— Куда?
— В один чудный мир, который я открыла этой ночью по времени Авалона. Там у меня интересные друзья. Мы наряжаемся в кожаные костюмы с заклепками и цепями, красим волосы, гоняем на мотоциклах по ночному городу. Одним словом, не скучаем.
— Боже, какой ужас!
— А что тут такого страшного. Все мои друзья из приличных семей, а у одного парня отец министр… Ах, да, кстати! Насчет сына министра. Не вздумай назвать е г о Артуром.
Мое сердце замерло и, казалось, остановилось.
— Кого?
Дэйра была искренне удивлена:
— Так ты еще не знаешь? Ну, тетушка, ты даешь! А я-то думала, ты просто держишь это в секрете. — Она нагло ухмыльнулась. — Оказывается, ты из тех дурех, которые замечают свою беременность, лишь когда у них начинает расти живот.
С этими словами маленькая нахалка исчезла.
Я сидела в полном оцепенении, точно громом пораженная этим известием, и далеко не сразу почувствовала, как Колин взял меня за руку.
— Бренда, ты действительно ждешь ребенка?
— Да, — через силу вымолвила я. — Мальчика… Господи, какая же я дура! Как я не догадалась?..
— Не расстраивайся, всякое бывает, — успокоил меня Колин. — Забудь слова этой глупой девчонки. Теперь главное, что у тебя будет малыш… Или ты не рада ему?
— Почему же, очень рада. Я так хотела ребенка…
— Твоя мечта сбылась. Морган будет счастлив.
— Этого я и боюсь.
— Вот как! — Колин недоуменно посмотрел на меня. — Чего ты страшишься?
— Ребенок свяжет нас, а я этого не хочу. И Морган в глубине души — тоже.
— Странно. Я считал вас влюбленной парой и думал, что вы без ума друг от друга.
— Возможно, мы без ума друг от друга, — не стала отрицать я. — Но мы не влюбленная пара, а пара любовников. Это разные вещи.
Колин закурил. Я машинально взяла сигарету, но он забрал ее у меня и положил в свой портсигар. Все ясно без слов. Я заметила, что у него дрожат пальцы. Почему он так взволнован?..
— Значит, — произнес Колин, — ты не хочешь, чтобы Морган считал ребенка своим?
Я кивнула:
— Это было бы лучше для нас обоих. Если бы мне удалось обмануть его, ведь срок совсем небольшой… Нет, в любом случае Морган догадается или, по крайней мере, будет подозревать, однако не станет доискиваться правды. У него одно на уме — он ждет не дождется, когда повзрослеет малышка Монгфинд.
— Ты хочешь сказать, что если вовремя найдешь ребенку отца, Морган постарается убедить себя, что он здесь ни при чем?
— Скорее всего, так и будет.
Колин сделал глубокую затяжку, медленно выдохнул дым, затем вдруг выпалил:
— А как по-твоему, я гожусь в отцы?
Я была застигнута врасплох его предложением.
— Ну… знаешь… это очень благородно…
Пронзительный взгляд Колина заставил меня умолкнуть.
— К черту благородство! — Он был почти что зол. — Бренда, одно из двух — либо ты в самом деле слепа, либо я мастер по части притворства. Неужели я так умело скрывал свои чувства?
(REM Вообще я люблю сюрпризы… Но не в таком же количестве!)
Как известно, королям не подобает кого-то ждать. Возможно поэтому, а может, потому что нервничал, я бессознательно тянул время и в замок Каэр-Сейлген явился самым последним. Все остальные уже собрались в уютной гостиной на втором этаже — Морган, Колин, Бронвен, Дана, обе Дэйры и Бренда. Брендон был в курсе происходящего, но лично присутствовать при этом не захотел. В разговоре со мной он откровенно признался, что еще не готов к встрече с сестрой. Бренда была такого же мнения и даже не пыталась скрыть своего облегчения, узнав об ответе брата. Что же касается Пенелопы и Диониса, то мы решили не посвящать их в наши планы, так как в противном случае нам пришлось бы либо солгать им, либо рассказать о Диане. И то и другое было для меня неприемлемо. А вот позже, когда все станет на свои места, об этом можно будет просто умолчать.
Когда я вошел в гостиную, Бренда, Колин и Морган что-то вполголоса обсуждали, а моя дочь Дэйра и Бронвен как раз вели оживленный спор.
— Подумаешь! Я тоже была Хозяйкой…
— За неимением лучшей кандидатуры. Как говорится, на безрыбье и рак рыба. Я стала Хозяйкой после тебя и…
— Вот и будешь после меня. В порядке старшинства.
— Ха! Тоже мне аргумент! Я пока что Хозяйка и должна быть первой.
Бронвен собиралась возразить, но тут заметила меня.
— Ладно, — примирительным тоном произнесла она. — Вот Артур, он нас и рассудит.
— В чем дело, девочки? — с наигранной бодростью осведомился я. — Что вы не поделили?
— Путевку в Безвременье, — вместо них ответила Дэйра-старшая. Она сидела на диване, одетая в цветастый халат, и выглядела гораздо спокойнее всех нас, хотя именно ей предстояла встреча с неведомым. Меня восхитило ее самообладание.
— Бренда считает, — добавила сидевшая рядом Дана, — что нам не стоит провожать Дэйру всем миром.
Я одобрительно кивнул, потому что тоже так думал. В спешке мы этот вопрос не обсудили, сочтя его несущественным, и только потом мне пришло в голову, что Дэйра будет чувствовать себя неловко, раздеваясь догола в присутствии семерых человек, трое из которых — мужчины.
— Полагаю, двоих будет достаточно, — сказала Бренда. — Ты, Артур, как глава Дома, и одна из наших Хозяюшек. Но кто именно — они не могут решить.
— Я должна, — отозвалась моя дочь. — Пусть я не настоящая Хозяйка, но все же Хозяйка. Мое присутствие при передаче власти необходимо.
— Так требует Источник? — спросил я.
Дэйра явно растерялась:
— Ну… в общем…
— Ничего он не требует, — злорадно прокомментировала Бронвен. — Ему это побоку. А так как я старше…
— У-тю-тю! Бабуля Бронвен! Держите, сейчас я упаду…
— Хватит, — сказал я. — Мы не на базаре. Коль скоро я король, то мне решать, кто будет вторым.
— Конечно же, твоя ненаглядная доченька, — вставила Бронвен. — Кто же еще.
Морган и Колин переглянулись и оба почти одновременно вздохнули.
— Брось монету, Артур, — посоветовал Морган. — Пусть решает случай.
— Решать будет не случай, а его подсознание, — не сдавалась Бронвен. — И, разумеется, выбор падет на эту соплячку.
— Лучше быть соплячкой, чем старушенцией, — огрызнулась моя дочь.
Я хмыкнул. В словах Бронвен был свой резон. Уже давно считается доказанным фактом, что Властелины, бросая жребий, отдаются не на волю случая, а совершают подсознательный выбор. Кроме того, я опасался, что обе скандалистки не устоят перед соблазном повлиять на полет монеты — а это было чревато поединком сил.
