Синхил безутешно расплакался. Его не смущало то, как он жалок, весь в слезах, уткнувшийся в плечо настоятеля; это скорее утешало короля перед лицом неисчислимых страхов в прошлом, настоящем и будущем. Наконец здравый смысл возобладал в нем, король отстранился от Келлена и вытер рукавом покрасневшие глаза. Пока Синхил пытался вернуть себе эмоциональное равновесие, пауза делалась все более неловкой.
— Прошу прощения, — в конце концов, прошептал он. — Мне следовало бы лучше владеть собой. На… на мгновение мне показалось, что я могу доверять вам.
Келлен склонил голову, потом взглянул на Синхила.
— Я хочу помочь вам, — тихо произнес он. — Я знаю, вам пришлось нелегко. Если бы я мог как-то исправить то, что было сделано, не подвергая королевство опасности…
— Вот ключ ко всему, отче, вы сами сказали, — в голосе Синхила звучала горечь, — не подвергая королевство опасности. Королевство стоит выше короля. Я в определенном смысле согласен, если это правило касается других. — Он вздохнул. — Простите меня, отче. Я знаю, вы хотите, как лучше, но…
Его голос замер. Синхил знал, что, как бы ни был ему симпатичен Келлен, тот по-прежнему оставался Дерини, вовлеченным в дела Камбера и остальных. Он водил пальцами по оконной раме и смотрел на дождь, не замечая его.
— Вам что-нибудь еще нужно, отче? Если нет, я хотел бы остаться один, если не возражаете.
— Ничего, что не может быть отложено до следующего раза. Ах да, утром Джебедия собирает военный совет, чтобы окончательно определить нашу военную стратегию. Он думает, и я согласен с ним, что ваше присутствие оказало бы моральную поддержку. Постарайтесь держаться увереннее.
— Неужто я действительно нужен? — капризно произнес Синхил. Он повернулся к Келлену. — Что понимает бывший священник в военных делах, отче? Впрочем, я со своим сверхневежеством понимаю, что положение неравное.
— Все меняется, — ответил Келлен. — К началу заседания может быть получена дополнительная информация.
Сами по себе слова были нейтральны, но Синхил почувствовал в речи викария некий пророческий тон, и это возбудило его интерес. Склонив голову, он с любопытством оглядел настоятеля.
— Вы ожидаете изменения ситуации?
— Не ожидаю, но у нас есть определенные надежды. А почему вы спрашиваете?
— Мне послышались нотки… — Он посмотрел в пол, размышляя над тем, что сказал Келлен и о чем умолчал, потом снова поднял глаза. — Неважно. Пожалуй, это как раз то, что мне хотелось услышать. Вы же знаете, мне не безразлична наша военная ситуация, несмотря на все мои речи.
— Порой мысли претворяются в молитвы. — Келлен улыбнулся. — Кстати, у меня есть новости, вам, вероятно, еще не известные. Я сам узнал о них только вчера.
— Да?
— Вы, без сомнения, помните, что епархии Ремутская и Грекотская были свободны какое-то время. Имре отказался заполнить вакансии, будучи не уверен, что на выборах посчитаются с его предложением. Однако, руководствуясь тем, что в ваши планы входит возвращение столицы в Ремут, архиепископ Энском решил восстановить архиепископскую епархию Ремутскую.
Синхил кивнул.
— Я знал об этом, Роберт Орисс, мой брат по Ордену, вскоре наденет лиловую сутану.
— Он заслужил ее, — согласился Келлен. — Но вы могли не слышать о том, что и Грекотская епархия тоже восстановлена, а теперь архиепископ и синод назначили меня руководить ею, Через несколько месяцев, как только окончится война, мы с Робертом получим ваше благословение.
— Вы — епископ Грекотский! — прошептал Синхил. Радостное выражение на его лице сменилось разочарованием. — Но это так далеко отсюда и в нескольких днях езды от Ремута. Значит, я никогда не увижу вас.
Келлен беспомощно пожал плечами.
— Даже став епископом Грекотским, я надеюсь некоторое время проводить в столице, где бы она ни была. Но я тронут вашим беспокойством, Государь. В связи с этим назначением у меня тоже весьма противоречивые чувства, этому несколько причин. Разумеется, я рад вернуться в Грекоту. Вы ведь знаете, я учился там. И приветствую предложение восстановить там епархию. Но заботиться о стольких душах сразу весьма обременительно. Это означает неизбежное расставание с моими михайлинцами.
— Михайлинцами… Правильно. А я и забыл. Вы не можете сохранить за собой оба поста?
— Нет, но, может быть, мой преемник будет руководить Орденом лучше, чем я. Даже с той щедрой поддержкой, которую вы оказываете, уйдут годы на то, чтобы восстановить все потерянное при Имре.
— Вы несли потери ради меня, — Синхил растрогался. — Чем я смогу отплатить этот долг?
— Только молитесь за нас, — просто ответил Келлен. — И, пожалуйста, помолитесь за меня, чтобы Господь даровал мне силы и волю в новом начинании. Ваши молитвы очень дороги для меня, Синхил.
После долгого взгляда король робко улыбнулся собеседнику.
— Значит, у меня привилегия молиться за вас, отче… или мне следует говорить Ваше Преосвященство?
— Отче — тоже хорошо. Или, если хотите, Элистер.
— Нет, не Элистер. Не теперь, по крайней мере. Епископ. Вы станете епископом. Как это чудесно!
— Может быть, мы сможем делиться друг с другом мирскими проблемами, Ваше Величество, — сказал Келлен, касаясь руки Синхила в знак прощания. — Вы станете рассказывать мне, каково быть королем. А я вам — каково быть епископом. В этом нет ничего запретного.
Синхил, исполненный благодарности, провожал взглядом своего гостя. Когда тот дошел до двери и повернулся, чтобы отдать прощальный поклон, король произнес:
— Спасибо, что зашли, отче.
— Спасибо, что выслушали меня, Ваше Величество, — улыбнулся Келлен.
Когда он ушел, Синхил уселся у окна и вздохнул.
Келлен станет епископом, епископом Грекотским! И это как раз сейчас, когда он стал казаться Синхилу единственным Дерини, которому можно доверять. Разумеется, Грекота не так далеко, и все-таки…
Дерини, близкий к нему, не спасет, но может быть полезен. Возможно, с помощью Келлена удастся вернуть его сан. Или обратиться с этим к Ориссу? Тот во главе Ремутской епархии приобретал более высокий ранг и влияние в сравнении с Келленом, особенно в случае возвращения столицы в Ремут. К тому же Орисс не Дерини, а обыкновенный человек.
Правда, Орисс не знал Синхила в период его монашества. Вероятно, никогда не слыхал о брате Бенедикте Синхиле, покуда Джорем и Райс не уговорили того выйти из аббатства святого Фоеллана. Но после рукоположения в архиепископский сан Орисс станет равен Энскому, да еще Келлен будет епископом в Грекоте. Может быть, тот день, когда Синхил снова отслужит мессу, не так уж далек!
