Верлойн уже открыл было рот, чтобы серьезно поговорить с девушкой и убедить ее вернуться в Гулэр, как вдруг Алдруд, ехавший с тигом в дозоре, остановил коня и поднял руку, призывая всех остановиться.
Предчувствие беды охватило Верлойна, а он за время путешествия к Баксарду уже научился безоговорочно доверять своему чутью. Поэтому он немедля надел шлем и, обнажив меч, подъехал к Лэнарде, остановив коня чуть справа и спереди от нее.
– Что случилось? – спросила девушка, озадаченная поведением барона, ибо вокруг все было спокойно и не было никакой видимой опасности.
Верлойн не ответил, пристально наблюдая за Алдрудом и Тиглоном. Те медленно двинулись вперед, настороженно глядя по сторонам. Странники явно почуяли опасность, Верлойн увидел, что они обнажили мечи и разъехались в стороны. Дрюль с Мидлором и Малс подъехали к барону и девушке и остановились, непонимающе глядя на Странников.
– Что случилось? – спросил Дрюль.
Верлойн пожал плечами:
– Кажется, Алдруд что-то заметил.
Внезапно они увидели, что Алдруд резко дернулся в седле, практически свесившись параллельно земле. В то же мгновение Тиглон, яростно крича, пришпорил своего коня и бросился вперед, к кустам. Путники, подумавшие, что Алдруд ранен, вскрикнули, но Странник легко выпрямился в седле и поспешил за тигом, всего лишь раз обернувшись и крикнув остальным:
– Оставайтесь на месте!
Верлойн хотел было броситься за друзьями, но крик Алдруда его остановил. Странник был прав. Если барон оставит остальных, они будут совершенно беззащитны. Что же там происходит?
В эту минуту Мидлор вдруг спрыгнул с коня, которого ему дали гулэрцы, и бросился за одно из деревьев. Дрюль, увидев это, растерянно крикнул:
– Мидлор, ты куда?
Словно в ответ раздалось протяжное жужжание, и в ствол, рядом с Верлойном, вонзилась стрела. Как будто из-под земли, справа внезапно появились какие-то люди, покрытые плащами, которые были искусно замаскированы под пожухлые листья. Именно благодаря такой маскировке нападающие смогли оставаться незамеченными все это время. Верлойн, не раздумывая ни минуты, бросился в атаку, крикнув Дрюлю, чтобы тот охранял Лэнарду.
Нападавшие были сравнительно далеко, шагах в двадцати от путников и, несмотря на то, что бежали они быстро, на Лэнарду, дримлинов и Малса они не могли напасть мгновенно. Это дало возможность Верлойну броситься в атаку. Барон стремительно покрыл расстояние, разделявшее его и пеших нападающих и, не обращая внимания на стрелы, застучавшие по его доспехам, молниеносно атаковал.
Прямо перед ним были двое разбойников с копьями в руках, они выставили свое оружие, уперев тупые концы копий в землю, надеясь, что Хинсал напорется на острия и всадник вылетит из седла. Но Верлойн, вместо того чтобы напрямую атаковать, резко дернул поводья и обогнул копейщиков слева. Те не ожидали такой прыти от коня барона, и, пока они разворачивались, Верлойн полоснул Лодрейстом одного и раскроил череп другому.
Остальные нападавшие, решив, что сначала необходимо разделаться с рыцарем в золотых доспехах, а уж потом нападать на оставшихся путников, перегруппировались и начали окружать барона со всех сторон. По доспехам Верлойна вновь застучали стрелы, барон не обращал на них никакого внимания, но опасался, что стрела может убить Хинсала, поэтому он выпрыгнул из седла и рукой оттолкнул своего верного коня в сторону. Хинсал понял, что от него хочет хозяин, и резво отбежал в сторону.
Верлойн же сбросил с плеч плащ, чтобы тот не мешал ему двигаться, и встал в стойку, плавно поводя мечом из стороны в сторону. Нападавшие разбойники наконец окружили его и неторопливо принялись сужать кольцо. Верлойн ждал, пока они нападут, поворачиваясь и по-прежнему держа меч обеими руками. Нападавших было около пятнадцати человек, их было очень много для поединка с одним рыцарем, поэтому они не сомневались в успехе.
Верлойн же, оценив положение, спокойно нажал на камень в центре гарды, и меч мгновенно превратился в двуручный. Двуручный меч являл собой великолепное сдерживающее оружие, которое не позволит нападающим подойти слишком близко. Разбойники оторопело замерли, увидев, как лезвие меча Верлойна внезапно удлинилось. Они поняли, что, скорее всего, имеют дело с волшебством, и потому медлили, не решаясь напасть на грозного человека в золотых доспехах.
Верлойн заметил, как из кустов шагах в пятидесяти от него вышли двое лучников с большими луками. Лучники уже не прятались, ибо не видели в этом никакого смысла. Они спокойно уперли нижние концы луков в землю, наложили на тетиву тяжелые стрелы, и барон понял, что лучники разбойников взялись за стрелы с бронебойными наконечниками. Он не понимал, какой смысл в их действиях, ведь барон уже не сидел в седле, поэтому не представлял собой легкодоступную мишень, к тому же сейчас он был окружен злоумышленниками, а это мешало лучникам использовать стрелы. Слишком поздно он понял, что лучники не собирались стрелять по нему.
Увидев, что луки направлены не на него, он обернулся и закричал Дрюлю:
– Дрюль! Щит!
Дримлин услышал крик барона и сначала не сообразил, что от него требуется. Но, заметив лучников, все мгновенно понял и лихорадочно принялся отвязывать притороченный к своему седлу щит. Первые стрелы разбойников взмыли в воздух в момент, когда Верлойн, решив, что дальше медлить нельзя, набросился на разбойников, окруживших его.
Одна из стрел просвистела прямо над головой дримлина и визжа улетела в лес. Вторая вонзилась в седельную сумку, пронзив ее насквозь, пробив толстое седло и поцарапав кобылу дримлина. Лошадь встала на дыбы от боли и неожиданности, и Дрюль чуть было не вывалился из седла. Он судорожно вцепился в переднюю луку и сумел удержать равновесие. Успокоив свою кобылу, дримлин наконец снял с седла щит и поднял его, закрыв Лэнарду и скулящего от ужаса Малса, который на своем пони спрятался за лошадью девушки.
Верлойн тем временем провел блестящую атаку, моментально убив двоих разбойников. Один из нападавших провел выпад, но стремительно увернувшийся барон избежал прямого удара, и наконечник копья чиркнул острием по золотым доспехам, Верлойн же мгновенно среагировал и раскроил нападавшему шлем вместе с черепом.
Спустя мгновение барон превратился в смертоносный вихрь стали. Разбойники падали один за другим, а Верлойн продолжал кружиться в яростном танце смерти. Лезвие Лодрейста перерубало древки копий, резало живую плоть, крушило шлемы и отрубало руки, меч барона словно сошел с ума, безудержно рубя вражеские тела.
Через несколько минут из пятнадцати разбойников в живых остались только трое. Они попятились от Верлойна, а через мгновение обратились в бегство, но далеко убежать не смогли, Верлойн настиг их и прикончил, даже не слушая мольбы о пощаде. Они попытались убить его и его друзей, поэтому должны умереть! Больше всего Верлойна разъярило то, что они покушались на жизнь Лэнарды, это сводило барона с ума, поэтому он, не раздумывая ни секунды, бросился к лучникам, которые уже перестали осыпать стрелами Дрюля и навели луки на барона. Бронебойные стрелы взвились в воздух и попали в цель, но отскочили от доспехов барона. Когда лучники поняли, что Верлойн неуязвим для них, было слишком поздно. Барон обрушился на них словно молния, всего двумя ударами – вверх и вниз – убив обоих.
