"Сделаю", - пророкотал в моей голове изменившийся голос шейри, а потом он развернулся, сложил крылья и снова, как в прошлый раз, ухнул с огромной высоты головой вниз.
Я инстинктивно ухватилась за Аса и торчащие из спины демона выросты, чтобы не упасть, однако на этот раз полет, хоть и был недолгим, оказался совсем не таким жутким, как в прошлый раз. Лин уверенно влетел в обгоревшую, тлеющую и болезненно корчащуюся дыру, выставил вперед когтистые лапы, как коршун, готовящийся схватить добычу. Затем развернул крылья, гася скорость, жарко выдохнул в таящуюся под корнями темноту. С хрустом проехался по густому слою пепла, оставшемуся от самых невезучих Тварей, которые не успели убежать от обрушившегося сверху солнца. После чего проворно огляделся, безошибочно отыскал небольшой, наполовину утопленный в землю валун, вокруг которого пепла насыпалось особенно много. Радостно взревел, пугая деревья, развернулся и в три шага достиг почерневшего от огня камня, на котором, как и в прошлый раз, дрожала от натуги натянутая между небом и землей тонкая нить.
"Спасибо, родной, - прошептала я, когда он вытянул страшную морду и положил ее на землю у самой Печати. - Ты - настоящий друг. А теперь все, прикрой Аса и проследи, чтобы деревья раньше времени не сомкнулись".
На меня в упор взглянули жутковатые, алые, но уже стремительно желтеющие глаза, в которых снова проступило знакомое выражение, из пасти быстрее молнии выстрелил длинный, раздвоенный на конце язык, осторожно лизнул в шею, отодвинулся. А мгновением спустя заметно вытянувшийся и откровенно начавший походить на дракона шейри скользнул в сторону, отпуская Аса и одновременно хищно уставившись на тяжелые кроны. Которые, как оказалось, действительно уже пытались сомкнуться обратно.
- Жги! - крикнул Ас, спрыгивая со спины Лина на землю и выхватывая свой незаменимый двуручник. - Жги, пока не накрыло! Если станет темно...
Он мог и не договаривать: все мы понимали, что как только поляну перестанут заливать солнечные лучи, мы погибнем на месте. Потому что только они сейчас сдерживали скопившуюся на границе света темноту. И только они не давали злобно шипящим, плюющимся и приглушенно воющим Тварям накинуться на нас из-за деревьев.
Я призвала Эриол и с ненавистью посмотрела на сочащийся ядом алтарь.
Теперь, когда на мне был амулет брата, я практически не ощущала исходящую от Печати силу. Она почти не касалась меня, не высасывала досуха, не вынимала душу, не пугала бесконечной воронкой, в которой кружились сотни неупокоенных духов. Теперь мне было все равно, откуда бить и с какой силой кромсать эту гадость. Теперь я могла без опаски подойти на расстояние удара, почти не ощущая могильного холода, мстительно прищуриться и тихо сказать:
- Вот и все. Теперь ты меня уже не достанешь.
После чего замахнуться и уверенно перерубить испуганно дернувшуюся нить.
Когда на поляну с разбегу выметнулись оборотни, все уже было кончено: плененные эары с тихим вздохом исчезли, древний алтарь раскололся пополам, хлынувший от него во все стороны, ослепительно белый свет разошелся гигантской волной по всему Харону, заставив его выть и корчиться от боли; Ас, на которого в последний миг рискнул прыгнуть обезумевший хартар, обзавелся рваной раной на ноге; благословенная "синька" уже успела эту рану вылечить; ближайшие Твари, сперва начав рвать друг другу глотки, осыпались на землю горячим пеплом. Лин, умудрившийся раздавить сразу двух кахгаров и одну нахальную рирзу, спалил почти треть деревьев в округе, отчего поляна была залита солнечным светом уже целиком. Он снова превратился в большого, но симпатичного коня. Снова вспомнил о своем прошлом. Испугано прижал уши к голове, когда сообразил, что именно натворил, и теперь смирным черным клубком лежал неподалеку от разрушенной Печати, глядя на мир огромными печальными глазами. Тогда как я... я, когда очнулась и ошалело обвела глазами картину произведенных им разрушений, смогла только покачать головой и, оперевшись на руку брата, пораженно сказать:
- Ничего себе, погуляли... я выжата, как лимон, Лин чуть не плачет, ты в крови вывозился, как мясник, да еще и ранен...
- Со мной все в порядке, - невозмутимо отозвался Ас, аккуратно бинтуя поврежденную ногу. - И даже более того: думаю, еще лет пять жизни мы с братьями сегодня получили.
Осознав услышанное, я только выдохнула:
- Охренеть! Знаешь, мне как-то подруга рассказывала, что когда рожала, то так намучалась и настрадалась... так все проклинала и едва не материлась от боли... что чуть из окна не выбросилась. Но потом увидела новорожденную дочку, взяла ее на руки, увидела, как она улыбается, и внезапно поняла: не зря. А еще минут через пять, когда ужасы родов подзабылись, а девочка, насосавшись молока, тихо уснула, посмотрела на теряющего сознание мужа и задумчиво так сказала: "а что? пожалуй, через годик можно и повторить"... после чего мужу стало совсем плохо, акушерка одобрительно крякнула, а ребенок так и не проснулся. Так вот, я себя сейчас ощущаю примерно также: как будто меня сплющили, стиснули, изжевали и выплюнули обратно. Но ради того, что ты мне сейчас сказал... да, пожалуй, можно и повторить.
Мейр и Лок, когда увидели, как мы устало сидим, подперев собой расколотый алтарь, и в голос хохочем, сбрасывая накопившееся напряжение, сперва решили, что кто-то сошел с ума. То ли мы - от перегруза, то ли они сами. А когда я, задыхаясь от смеха, сдавленно пояснила, почему гогочу во весь голос, парни окончательно растерялись и дружно сели, изумленно глядя на наши веселые лица и искренне не понимая, что же тут забавного.
Еще через полчаса подтянулись остальные - вымазанные в крови и пепле по уши, суровые, тревожные, злые, но живые и невредимые. Даже Рорн. А увидев Печать, у которой больше не было возможности подпитывать Темного мага, устало улыбнулись.
- Вот это да! - потрясенно прошептал рейзер, диковато уставившись на смеющегося до слез Аса. - Вдвоем... всего за оборот... а я не верил! Прости, Фантом, я подумал: врут все про тебя. Но сейчас вижу: зря думал. За тобой и вправду стоит великая сила.
- Вот она, моя сила, - я хлопнула брата по плечу, а потом указала на всех остальных. - И вот. И вон там сидит, пасть разинув. А еще одна чуть поодаль вылизывается, очень пытаясь выглядеть незаметной... да-да, Лин, не отворачивай морду и не смущайся. Без тебя у нас бы ничего не вышло, поэтому десятая часть этой славы - по праву твоя.
Шейри удивленно вскинул голову, а потом с тихим урчанием прижался к моей руке.
- Хороший, - улыбнулась я, приласкав его Знаком. - Иногда, правда, ты меня пугаешь, но я знаю, что ты хороший. И знаю, что никогда не предашь. Ты мой. Мой персональный и самый замечательный... друг.
