— Мамон! Как только начнется, хватай Велву, — зашипел я демону, следя за напряженными плечами Хойша, хозяина Брунилии и по совместительству начальника стражи.
А вокруг творилось нечто невообразимое, и я наконец-то понял, почему о Доминионе похоти всегда отзывались как об одном из самых страшных в Инферно. Зажигательный танец суккубы действовал на незащищенных амулетами мужчин, словно фильмы для взрослых на подростка. Затуманенные взгляды, в которых вместо разума светилась похоть, напряженные тела, эйфория безумия. Суккуба двигалась все быстрее, во время танца едва касаясь кончиками пальцев то одного, то другого восторженного мужчины и ни разу не приближаясь к Хойша. Бедный очарованный воин горел от ревности. Я видел его напряженные плечи, побелевшие костяшки пальцев, судорожно сжимавшие эфес сабли, желваки, гулявшие под натянутой кожей, и абсолютно безумный взгляд. И когда музыка закончилась, а Брунилия оказалась на коленях падишаха, он не выдержал. С яростным криком воин бросился к владыке. И он был не одинок в своем стремлении завладеть прекрасной демоницей, купающейся в потоках желания и похоти, разлитых в воздухе. Началась свалка. Мы с Мамочкой раздавали тумаки направо и налево, пытаясь пробиться к трону. Те из стражников, кто был защищен амулетами от психической атаки, дружно встали на защиту Аяврика. К ним на подмогу пробирался со стороны выхода отряд вооруженной стражи. Попавшие под чары мужчины не были вооружены, кроме Хойша. Но он и один, влеченный дурманом суккубы, натворил достаточно неразберихи.
Я пропустил над собой руку ударившего меня стражника и от души вмазал ему в ответ в живот. Повернул голову в поисках Мамочки и успел увидеть, как друг, подхватив Велву на руки, скрывается в боковом проходе, следом за ним, с нечеловеческой силой таща на буксире возмущенного падишаха, бежала Брунилия. Спину им прикрывал отряд стражников. Я бросился следом за друзьями, по пути раздавая удары ногами. Я и не знал, что магия — это страсть и похоть! Дайте людям немного того или другого, и они снесут горы, которые будут им мешать. Большинством правят желания, и поэтому темные всегда будут чуть впереди добра и света.
— Стоять! — раздался громкий и властный голос, и я застыл вместе с теми, кто находился в зале.
— Мессир!
В помещение ворвался мэтр Шано в сопровождении Хашиша и Вала. Следом за ними вбежал невысокий мужчина в темном расшитом символами плаще. Я сжал кулаки.
— Это мой звездочет, — раздался злой голос падишаха, и дверь захлопнулась.
Мы сидели в гареме на мягких коврах, а вокруг нас сновали красавицы. Блондинки, брюнетки, рыжие, пухленькие и худенькие, высокие и низкие, но все симпатичные и улыбчивые. И я все больше убеждался, что мне нравится мысль о гареме. Сиди себе на подушках, вкушай вкусности, пей вина, а вокруг куча полуобнаженных красивых женщин, готовых исполнить любой твой каприз. Мечта! Надо обязательно узнать у Афродиты, как она к этой идее относится. Вот посидим сейчас, выпьем, отдохнем и отправимся выручать жену из плена. Вряд ли ей что-то грозит рядом с Гераклом. Сегодня я в полной мере увидел и оценил возможности демонов из Доминиона похоти. А там можно будет задуматься и о "ренегаде", чтоб ему кактусами питаться!
— Мы гоняемся за темным магом-ренегатом уже много лет. Следы привели во дворец владыки. Это благодаря его проискам на твоих подданных упало проклятие лишения рассудка, — учтиво говорил Шано. И ведь ни одним словом не соврал, не сказав истину.
— Он использовал эту деву, — я серьезно кивнул на Велву, прижавшуюся к Мамочке, — использовал подло. Надеюсь, великий еще не…
— Нет, мы не успели, — с сожалением сообщил падишах. — Нам хотелось, чтобы Велва сама захотела к нам прийти.
Вот зараза. Как-то мне расхотелось убивать падишаха и, судя по задумчивому взгляду эльфийки, ей тоже.
— Но на ней подчинение, — осторожно начал Шано.
— Мы об этом ничего не знали, — встрепенулся падишах и вперил в своего звездочета огненный взгляд.
— Великий! — старичок лукаво улыбнулся, — разве я не предупреждал вас о том, что доверять пройдохе Сумату, который продал вам эту красавицу, нельзя? Разве не указывал, что для свободолюбивой эльфийской девы она слишком покорна? Разве не советовал дождаться моего друга мэтра Шано, дабы он проверил, какие заклинания наложены на деву? Но величайший не пожелал ничего слушать, ослепленный красотой наложницы.
На этот выпад падишах лишь закатил глаза вверх. Как я понимаю мужика. Взрослый, самостоятельный, глава государства, а должен прислушиваться к словам старого учителя.
Тем временем, мэтр снял с Велвы обычный на вид браслет, и девушка облегченно вздохнула.
— Мерзкая вещица, — заявила она, легко ломая браслет двумя пальцами. — Я все понимала, но не могла противиться ни одному приказу. Это было ужасно! — Велва повернулась ко мне. — Почему так долго?
Здрасте! У меня возникло стойкое желание оставить девушек здесь еще на годик! Мы спешили как могли, а вместо слов благодарности — упреки!
— Я тебя тоже рад видеть, советница Велва, — холодно произнес я. — И если у тебя больше нет здесь никаких дел, мне бы очень хотелось забрать из гарема визиря свою жену.
— Я что-то пропустил? — падишах, сдвинув брови, смотрел на нас весьма подозрительно.
— Ты пропустил очень много, — раздался голос Брунилии, которая, лежа на ворохе подушек, с удовольствием поглощала орешки в меду, совершенно не парясь, что ее прозрачный наряд весьма отвлекает от серьезного разговора. — Во-первых, в твоем Сулеймате зрел заговор против твоей власти, падишах. И во главе этого заговора стоял мой бывший хозяин, твой троюродный брат по матери, начальник стражи Хойша. Мужчины в постели бывают так болтливы, — томно сообщила демоница.
— Взять мерзавца! — гаркнул падишах, и трое стражников во главе со звездочетом тут же исчезли из гарема.
— Во-вторых, — с милой улыбкой, сладко потянувшись, продолжила Брунилия, — темный маг решил рассорить тебя с императором Озелом Третьим, с которым у Сулеймата только начали завязываться нормальные торговые отношения.
— Каким это образом? — подозрительно спросил Аяврик у суккубы.
— Он похитил жену и подданных одного из друзей принцессы, — с улыбкой Джоконды сообщила демоница. — И продал их по разным гаремам…
— Кого? — прорычал падишах.
— Моих, — я понял, что пора вступить в игру. — Я барон Альшари, единственный владелец автономной области Окраины в землях империи.
Судя по лицу падишаха и его верных псов, половина слов им была незнакома.
— Это означает, что хоть Окраина и входит в состав империи, но не подчиняется ни ее законам, ни ее власти. Барон не давал клятву верности ни одному из правителей этого мира, и поэтому его можно рассматривать как партнера, но не как подданного, — любезно сообщил Хашиш.
