На этот раз Ида нахмурилась:
— Ты не учил меня такому, — она посмотрела в прищуренные на солнце глаза поводыря. «На солнце» — это было хорошим оправданием, но Иде казалось, что Сулим и что-то скрывает от нее. Или, по крайне мере, не договаривает.
— Я имел в виду, что кто-нибудь из поводырей может помочь тебе, принцесса, — произнес он, заметив, как начинает тяжелеть взгляд дочери императора.
— Кто-нибудь?.. — с вопросительной интонацией повторила за ним Ида, безошибочно вычленяя из фразы ключевое слово.
— Он говорит обо мне.
Ида резко развернулась на звук низкого и такого знакомого голоса. Кайрен стоял всего в паре шагов от них. И этому, пожалуй, стоило удивиться: во все время предыдущих сборов мужчина старательно делал вид, что дочери императора среди них нет, не заговаривая с ней и даже не глядя в ее сторону. Но сейчас, очевидно, решил сменить тактику. И оставалось лишь догадываться почему.
— Ты сама знаешь: у меня дар весьма специфический, — произнес он, давая понять, что слышал весь их с Сулимом предыдущий разговор. И, судя по тону голоса, ничуть этого не стыдился. — Я не могу сам открыть Загрань, зато я вижу ее, наверное, гораздо четче, чем кто-либо другой. На меня даже рдин никогда особо не действовал. Я могу увидеть для тебя Загрань, Ида, и тогда ты сможешь ее открыть, — Кайрен пожал плечами. Ида подумала о том, что мужчина говорит не просто небрежно, а как-то старательно небрежно, будто предлагает ей нечто столь же незначительное, как, например, помощь, чтобы забраться в седло. Но если он старался таким образом ее успокоить, то добился совершенно противоположного эффекта — Ида насторожилась.
— Звучит как-то слишком просто, — проговорила она, переводя взгляд с Кайрена на Сулима. Глава Гильдии ничего не ответил ей, очевидно, предоставляя своему молодому товарищу право вести разговор. Кто-то из поводырей окликнул его, и Сулим со всей поспешностью, какую позволяли его больные ноги, направился в ту сторону. Кайрен лишь мельком взглянул ему вслед, а потом, повернувшись к дочери императора, повторил свой последний жест — то самое небрежное движение плечами:
— Все и есть просто, — он вдруг шагнул в сторону, обходя Иду по кругу, так, будто собирался встать у нее за спиной. Девушка инстинктивным жестом, будто не веря, что мужчина не представляет для нее опасности, развернулась вслед за ним, не позволяя зайти себе за спину:
— Что ты делаешь?
— Помогаю тебе открыть Загрань, — произнес Кайрен таким тоном, будто озвучивал совершенно очевидную истину. И, прежде чем Ида успела отступить, мужчина крепко сжал ее руками за плечи, разворачивая спиной к себе. — Мне бы сейчас сказать что-нибудь вроде: «Просто поверь мне!», но, боюсь, ничего доброго в ответ я в этом случае не услышу.
Руки держали ее крепко. Не причиняя боли, но так, что вздумай она вырваться — и делать это придется в полную силу. Нет, вероятно, Кайрен все же отпустит ее, но внимание поводырей, спешно готовящих оружие и седлающих демонов всего в нескольких метрах от них, им тогда точно обеспечено! Ида заставила себя замереть на месте: в конце концов, в том, что поводырь просто стоит у нее за спиной, нет ничего особо страшного. Зато все эмоции, которых — видит император-основатель! — в ее душе скопилось предостаточно, Ида вложила в одну короткую то ли фразу, то ли фырканье:
— Да уж, не услышишь!
Руки на ее плечах дрогнули. На мгновение Иде показалось, что мужчина сейчас ее отпустит, но пальцы тут же сжались вновь, еще чуть крепче.
— Тогда я скажу: прости меня, Ида! Я не хотел воровать азрак. Точнее, я собирался украсть его не у тебя, а для тебя.
Дочь императора хотела покачать головой, но когда твой собеседник смотрит прямо тебе в затылок, подобный жест вышел бы странным. Она ограничилась тем, что усмехнулась:
— Звучит как бред, не находишь?
— Бред?! — возмущение вместе с горячим дыханием обожгло кожу Иды. — Я знал, что Хотин уже во дворце, что его флот занял орбиту планеты, и что его люди подчиняются только ему. Я хотел, чтобы у тебя, у нас всех, было, что ему противопоставить! Чтобы твоя власть из номинальной стала реальной! Если бы в твоих руках оказался азрак, ты бы стала хозяйкой положения, Ида. Ты — а не он!
— Только вышло совсем иначе, не так ли? — она знала, в какую точку бить, и не собиралась жалеть. Руки наконец-то соскользнули с ее плеч, но Ида не повернулась — забыла, что собиралась это сделать, потому что Кайрен вновь заговорил, и таким его голос она, кажется, никогда еще не слышала:
— Да, знаю! — будто каждое слово удар. И, чем больнее от него становится, тем сильнее должен быть следующий. — Генерал Хотин не пожалел своего — наверняка, весьма ценного — времени, чтобы сообщить мне об этом! Ему так хотелось рассказать, будто сам процесс доставлял ему чуть ли не большее удовольствие, чем результат, — Кайрен замолчал на мгновение. Девушка ждала новой вспышки злости, но к следующей фразе ее, кажется, не осталось вовсе. И, может быть, поэтому, когда она прозвучала, дочь императора оказалась вовсе к ней не готова. — Я поэтому и прошу прощения, Ида.
Девушка внезапно почувствовала радость от того, что Кайрен стоит у нее за спиной, и не нужно смотреть ему в глаза. Кто бы мог предположить, что так гораздо проще окажется говорить то, что думаешь? Она улыбнулась. Не усмехнулась, жестоко и язвительно, как до этого, — а едва заметно улыбнулась самыми кончиками губ. И не Кайрену — скорее самой себе.
— Ты ведь опять просишь прощения не за то, что украл азрак, а за то, что люди генерала схватили тебя? — ей не требовался ответ, но к концу фразы тон сам собой понизился, придавая ей вопросительную интонацию. Кайрен молчал. Можно было даже подумать, что поводырь успел уйти, пока она не смотрит на него, если бы Ида не продолжала чувствовать его рядом. Не прикосновение, не дыхание на коже, не тепло тела… А может быть, все это вместе? Просто ощущение другого человека в одном пространстве с тобой. То, чего она никогда не знала раньше. И без чего теперь будет так тяжело обойтись.
Когда Кайрен вновь заговорил, его голос звучал очень-очень осторожно:
— Если я не стану отрицать, ты вновь начнешь мне верить?
Вот теперь Иде пришлось удерживать себя от того, чтобы не обернуться, ей хотелось взглянуть в лицо поводыря, а еще прикоснуться к нему. Но она знала, что должна закончить то, что начала.
— Я попробую. Если ты расскажешь мне всю правду.
— Я тебе не врал! — в голосе Кайрена теперь звучали низкие и опасные нотки близкой злости. Ида запретила себе думать о том, что они нравятся ей куда больше неуверенности.
— Я и не говорю, что врал. Но мне нужно больше! Ответь мне на вопрос, Кайрен: зачем я вам? Почему вы так настойчиво хотите, чтобы я вошла в ваши ряды? Зачем вам понадобилось разыскивать меня и рассказывать мне правду? И учти, что в ответ, будто вы беспокоились о психическом состоянии будущей императрицы, я не поверю!
— Нет, Ида, с самого начала мы беспокоились только о себе! — Кайрен вновь сжал ее руки, будто теперь уже он собирался развернуть ее лицом к себе, но в последнее мгновение вдруг передумал. Пальцы мужчины скользнули по ее рукам, от локтей вверх, но так и замерли, не дойдя до плеч, словно не могли решить, что им делать дальше. Но и отпустить уже были не в состоянии. — Нам нужно от тебя, Ида, то, что во власти лишь императорской семьи. Мы хотим, чтобы о поводырях вспомнили, чтобы нам не нужно было скрываться и прятать собственные способности, чтобы никто больше не считал нас всего лишь буйными сумасшедшими, и чтобы наши дети не росли в постоянном страхе обнаружить перед чужими то, что является нашей сутью. Мы хотим то, чего заслужили веками верной службы императору, — того, чтобы нам позволили жить! Это единственная привилегия, которой мы добиваемся!
— И вы верите, что я вам все это дам? — Ида боялась, что руки мужчины вновь исчезнут с ее плеч, но они лишь слегка дрогнули, когда тот коротко хохотнул, ответив вопросом на вопрос:
