— А вот здесь ещё… — Хус, смущённо поскоблив ногтем щетину, принёс ещё пару карт. — Это уже я сам составлял, такие же карты. Ну, где эти пятна крови находил и люди пропадали. Уже после того, как последние охотники ушли. Думал, может, пригодится, вот.
Я прошёлся взглядом по картам и внимательно так посмотрел на мужика.
— Хус. Скажи-ка мне, друг егерь. А почему ты так всем этим занимаешься? Почему для тебя это так важно?
Он вздохнул, опустив взгляд к полу.
— Да, это, сир. Чувство меня не покидает. Что я виноват, понимаете. Я же с малых лет по лесу хожу. И всегда лес мне другом был, никакой угрозы, кроме понятно, ну. То, что медведицу с медвежонком обходить надо, так это и не угроза. Если лес понимаешь, для тебя это не угроза. А тут? Все же эти люди в лесу же пропали. У нас тут богато, дичь есть, раньше все почти ходили. Всё по закону, тушку заячью на стол раз в неделю, да улиса завалить на деревню раз в пару месяцев, то не возбранялось. А сейчас? Никто почти уже не ходит. И хоть я и говорю, что опасности-то нет, я же хожу. Но все боятся. А вы видели? Голодают все. Кому успеваю помогать, я помогаю. Но люди думают, что это лесной дух на них сердится. Глупые, за что сердится-то? Да и нет никакого духа у нас, последнего лешего ещё в Тёмные века отловили. А всё равно народ к деревьям подходить боится. А так, вот найдёте вы злодея, покараете его. И снова будут на охоту ходить, и снова будет на столе мясо. Вот так я думаю, сир.
Какое удивительное наивное благородство.
— И всё? Больше ничего?
Хус удивлённо помотал головой:
— Нет, сир. Всё, как и сказал.
Киваю:
— Ладно. Давай сюда свой травяной чай.
Егерь оживился и убежал на кухню, а я засел за записи.
Версии про необычное животное я отметал сразу же. И в общем-то, мои предшественники делали то же самое. Да, один человек продолжал просматривать справочники, просто на всякий случай, случайно на дурака нарваться на простое и логичное объяснение. Но это результата не приносило тогда, и не принесёт сейчас.
Посмотрел на карту, кто-то в прошлом даже потрудился сделать наложения из полупрозрачной бумаги, чтобы собрать на одной большой карте все найденные кровавые пятна. Но нет. Рыцари перебирали все возможные печати, какие могли найти. Здесь целая стопка книг по этой тематике лежала, и все исписаны пометками, кто, когда и какую печать пытался сложить с помощью меток на карте. Кое-что они всё же смогли изобразить. Какую-то хитрую схему на основе семиконечной звезды, но она ничего не давала, потому что места с лужами крови лежали не на концах лучей, а просто где-то на линиях. И эта схема сама по себе бесполезна, поэтому версию с картой тоже в конечном счёте отбросили, отрабатывая всё так же на дурака, а вдруг повезёт.
— Давай уберём карты, они ничего не дают. Дело явно не в самих местах. А даже если и в местах, то по картам мы ничего не поймём.
— Как скажете, сир, — закивал Хус. — Поесть не желаете?
Я глянул за окно. Давно стемнело. И егерь был прав, ночью похолодало. Странно, с чего бы? Хотя чёрт его знает, я не настолько хорошо знаю географию, чтобы так с ходу говорить о погоде, и о том, какие здесь где должны быть температуры.
— Да, давай поедим, — я потянулся, массируя уставшую шею. — Сидеть мне ещё долго.
Хорошо быть одарённым, не боишься заработать сколиоз. Ага, но не потому, что очень здоровый, а потому что сдохнешь намного быстрее.
Поздний ужин устроили прямо на кухне, чтобы не перебирать разложенные бумаги. Хус поставил мне тарелку с местной поместью репы и картошки, а рядом поставил тарелку с жареной тушкой кролика. Подумав немного, показал бутылку:
— Настоечка. Лёгкая совсем, фруктовая.
Вздохнув, разрешающе махнул рукой. На трезвую голову разбираться во всём этом… Да и стойкость одарённого яд компенсирует.
— Давай.
На пару минут мы замолчали, занятые ужином. Егерь, из привычки, наверное, ел быстро. Пару раз приложился к своей настойке, но сделал лишь несколько глотков.
— Как, сир? Далеко продвинулись? До лекарки нашей добрались уже?
Я отрицательно покачал головой, тоже попробовав настойки. Тут же поморщился. Насчёт слабости Хус, конечно, недоговорил. Градусов двадцать, наверное, но точно крепче вина. Или это я из-за молодости неправильно вкус определяю?
— Нет, только с картами закончил. Дойду и до лекарки.
— А с ней тоже ничего не нашли. Ну, умеет женщина немного врачевать. Дар у неё слабенький, совсем слабенький. Это… Как его… На букву «П». Пасс… Пасс…
— Пассивный?
Хус закивал:
— Да, оно самое. Сир Эстос, кто тут за главного был в прошлый раз, говорил, что с её силой вообще эти… заклинания не должны получаться. А она просто лечит. Не очень хорошо как-то, но лечит. У одних берёт, другим даёт.
Я поднял внимательный взгляд на егеря.
— И что с ней?
— Так ничего, сир. — пожал плеча мужик. — Странный случай, ага. Но за ней слежку поставили, ходили, наблюдали. И ничего. Живёт себе, мужики к ней ходят, не без этого, ну и молодые тоже, лекарка ведь. Она знает как надо, и чтобы без детишек-то всё. Так ничего и не нашли.
Кивнул, показывая, что понял его. Но записи всё равно просмотрю, ему всё же со своей стороны не всё видно и не всё понятно.
«Астарта. А для чего вообще можно призывать демона? Помимо одержимости?»
С той стороны пришла задумчивость.
«Получить силу можно только при связи. Можно попробовать перетащить одного из нас за вашу грань… Но это глупо. Требует огромную прорву силы, а результат… Монстр, которого нечем контролировать. И нет, здесь другое. Если бы я ходила по тварному миру, везде, где бы я прошла, оставался бы не заживающий годами след,» — ответила демоница. — «На самом деле вариантов много, но все опираются в один вопрос. А зачем это самому демону? И если ему не понравится то, что ему нужно сделать, или он сочтёт плату недостаточной, то как его удержать?»
Хорошие вопросы, на которые у меня нет ответов.
— Я вернусь к работе.
— Да, сир. Я тут всё уберу.
Вскоре записи о лекарке я нашёл. Этот случай заинтересовал рыцарей. Латентный дар, не пассивный, но это тонкости. Главное — дар у неё был, но непонятно, откуда взялся. Рыцари не только установили за ней слежку, но и проверили родословную. Интересно — как? Есть запись, что родословной занимался некий Янгсон. Но нет его отчёта. Я всё перерыл, но Янгсон указан всего пару раз. Хм…
В общем, по материнской линии у этой Паулы были лекарки. Отец — умер вскоре после рождения дочери. Обычный крестьянин. Мать, бабушка, прабабушка… Почему не проверяли линию мужчин? Странно. Но её всё равно проверили. Не делала ничего, что могло бы вызвать подозрения. Слежка ничего не дала. В доме ничего не нашли.
А вот и записи по её дару. Она лечит… Ну да, как я и подумал. То же заклинание, которым когда-то давно отоварили меня. Излечение ценой пары лет жизни. Для деревенских это было признано терпимым, потому что здесь и так до старости доживают не все, а старость уже после сорока. А, и ещё вот. Может разделять исцеление. Описано подробно, когда она применяла исцеление одновременно к двум людям. Одному больному и одному здоровому. Здоровый менял свои годы жизни на исцеление для больного. В пометках командира отряда сказано, что он сам бы её вот так не оставил, подвергнув наказанию, но после разговора с Гератом было принято решение оставить всё как есть.
Мой предшественник после долгих размышлений счёл, что версия с причастностью лекарки тупиковая.
Я вздохнул, откладывая эту часть дневников и переходя к следующей. Впереди меня ждала очень долгая ночь.
Глава 5
Рассвет я встречал в ванной комнате охотничьего домика. Уставший, но по-своему довольный.
Никаких ниточек для дальнейших действий найти не удалось, мои предшественники очень хорошо делали свою работу, проверив любые зацепки и идеи. А я радовался полученному опыту. Использованные методы, логика расследования каждого отдельного направления работы, версии и гипотезы. Рыцари рассмотрели каждый отдельный случай исчезновения, из тех, что вообще были им доступны. Сравнивали похищенных людей между собой, собрали подробную статистику. Проверяли любую связь между ними. Жаль лишь, местами не было понятно, как собрана та или иная информация, в рапортах это не было отражено. Но само изучение результатов всей этой работы уже доставило мне определённое наслаждение.
