— Может, ему вообще остатки мозгов молниями выжгло? — предположил возница. — Ведь его так прожарило, что мне показалось, и подметок от сапог не останется.
— Ага, а ему хоть бы хны, — почесал в сомнении затылок Ранек. — Может, мы вместе попробуем его подстегнуть?
— Давай, — без энтузиазма согласилась Вилейма.
Но даже строенные усилия ничего не дали. Немало этому подивившись, Эль-Митоланы списали все на свою усталость, отвергая окончательное «выжигание мозгов», как предполагал вначале Цай.
А хождение Зарината по полю боя закончилось тем, что он опять полностью себя экипировал. Даже нашлись два отличных меча, хоть и смотрелись они на нем из-за разных ножен несколько несуразно. На что и обратил внимание Уракбай:
— Зар, дружище, у тебя мечи разные. Так воины не ходят. Надо одинаковые искать.
Бывший десятник в ответ только поправил пояс с мечами. Тогда опекун стал настаивать немного по-иному:
— Заринат, подари мне один меч. Видишь, у меня нет ни одного.
И так повторил эту фразу несколько раз в разных вариантах. Теперь уже подопечный сообразил, как ответить:
— Заринат — воин. Самый сильный воин. Заринат хорошо сражаться. Заринат кушает и имеет два меча.
Следуя такой железной логике, следовало как можно быстрей накормить «сильного воина» и не вздумать отбирать у него оружие. Однако оба колдуна уставились на свою покровительницу с немым вопросом. Та долго не раздумывала:
— То, что я сегодня увидела, меня поразило настолько, что я сама готова его вооружить до зубов чем угодно. Мне кажется, мы от его руки не пострадаем.
— Ну да, — согласно закивал старший по рангу комедиант _ Такого поглотителя молний мне тоже не довелось встречать.
— Да молнии — это ерунда, хотя тоже чудо, — в каком-то трансе пробормотала герцогиня. — А вот то, как он сражается, действительно впечатляет. Такого ни один человек не вытворит… Разве что только один… Но тот давно покойник…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
КАРАЮЩИЙ БАТАЛЬОН
Собранная Хозяевами Долины армия насчитывала полную сотню Эль-Митоланов, сто девяносто обычных воинов и пять лучших воспитанников гладиаторской школы. Вернее, не самых лучших, а самых преданных и надежных. При всей своей ненависти к преподавателям или тяжким юношеским будням среди усиленно муштруемых воинов встречались и такие — с полностью искаженной психикой и диким желанием выслужиться любой ценой. Пусть даже при этом зубами перегрызать глотки своим товарищам по казарме. Такие могли при определенном науськивании со стороны личного воспитателя и мать родную на куски порезать без малейшей заминки. Конечно, если бы ее узнали и вспомнили. Так, по крайней мере, об этой пятерке думали все.
Потому что за шесть-семь лет из памяти детей старались выжечь все воспоминания как о доме, так и о привычной спокойной жизни. Альтернатива существовала лишь одна — только убийства, только кровь, только попытка выжить любой ценой. И порой за этой альтернативой несчастные гладиаторы переставали осознавать, кто их истинные враги. Истина терялась во тьме лжи, ненависти и предательства, в итоге получились тупые, жестокие монстры, которые слушались только команды своего личного воспитателя.
Именно такими и были пятеро гладиаторов, взятых в поход по уничтожению разбойников. Самая старшая из них достигла почти восемнадцати лет и считалась никем не победимой воительницей из когорты Несущих Мрак. К ней в последнее время даже по имени никто не обращался, только по официальному титулу гладиатора. Да и репутация у нее была самая гнусная. Даже оголтелые садисты и любители поиздеваться над своими жертвами старались держаться от Несущей Мрак как можно дальше. Потому что она с удовольствием питалась горячей кровью умирающих и творила вообше жуткие в представлении даже гладиаторов вещи с обескровленными останками.
Четверо остальных относились к Сестрам и Братьям Смерти, да и возраст их только подходил к шестнадцати годам. За плечами у каждого осталась кровавая дорога из трупов товарищей по казарме, с которыми жребий сводил в бою, приговоренных к казни преступников и длинной вереницы растерзанных порой голыми руками диких животных. Причем не всех соперников приходилось убивать на огромной арене, частенько доводилось сражаться насмерть в грязных борделях, не подходящих для изысканной публики сараях, а то и вообще на слегка расчищенном, магически огороженном пространстве. В общем, везде, куда приводил на жестком магическом поводке личный воспитатель и давал единственную команду: «Убей!»
Тела всех пятерых были покрыты десятками страшных шрамов, на которые врачи при казармах никогда не желали тратить своего времени и усилий. По всеобщему мнению, скрытое под одеждами исполосованное тело любого гладиатора являлось визитной карточкой лучших, самых дорогостоящих воинов. Потому что и на этой торговле телохранителями Хозяева Долины неплохо зарабатывали. Конечно, избавиться от всех шрамов шанс оставался, но только для тех, кто выживет и станет Эль-Митоланом. А ведь до обряда Воспламенения крови еще надо было просто дожить. А еще раньше надо умело скрыть свои Признаки, которые появляются, как правило, в двенадцатилетнем возрасте. Потому что, если кто-нибудь узнает, что ты будущий колдун, за твою жизнь в казарме и гроша ломаного не дадут. Сами товарищи удавят из зависти.
Именно поэтому о тех единичных случаях, когда некоторые воспитанники сумели вырваться из Долины при помощи своих минимальных умений, рассказывали в легендах. Да и то там добавляли столько выдумок, что среди них невозможно было отыскать истину. Но пожалуй, в сознании любого гладиатора, хоть мало-мальски сохранившего рассудок и какие-то воспоминания, эти легенды, пересказанные друг другу шепотом, были настоящим эмоциональным праздником. Большинство из них продолжали мечтать о том дне, когда они смогут покинуть рабские казармы и зажить так, как им хочется. Но увы, реальность оказывалась непосильным бременем, швыряя под кровавый каток алчных интересов Хозяев искалеченные человеческие судьбы.
Их били, резали, наносили увечья и убивали. Только единицы достигали возраста старше восемнадцати, но на их тела было страшно смотреть.
А вот лицо у каждого без исключения гладиатора старались сохранить любой ценой в безукоризненном, а то и специально приукрашенном состоянии. Вот тут уже колдуны-эскулапы своих магических сил не жалели. Изводили каждую глубокую царапину, поддерживали нужный цвет, шелковистую нежность и боролись за правильную по влажности кожу. В итоге все пять гладиаторов в своей полной экипировке выглядели как прекрасные посланцы Древней расы, которую так люб или восхвалять в своих выступлениях добравшиеся в Долину артисты.
