— И что? — не понял Вепрь. — Не знал бы тебя, решил бы, что струсил.
— Не струсил. Болезнь у меня, — надулся Бочка. — Забыл, что ли, как я в том ящике орал? Потом лекарь сказал, что это боязнь закрытых… Чего-то закрытых. Короче, не полезу я в яму.
— Полезешь, — насупился Вепрь.
— Я могу.
Вот йок! Само вырвалось. Это всё Чопарь со своей легендой. Замечтался… Великий победитель драконов! Сейчас меня точно в шею погонят.
Задумчивый взгляд Вепря упёрся в меня.
— Рискованно… Но заманчиво.
— Бочка высвобождается, как дополнительная боевая единица, — принялся загибать свои длинные пальцы Чопарь. — В следствие небольших габаритов Китара яма существенно уменьшается, что делает её более незаметной. Ну и по той же причине, в разы сокращаются размеры отводного хода, что значительно снижает время подготовительных работ.
— Чего он сказал? — непонимающе пробасил Бочка.
— Говорит: копать надо меньше, яму прятать проще, и ты своими топорами сможешь снаружи махать сколько влезет, — перевёл на людской язык Вепрь. — Вот только не дрогнет ли у Китара рука…
— Я два раза был в Бездне.
— Не дрогнет, — сам себе кивнул Вепрь.
— А сил хватит-то?
Это уже Клеща одолели сомнения.
— А, что силы? Меч в любом случае для упора к бревну приделывать. Пазы вырежем, вставим, чтобы половина лезвия наружу торчала, лубком подопрём, а дальше только выставляй угол наклона и подводи рычаг. От Китара просто на палку нажать и клин вставить, когда бревно с мечом вынырнет. Чопарь, вон, уже вижу понял, чего я хочу. Что скажешь, умник? Получится?
— Отчего бы не получиться? Элементарная конструкция. Изготовление беру на себя.
— Вот и славно, — осклабился Вепрь. — Рисковый ты парень, Китар. Но сам вызвался. Не стану обижать отказом. Будешь потом всем рассказывать, что в двенадцать лет своего первого хозяина леса сразил. Давай, Клещ, собирайся в дорогу. Край послезавтра жду с грузом обратно.
— К вечеру третьего дня буду.
Запихав в себя на ходу остатки вчерашнего мяса, Клещ стянул на воду ползанку и, запрыгнув в неё, погрёб прочь.
— Будем ждать, где ночевали, — крикнул ему вслед Вепрь. — Не задерживайся. Разрешаю устать.
* * *
Остаток этого дня, весь следующий и половину третьего мы провели на Дикой земле. Бочка с Вепрем обследовали округу, выбирая место предстоящей битвы, где предстояло вырыть засадную яму. Мы же с Чопарем топтались вдоль берега, не отходя далеко от ползанок, болтая и охотясь на всякую мелочь, вроде кроликов, белок и птиц.
Очень скоро я понял, отчего Вепрь так не хотел засовывать Чопаря в яму. Ладно уж, что под эту оглоблю пришлось бы рыть целый погреб. Хуже то, что ватага в таком случае в миг решающей схватки осталась бы без лучшего стрелка всего Муна, как об этой стороне таланта долговязого умника уважительно отзывался Андер. Глядя, как Чопарь безошибочно укладывает стрелу за стрелой в мелкую юркую дичь, я всё больше переставал сомневаться в правильности своего решения.
Я ведь реально им помогу. По-настоящему приложу руку к победе над хозяином леса. Пусть Чоп лучше выбивает зверю глаза, а я сделаю то, для чего подхожу идеально — сидя в ямке, в нужный миг приведу ловушку в действие. У маленьких тоже есть свои преимущества.
Вечером, прихватив с собой с Дикой земли дровишек, мы возвращались на островки. Бобы — это, конечно, хорошо, но всю ночь отбиваться от хищников, пусть это таким богатырям и по силам, никому не хотелось. Здесь же, даже сова внезапно не набросится из-за тумана. Что удивительно, на болоте ночь безопаснее дня. Я замечательно высыпался на душистой траве в холодке. А с утра, умываясь, заодно проверял свою вершу, закинутую ещё первым вечером.
Рыбный завтрак, мясной обед, с мясом же снова рыба на ужин. Сладкие корешки, запашистые травки, ежевики, хоть лопни. Был бы хлеб — и живи не хочу. А главное: под защитой сильнейших охотников. Я уже даже начал забывать про свою одержимость. Жаль, что время пролетело так быстро.
Клещ вернулся за час до заката третьего дня. С двумя короткими лопатами — всего мне по пояс — и с огромным мечом, вдвое длиннее лопат. Выбрался из ползанки и сразу завалился спать. Ещё бы. Так быстро и верхами обернуться непросто, а он на своих двоих весь путь туда и обратно проделал. Вот, что значит, почти две сотни долей ловкости у дядьки. В скорости и в выносливости с лошадью потягаться может.
Да и каждый в четвёрке у них богатырь, самый, что ни на есть настоящий. Я у Андера давно уже троерост их повыспросил. Там такие числа, что зашатаешься. У Вепря и Чопаря всё хорошенько за сотню. У Вепря так и под полторы сотни даже. Клещ в силе слегка не дотягивает — девяносто восемь долей у него. Бочка, наоборот, в ловкости чуть отстал. Зато крепи почти те же две сотни имеет. Сколько зверя различного они на четверых за свой век набили даже представить сложно.
Возраст же я и сам подсмотрел. Вепрь понятно — у него год с хвостом до срока. А вот на троих остальных тридцать шесть ещё надо. Неужели в хозяине леса столько много семян? Одного кабана завалить, как три с лишним десятка раз в Бездну слазить. Пусть через белую нору, но всё равно в Бездну же. Какой-то не очень справедливый размен.
Но стоило мне вспомнить ожившую гору с клыками, как все мысли о честности награды, что можно добыть в сердце этого чудища, мгновенно исчезали из головы. Меч большой, острый, длинный… Но разве же я, хилый малолетка, обычной острой железкой смогу прикончить такое чудовище? И чего я, дурак, полез… Не по зубам же мне такие дела. Ой, как подведу Вепря.
Сгинь, бес! Это твои страхи глаза затмевают, сердце сжимают. Я давно уже ничего не боюсь. Давайте мне уже тот меч и ту яму! Хочу свои силы проверить. Уверен — не дрогнет рука.
* * *
И вот ещё четыре дня спустя я лезу в узкий колодец, от которого вдоль тропы идёт ещё одна продолговатая ямка. Там лежит утопленное в землю бревно, с приделанным к нему мечом. Край бревна у меня под рукой. Стоит на него навалиться, как толстая палка обратным концом поднимется вверх, выставив вперёд лезвие. А дальше уже от меня ничего не зависит.
Чопарь с Вепрем всё рассчитали. Меч в пазах сидит крепко. Снизу к верхушке бревна верёвкой притянут кусочек ещё одного, чтобы дополнительно подпереть рукоять. И даже угол наклона оружия сам установится, так как, когда надавлю на рычаг, приделанная к его краю верёвка потянет полено-лубок, что подкатится и заклинит бревно в нужном нам положении. Звучит сложно, но мы уже несколько раз проверяли — работает.
— Ну всё. Сиди тихо, парень. Ложим щиты.
— Кладём.
— Заткнись, умник!
Сверху падает тень. Переплетённые сеткой крест-на-крест тонкие жерди накрывают мою ямку щитом. На голову начинают сыпаться мелкие комья земли — это охотники выкладывают поверху щита срезанный ранее дёрн. Секунд десять возни — и свет окончательно исчезает. Теперь только ждать. Клещ мне крикнет, когда нажимать на рычаг.
По плану, разъярённый кабан помчится по этой тропе за охотником. Клещ специально позволит хозяину леса висеть у себя на хвосте. Между ними не будет и десятка саженей. Когда перед зверем из земли вынырнет стальной штырь, тот уже не успеет отвернуть. Ну а про то, чтобы остановиться и речи не идёт. Кабан даже не поймёт, что впилось ему в брюхо. Сам себя, считай, вскроет от груди до хвоста.
Но это по плану, а как оно будет на деле мы скоро узнаем. Страшно? Да. Но не за себя. Боюсь лишь того, что не вовремя нажму на рычаг. Подвести Вепря и остальных мне никак нельзя. Тут ведь рядом в засаде все, кроме Клеща. Сработает ловушка, как надо, или вообще не сработает, охотники в любом случае бросятся на зверя с оружием. Я единственный, кто на самом деле в относительной безопасности. У меня тут колодца сажень — не разроешь так просто — и отнорок, что уводит от тропы на десяток шагов. Если что отсижусь в норе, а потом тихо вылезу в стороне — и ищи журавля в болоте.