От количества вопросов у меня закружилась голова. И все-таки мне было неясно, почему он привез ее с собой. То, что мой любимый здесь, я приняла за факт. Решив подумать над всем позже, в более спокойной обстановке, я опустила стекло и расслабилась, уделяя все свое внимание обратной дороге.
Через два часа я остановила автомобиль возле дома Бонни, помогла ей занести в дом ворох пакетов и сумок, заверила, что со мной все в полном порядке, и на автопилоте добралась до пансионата.
— Почему так долго? — обеспокоено начал Стефан.
Да что за день?! Мало мне встречи с подругой твоего брата, которая теперь везде и всюду таскается с ним? Дайте мне уже спокойно упиваться собственной ревностью!
— Немного задержались, — выдавила я жалкую улыбку, проходя на кухню. Знаю ведь, что все равно заставит ужинать, поэтому стойко проглочу все, что подадут. Лишь бы поскорее получить возможность запереться в своей спальне и никого не видеть. — Что у нас сегодня?
Получилось неплохо. Лицо вампира смягчилось, он нежно улыбнулся мне и стал доставать приборы. Я молча наблюдала за его неторопливыми манипуляциями, испытывая огромное желание подтолкнуть в спину. И что Дамон в ней нашел?
Я уже не обращала никакого внимания на то, как жалостливо сжималась сердце при упоминании его имени. Все равно во мне столько эмоций, что какую-то одну выделить просто невозможно. Хотя ревность была преобладающей…
— Как съездили? — прервал тягостное молчание Стефан.
— Хорошо, — бодро отозвалась я, твердо решив держать лицо. Мне надоело, что все вокруг меня жалеют и беспокоятся. Пусть думают, что я в полном порядке. — Бонни столько всего накупила, что с трудом удалось разместить все пакеты в багажнике. — Порадовав юношу очередной порцией улыбки из ряда "я самая счастливая", я завесила лицо волосами. Во мне явно пропала актриса!
Вампир неспешно поставил передо мной тарелку и сел рядом, вцепившись в меня проницательным взглядом. Я безропотно наложила себе какой-то еды и стала ковыряться в ней вилкой, не испытывая ни малейшего голода. Так прошло минут десять. Я жевала нечто, сильно напоминающее по вкусу мокрую вату, полностью погрузившись в себя.
— Что с тобой происходит? — неожиданно произнес мужчина.
— А что со мной не так? — снова улыбнувшись, спросила я, отодвигая от себя тарелку.
— Все, — многозначительно ответил Стефан. — Я не понимаю, почему ты не хочешь откровенности со мной. Ты делаешь все, чтобы не подпускать меня к себе. Но я ведь всего лишь хочу помочь, избавить тебя от страданий, как-то загладить свою вину… Мы здесь уже больше месяца, а ты и двух слов мне не сказала.
Хочет двух слов? Ну что ж…
— Я спать, — твердо ответила я, вставая из-за стола.
Юноша спокойно кивнул, сделав вид, что моя грубость его не задела, и пожелал спокойной ночи. Я же, испытывая синдром никем не понятого подростка, поднялась по лестнице, ругая себя последними словами.
Приняв твердое решение извиниться за все завтра утром, я, не раздеваясь, легла на кровать и стала разглядывать потолок. Все тело сжималось от боли, но я заставила себя терпеть ее. Это цена, которую приходится платить за собственные ошибки. Где-то читала, что любовь нужно выстрадать, только тогда она превратится в искреннее чувство. Что ж, оно того стоило.
Перед глазами снова появилось безупречное лицо подруги Дамона с поразительно светлыми карими глазами. Предавала ли она его когда-нибудь? Наверное, нет. И они знакомы столько лет… К тому же она красива, очень красива, чего уж тут таить. Умная, сильная, темпераментная — как раз в его вкусе. В ней много эмоций, она яркая…
Отбросив в сторону эти издевательства над самой собой, я поднялась на ноги и подошла к окну. Мне нужно его найти! Прямо сейчас!
Схватив сумочку, которую бросила на пол возле двери, я вытряхнула ее содержимое на кровать и широко улыбнулась. Вот они, ключи от Ягуара. Пальцы машинально сжались на брелке. Я тут же кинулась к гардеробной, вытащила наружу кроссовки, теплую кофту и легкую куртку, когда внезапно услышала тихие шаги на лестнице. Быстро запихав все обратно в шкаф, я залезла под одеяло и отвернулась от двери, надеясь, что он не нарушит своего обещания не входить ко мне в комнату без приглашения.
В очередной раз восхитившись честностью Стефана, который даже не попытался войти, я почувствовала укол совести. Мне стоит задуматься над своим поведением, все-таки он этого не заслуживает.
Пришлось временно выбросить из головы планы побега, потому как попасться мне не хотелось. Тем более, что Бонни наверняка рассказала о моем странном поведении у магазина.
Я долго вертелась с боку на бок, неустанно споря с внутренним голосом, который раздавал бесчисленное множество разумных советов, но в итоге победила. Быстро переодевшись, я бесшумно подняла оконную раму и глянула вниз. К горлу подступил комок, который я судорожно сглотнула в приступе безумного героизма. Пальцы нащупали холодный металл ключей в кармане джинсов, глаза зажмурились, и я на ощупь перекинула ногу через подоконник. Однажды я уже выпрыгнула из окна второго этажа, а потом горько об этом пожалела. Но сейчас мне отчего-то казалось, что ничего страшного со мной просто не может произойти.
— И ты права, — раздалось за моей спиной.
От неожиданности я вздрогнула и точно свалилась бы с окна, если бы не сильные мужские руки, которые с легкостью удержали меня в комнате. Я сошла с ума! Здравствуй, безумие!
Почему? Да потому что этот голос мог принадлежать только одному мужчине в целом мире — Дамон.
Вампир аккуратно опустил вторую ногу Елены на пол и попытался отойти, когда она вцепилась в него железной хваткой. Со все еще закрытыми глазами, девушка прижала голову к его груди и быстро заговорила.
— Я так ждала тебя… Дамон… каждый день… прости меня!!! Прости за все, пожалуйста! Я понимаю, что это практически невозможно сделать, но… это невыносимо… я умираю каждый день, секунда за секундой. Не могу без тебя… люблю… слишком сильно для простой смертной… больно… и тебе тоже.
Казалось, что она и сама не понимает того, что бормочет. Юноша словно оцепенел, вслушиваясь в свистящие звуки ее горячего шепота. Нормальным голосом она, видимо, говорить не могла.
Девушка буквально повисла на его плече, с трудом втягивая в себя воздух. Сердце ее билось настолько быстро и часто, что он испугался.
— Тише, успокойся, — попробовал он привести Елену в чувство. — Я здесь, слышишь?
Нет, она не слышала. В ушах стоял леденящий кровь звон, но она отчаянно боролась за реальность, шепча себе под нос какие-то слова, суть которых не удалось уловить.
