На бледном лице Каллена отразилась настоящая мука.
Вдруг из-за спины брата вышла Элис и с необыкновенной грацией двинулась к Аро. Мы удивленно наблюдали, как она протягивает ему свою бескровную ладонь.
Моя подруга молчала, а Вольтури отмахнулся от стражников, намеревавшихся встать между ним и Элис, шагнул ей навстречу и взял за руку. В затуманенных глазах горел жадный, чуть ли не хищный огонь.
Аро наклонился к соприкасающимся пальцам и, стараясь сосредоточиться, зажмурился. Элис, не шевелясь, апатично смотрела перед собой. В полной тишине я услышала, как клацнули зубы Эдварда.
Никто не решался сдвинуться с места, а ладонь Элис будто примерзла к руке Вольтури. С каждой секундой становилось все страшнее: сколько времени должно пройти, прежде чем станет «слишком»? Слишком поздно, слишком опасно, слишком страшно… то есть даже страшнее, чем сейчас?
Еще одна мучительно долгая минута, и зловещую тишину прервал смех Аро.
— Ха-ха-ха! — загремел он, а когда поднял голову, глаза его горели от волнения. — Восхитительно!
— Рада, что вам понравилось, — сухо улыбнулась девушка.
— Конечно! Видеть то, что открыто тебе, особенно будущее! — восторгался вампир.
— Это обязательно произойдет, — спокойно заверила его Элис.
— Да, да, так предопределено! Иначе и быть не может!
Седовласый Вольтури казался сильно разочарованным, и, судя по всему, Джейн с Феликсом разделяли его чувства.
— Аро! — недовольно вздохнул Кай.
— Дорогой брат, — улыбнулся Вольтури, — не стоит раздражаться. Подумай о перспективах. Пусть сегодня они к нам не присоединятся, зато есть надежда на завтра. Представь, сколько радости принесет в нашу маленькую семью одна только Элис! А еще очень любопытно узнать, что получится из Беллы…
Он что, не понимает, насколько субъективны видения моей подруги? Что сегодня она может решить изменить меня, а завтра передумать? Что тысячи малозначимых решений как самой Элис, так и посторонних людей, в том числе и Эдварда, могут повлиять на ее судьбу, а вместе с тем и на будущее?
И что изменит желание Элис, что хорошего в том, что я стану вампиром, если эта мысль так претит Эдварду? Если смерть для него лучше, чем вечно быть рядом со мной и веками терпеть мое занудство?
Теперь помимо страха я чувствовала, как на меня накатывают штормовые волны депрессии.
— Так нам можно идти? — спокойно спросил Эдвард.
— Да, да, да, — закивал головой Аро, довольный тем, как развиваются события. — Но обязательно приезжайте в гости. Я получил огромное удовольствие!
— Мы тоже к вам заглянем, — пообещал Кай, следя за нами из-под тяжелых полуопущенных век. Надо же, вылитая ящерица! — Проверим, выполняется ли соглашение. Парень, на твоем месте я бы не тянул резину. Второго шанса не будет!
Эдвард стиснул зубы, но заставил себя кивнуть, а Кай, самодовольно ухмыльнувшись, поплыл к трону, на котором с безучастным видом сидел Марк.
Феликс тяжело вздохнул.
— Феликс, потерпи, милый, — радостно улыбнулся Аро. — Хайди будет здесь с минуты на минуту.
— В таком случае нам лучше поскорее уйти. — В голосе Эдварда снова мелькнуло волнение.
— Да, — кивнул Аро, — отличная мысль, а то мало ли что может случиться. И все же, полагаю, вам следует дождаться темноты.
— Конечно, — кивнул Каллен, а я сморщилась: придется целый день сидеть в малоприятном месте.
— И вот еще что… — Вольтури поманил к себе Феликса, развязал накидку, снял ее с плеч крепыша и швырнул Эдварду. — Возьми, не будешь так в глаза бросаться!
Каллен примерил длинную накидку, только капюшон не надел.
— Тебе идет, — вздохнул Аро.
Эдвард усмехнулся, однако, взглянув через плечо, осекся.
— Спасибо, мы посидим внизу…
— До свидания, мои юные друзья! — Блестящие глаза Вольтури смотрели в ту же сторону.
— Пойдемте! — поторопил нас Эдвард.
Деметрий знаком велел следовать за ним и двинулся к каменному вестибюлю, который, судя по всему, был единственным выходом.
Эдвард подталкивал меня вперед, с другой стороны шла хмурая Элис.
— Не успели, — пробормотала она.
Я испуганно глянула на подругу — в ее темных глазах светились досада и огорчение. Тут из приемной послышались голоса, очень громкие и резкие.
— Как необычно! — прогудел мужской.
— Будто в средневековье попали! — ответил женский, неприятно визгливый.
В маленькую дверь, заполняя каменный вестибюль, протискивалась целая толпа. Знаком Деметрий велел освободить для них место, и мы прижались к холодным стенам.
Шедшая впереди пара, судя по произношению, американцы, в прямом и косвенном смысле оценивала обстановку.
— Добро пожаловать, друзья! Добро пожаловать в Вольтерру! — пропел из круглого зала Аро.
За парой вошли остальные, в общей сложности человек сорок. Некоторые глазели по сторонам словно туристы, даже фотографии делали. Другие казались смущенными, будто не понимали, как угодили в странную башню. Одна темнокожая женщина выглядела совершенно потерянной. На шее четки, в правой руке зажат крест; она шла медленнее остальных, то и дело теребила спутников, задавая вопросы на незнакомом гортанном языке.
Эдвард прижал меня к себе, но слишком поздно: я догадалась.
Едва в толпе образовалась брешь, Каллен толкнул меня к двери. Я чувствовала, как лицо перекосилось от ужаса, а из глаз вот-вот хлынут слезы.
Золоченый, богато обставленный зал наслаждался тишиной. В нем не осталось никого, кроме ослепительно красивой, статной женщины, которая разглядывала с любопытством всех нас, особенно меня.
— Добро пожаловать домой, Хайди! — привет ствовал стоящий за нашими спинами Деметрий.
Хайди рассеянно улыбнулась. Она очень напоминала Розали, хотя, помимо ослепительной красоты, никакого сходства не было. Я глаз не могла отвести.
Наряд только подчеркивал великолепие внешних данных. Суперкороткое мини выставляло напоказ поразительной длины ноги, затянутые в черные колготки. Блузка обманчиво строгая, с длинными рукавами и высоким воротничком, но красный винил повторял малейшие изгибы тела. Каштановые волосы ниспадали блестящей волной, а глаза поражали необычным сиреневым оттенком, — наверное, такой получается от сочетания синих линз и малиновой радужки.
— Деметрий! — сладко пропела она, хотя сиреневые глаза метались между моим лицом и серой мантией Эдварда.
— Отличный улов, — похвалил вампир, и я тотчас поняла, зачем нужен столь вызывающий наряд. Она не только рыбак, но и наживка по совместительству.
— Спасибо! — ослепительно улыбнулась красавица. — Ты идешь?
