здорово замерзли и вздохнули с облегчением, когда Батон повернул к лесу. Все четверо невольно посмотрели в сторону замка — там, у подножия горы, на фоне белого песка виднелись несколько темных точек.
Батон хмыкнул:
— Видно, крепко их тряхнуло, раз они только сейчас послали за нами погоню!
Они въехали под кроны деревьев. После сумасшедшей гонки и свиста ветра в ушах лес встретил их оглушающей тишиной. Воздух здесь пах смолистой хвоей. Деревья росли неплотно, почти не заслоняя спокойное нежаркое солнце. Кое-где сквозь стволы виднелся бурелом, на земле в изобилии валялись шишки.
Первые несколько минут они ехали рысью по довольно широкой тропе, но затем Батон направил лошадь в сторону, заставив ее ломиться через заросли шиповника, обдирая в кровь ноги. Андрей последовал за ним.
Выехав на залитый солнцем бугор, густо поросший желтыми цветами, они преодолели еще одни заросли — на сей раз малины — и спустились в тоннель, созданный переплетением ивовых ветвей над мирно журчащим ручейком. Ехать здесь пришлось, сильно склонив голову, но недолго. Ветви скоро разошлись, лес снова стал хвойным, а далеко-далеко впереди сквозь голубую дымку показался заснеженный горный хребет.
