я не уверен, что она счастлива. Она похожа на всех этих прекрасных женщин, которых я знал до Вайолет. Они вечно твердили, что им надо сбросить еще пять фунтов (2,2 кг. — прим. переводчика) или больше, даже если они были настолько худыми, что у них не оставалось никаких форм. Я знаю, что у некоторых из них расстройство пищевого поведения — проклятье, да у меня самого оно было! — и прежде, чем вы спросите, я знаю, что расстройства пищевого поведения это форма зависимости, так что мне никогда от нее не избавиться. Я в ремиссии сейчас, вот только в случае с едой нельзя остановиться и не умереть. Это единственная зависимость, с которой нужно продолжать жить.
— С выпивкой и наркотиками можно завязать. — Сказала я.
— Но не с едой. — Возразил он, и прозвучало это грустно.
Вайолет похлопала его по руке и повернулась к нему так, чтобы он мог видеть ее зеленые глаза. Она нежно коснулась его лица.
— Еда тебе не враг.
Он улыбнулся.
— Из всех женщин, с которыми я встречался, ты была первой, кто не сидел на диете.
— Хотя твоя семья думает, что мне следовало бы. — Ответила она.
Уильям обнял ее.
— Они все просто помешаны на внешности. Вы знали, что бабушка Чадвик была известной моделью?
— Ага. — Сказала я.
— Она хотела, чтобы я стал фитнес-моделью, а Эльжин мечтала выглядеть так же хорошо, поэтому с первого года старшей школы мы занимались вместе. Мы даже немного ходили по подиуму. Мне повезло, и я подписал контракт с крупным агентством. Какое-то время я выступал вместо того, чтобы ходить в колледж, но я же мужчина — я не могу просто удачно выйти замуж, как это сделала бабушка. Мне нужно было чем-то заняться, а петь и играть на сцене я не умею. Я неплохо двигаюсь, но если хочешь стать профессиональным танцором, нужно полностью посвятить себя этому, а я так не поступил. Красота не делает тебе карьеру, если только ты не модель или не актер.
Я не была уверена в том, какое отношение его слова имеют к делу, но позволила ему говорить. Иногда лучшее, что ты можешь сделать во время опроса, это заткнуться и позволить человеку высказаться.
Вайолет смотрела на него, очарованная — буквально с обожанием. Я знала, что такое смотреть на кого-то с любовью, но не уверена, что обожала кого-нибудь вот так. Если это и было заклинание, то на нее оно тоже действовало.
— Самый привлекательный мужчина, которого я когда-либо встречала, зашел в мою кондитерскую. Он был так красив, что я даже не смущалась рядом с ним, как это бывает, когда я разговариваю с мужчинами, которые мне нравятся. Он был настолько далеко за пределами моей лиги, что я просто болтала с ним о своих тортах и пирогах.
Уильям улыбнулся ей, и если это не было обожание, то это была любовь.
— Женщины еще никогда не говорили со мной о десертах, если только это не были жалобы на углеводы и калории. Ей же просто нравилось то, что она создает. Она была так счастлива по жизни, на своей работе. Мне удалось получить бизнес-степень в колледже, но я никогда не получал удовольствия от офисной работы.
— Тебе просто нужно найти что-то, что ты полюбишь так же сильно, как я люблю печь. — С улыбкой заметила Вайолет.
Он кивнул.
— Я пытаюсь найти что-то подобное.
— Ты найдешь. — Сказала она, и прозвучало это с твердой уверенностью в том, что так и будет.
— До тех пор мне придется работать там, где я работаю сейчас. Моя бабушка рассказала вам, что обрезала мне все финансы до тех пор, пока я не расстанусь с Ви?
— Нет, она не упоминала об этом.
— Она думала, что я не смогу зарабатывать и оплачивать свои счета. В смысле, мне ведь раньше не нужно было беспокоиться о деньгах.
— Вот почему я предложила тебе переехать ко мне. Ведь так нам не придется платить дважды за дом и коммунальные услуги.
Уильям улыбнулся и сжал ее ладонь.
— Сперва я чувствовал себя содержанцем, но то, что я зарабатываю, приносит свою пользу.
— Ваша бабушка не упоминала о том, что у вас есть работа — только то, что вы были моделью. Она также не сказала, что вы живете вместе.
— Она вам сказала, что Ви охотится за моим трастовым фондом, да? — Он выглядел усталым и печальным, когда говорил это.
— Она упоминала об этом. — Согласилась я.
— А она рассказала о том, что бросила в лицо Вайолет букет трав для снятия чар?
— Нет.
— Травы ей дала какая-то сумасшедшая, которая назвала себя ведьмой. Этот букет якобы гарантировал снятие любовных чар. — Он поднял руку Вайолет, так что жест вышел двойным. — Здесь нет никаких заклинаний, которые нужно снять. Я люблю Вайолет и хочу провести с ней остаток своих дней. Хочу вместе состариться, и мне интересно узнать, каково это — стареть вместе с женщиной, которая позволяет себе становиться старше. — Это явно был камень в огород бабушки Чадвик.
— Я люблю свою маму и тот факт, что мы с ней похожи, как клоны. Мне хочется с возрастом выглядеть так же, как выглядит она, и выйти замуж, как это сделали они с папой. — Заметила Вайолет.
Я даже не знала, слышала ли я когда-нибудь более адекватное и счастливое заявление взрослой женщины по поводу старения и романтики. Я начала понимать, почему для Уильяма она стала глотком свежего, романтичного воздуха.
— Ее родители — самая счастливая пара, какую я только встречал. Я хочу того же, что есть у них.
— Почему твоя семья не может этого понять? — Спросила Вайолет.
— Потому что я отвергаю все, во что верит бабушка Чадвик — все, что она ценит.
— А что она ценит, Уилл? Красоту? Такое чувство, что она думает только об этом.
— Она считала, что я — ее единственный внук, который настолько же красив, насколько была она — даже девочки не в счет, даже Эльжин, только я. Она всем сердцем желала, чтобы я построил карьеру, которую она бросила, чтобы выйти замуж за дедушку.
— Многие родители хотят, чтобы дети пошли по их стопам. — Сказала я.
— Вы в хорошей форме. Голодаете, чтобы оставаться стройной?
— Нет, черт возьми, ни за что. Если честно, я стала голосом разума для одного из своих парней. У него была дисморфофобия из-за того, что он танцор.
— Танцы, подиум, сцена — все это рушит нахрен твои отношения с едой. — Заметил Уильям.
— Тебе больше не нужно этим заниматься. — Сказала
