Все-таки странные создания эти мужики! Когда Корин вел безнадежную войну против Светлых, он волновался не больше, чем табурет. А теперь из-за какой-то записки впал в невразумительную ревность. Нет, мне, конечно, приятно, что норлок меня ревнует, но не до такой же степени! И не к Ролуму. Однако, как известно, у мужчин ревность сопровождается резким снижением умственных способностей. А потому на мои попытки объясниться Корин никак не реагировал. Только пыхтел возмущенно, как паровоз. Дескать, покажи мне этого типа, хочу на него посмотреть. Хе… да я бы и сама не отказалась посмотреть на Ролума. Все-таки я здорово по нему соскучилась. Однако сообщать Корину еще и это было бы просто верхом неблагоразумия. А потому я прервала его возмущенную тираду (типа "с соперником мне тесно на этом свете") утешительным поцелуем. Хм… ну, может, не шибко утешительным. Но нужного эффекта я добилась моментально. Корин тут же благополучно забыл и про Ролума, и про свою ревность. Впрочем… я тоже много чего позабыла. Например, дописать письмо. Да ладно, что оно, до завтра не подождет? Отрываться от Корина мне совершенно не хотелось. Похоже, норлоку от меня тоже. Ибо не обращая внимания на окружающих, он подхватил меня на руки и куда-то потащил. А! В супружескую спальню! Интересный поворот.
Честно говоря, к настоящему моменту, я благополучно забыла о том, что доверила оформлять супружескую спальню Августу. Мне просто надо было пристроить куда-то авангардного художника, и я отдала под его «искусство» то, что не жалко. Я же не думала, что в скором времени мне самой придется воспользоваться этой комнатой! Иначе я бы ни за что не допустила до нее Августа. Даже на требушетный выстрел. Собственная спальня произвела на меня такое сильное впечатление, что я даже про Корина на какое-то время забыла. Вот это был авангард!!! Дикий, яркий, безбрежный и абсолютно ничем не сдерживаемый. От такого зрелища и удар недолго получить. (Валокордин, мой друг сердешный, где ты?). Да… похоже, по оформившему мою спальню Августу давно и горько тосковала смирительная рубашка.
Корин опомнился первым. Уделив авангарду несколько минут своего драгоценного времени, он вернулся к прерванному поцелую, и я тут же позабыла про художества Августа. Норлок настолько потрясающе целовался, что мне было абсолютно все равно, где я сейчас нахожусь.
— Если хочешь, я сменю ипостась, — предложил Корин, явно против своего желания.
Хм… а хочу ли я, чтобы он ее менял? Конечно, в обличии человека Корин мне очень нравился. Но он и в своей истинной ипостаси не хуже смотрится. Даже экзотичнее. Ну и потом, если сравнивать норлока с созданными мною монстрами, то он выглядел почти обыкновенно. И лично меня не смущала ни его чешуйчатая кожа, ни подергивающийся гребень на голове, ни даже хвост, который продолжал ласкать кисточкой мою шею.
— Нет, я не хочу, чтобы ты менял ипостась, — решила я. — Ты мне и таким нравишься.
— Ты мне тоже нравишься. Очень, — прошептал Корин, заключая меня в объятия. — По-моему, даже гораздо больше, чем просто нравишься, — добавил он, и меня обожгло расплавленное огнем желания золото его глаз.
Мне тоже нравился Корин. И гораздо больше, чем просто нравился, иначе я не оказалась бы с ним в этой дурацкой авангардной семейной спальне. Теплые, бархатные глаза норлока, отливающие жидким золотом, горели столь недвусмысленным желанием, что мне даже стало немного не по себе. Но это продолжалось недолго. Поскольку от очередного сногсшибательного поцелуя норлока я снова потеряла голову. И все происходящее воспринимала чисто на уровне ощущений. Теплое прикосновение губ к обнаженной коже, дыхание-шепот в ухо, в самую сердцевину, электрический разряд, когда Корин касался пальцами моего тела… мне даже казалось, что на коже от этих прикосновений остаются ожоги. Поцелуи становились все жарче, но мы словно боялись переступить заветную черту. С осмотрительной деликатностью, с величайшей осторожностью, боясь взять неверную ноту, мы раскрывались навстречу друг другу. Медленно, нить за нитью, сплетали ткань обоюдного желания. Руки Корина были настолько ласковыми и умелыми, что я просто выпала из реальности. От безумных, откровенных ласк по моему телу пробежала дрожь, а легкие захлебнулись воздухом. Ночь делала нас бесплотными, сотканными из темноты, воздуха и жажды. Мы сгорали в костре, падали в пропасть, окунались в омут, и я чувствовала, что превращаюсь в клубок обнаженных нервов, каждый из которых мог в любой момент закричать. Мне даже показалось, что где-то звучит музыка. Мощная, торжественная и тревожная.
Интересно, и какая сволочь придумала рассветы?
P.S.
Ни ангел-хранитель, ни бес-искуситель так ко мне и не вернулись. Не то, чтобы я скучала по двум этим типам, нет. Просто хотелось, чтобы все было как у людей. Хотя… где вы еще встречали девушек с ярко выраженным даром Источника? Хорошо хоть (как Панек и обещал) больше никто не вмешивался в нашу жизнь. Даже Светлые (толи набрались ума, толи одно из трех) особо нас не тревожили. Видимо, делили власть. Поскольку Байрон, с трудом дождавшийся появления наследника, теперь вовсю пытался принудить Дандромеду сделать его полноправным регентом. Хе… флаг ему в руки. У нас таких проблем нет, Корин смотрится на троне просто волшебно. Артефакты его слушаются беспрекословно, монстры тоже, так что править страной оказалось не настолько сложно и муторно, как он себе представлял. И единственное, что портит Корину настроение — так это письма от Ролума, которые я периодически получаю. И как я ни объясняла норлоку, что оборотень всего лишь мой друг, и что у него есть любимая женщина, Корин все равно меня ревновал.
Честно говоря, слегка поддразнивать норлока мне даже нравилось, поскольку наши с ним отношения, застряв на этапе совместной постели, долгое время никуда не двигались. Кстати, по настоянию Корина супружескую спальню перекрасили в нормальные цвета, а Августу было поручено оформить стену, которую строили на одной из наших границ для защиты от хищников. Причем оформлять дизайнер должен был именно Светлую сторону. Нашлось дело и Петронию, которого усадили писать летопись, предупредив, что такие вещи, обычно, пишут не в стихах, а в прозе. (Мне даже самой любопытно, что из этого получится). Доблестный Мигель сбежал-таки в оруженосцы к Рагнеру, которому Корин торжественно подарил графский титул и большой кусок пограничной земли. Теперь рыцарь изо всех сил думает, на ком бы ему жениться, чтобы продолжить свой славный род. Рагнер и ко мне удочки закидывал, после чего Корин чуть его не убил. Дескать, никто не смеет подходить близко к его любимой женщине. Собственно, именно таким образом я и выяснила, что норлок меня (оказывается) любит. Причем на вопрос, почему нельзя было признаться в собственных чувствах другим, более стандартным способом, Корин только плечами пожал. Мол, а чего говорить, если и так всё всем ясно. И вообще. Долго я еще собираюсь голову ему морочить? Больше такое безобразие норлок переносить просто не в силах. Завтра же под венец!
