Остановившись перед высокой каменной лестницей, я спрыгнул с коня, глядя на выстроившихся вдоль ступеней слуг. Перед самими же ступенями застыл глава города и его семья, судя по всему с женой и двумя дочерьми.
— Мы безмерно рады, что вы почтили наш скромный город своим визитом, Ваше Высочество! — глава города склонился в низком поклоне, что при его довольно пухлой комплекции наверняка было не самой легкой задачей. Вторив ему, его супруга и дочери немедля присели в реверансе. Подобная манерность, раздражала меня ещё с момента моего вступления на трон, однако переделать в этом я ни чего не мог, таковы были правила поведения с правителем.
— Что ж, я здесь все же по делу, поэтому, в моем визите нет ни чего удивительного, Павел Георгиевич.
— О! Вы знаете моё имя! — от того, как он на меня воззрился, я задумался о том, что от восторга он сейчас прослезиться, поэтому я поспешил объясниться.
— Безусловно. Я лично проверяю ежемесячные отчеты глав городов. Я был бы никудышным правителем, если бы не интересовался тем, что происходит в моей стране.
— Да, вы совершенно правы! — глава города широко и довольно улыбнулся, а затем, вздохнув, повернулся к своей семье, — Ваше высочество! Позвольте представить вам мою супругу Римму Леонидовну — дородная дама в темно-зеленом платье с белым кружевом широко улыбнулась и тут же посторонилась, открывая моему взору двух невероятно худых и каких-то невероятно болезненных девиц. Создавалось впечатление, что их долгое время не кормили. Между тем, девушки залились румянцем, хотя по виду это больше походило на нездоровую красноту, — и моих дочерей Прасковью и Любаву.
Честно говоря, это больше походит на смотрины невесты…
Я изобразил на лице подобие улыбки.
— Что ж, весьма рад. А теперь не будете ли вы так любезны, показать мне мою комнату.
От того, что я так скоро решил распрощаться с его ненаглядными дочурками, глава города сразу сник, однако что-либо сказать по этому поводу так и не решился, поэтому, вымученно улыбнувшись, он тут же выдавил из себя.
— Да, конечно. Прошу вас, следуйте за мной.
Развернувшись, Павел Георгиевич принялся подниматься по лестнице чуть в перевалку, походя этим на медведя. Не удержавшись, я не громко рассмеялся, стараясь изобразить смех под кашель. Однако потому, как покраснели уши городского главы, я понял, что получилось это у меня не слишком убедительно. Покосившись на шедшего рядом Илью, я заметил, что он тоже улыбается, всячески стараясь сдерживать смех.
* * *
Поскольку двух с половиной сотен лет назад Франхле был отвоеван Таринией у Касхара (в ту пору было много войн из-за разделения земель между государствами) в городе до сих пор сохранилось много зданий того времени, с примечательной Касхарской архитектурой.
Здание, служившее мне резиденцией, не было исключением. Некогда, оно было усадьбой знатного вельможи, отвечавшего за Франхле и прилегающие к нему земли.
Сама усадьба была двухэтажным зданием прямоугольной формы с расположенным в центре внутренним двором. С противоположной стороны дома, являясь его частью, возвышалась башня с часами.
Сейчас здание из серого кирпича с черной черепичной крышей выглядело несколько уныло, хотя в летнюю пору, по стоявшим вдоль стен деревянным решеткам поднимался вьюн, чьи белые цветы наполняли воздух приятным ароматом.
Павел Георгиевич, пройдя внутрь, продолжил идти вперед, показывая мне дом.
— Если что, к вашим услугам в доме есть несколько слуг. В каждой комнате есть колокольчик, позвонив в который вы всегда можете их позвать.
Искренне посочувствовав прислуге, вынужденной постоянно прислушиваться, чтобы не пропустить заветный звон, я все же не стал останавливать разошедшегося главу города, продолжавшего свою экскурсию.
— Честно говоря, этот дом считается нашей гордостью, потому как только здесь есть паркет красного дерева. А стены были выбелены специально к вашему приезду. Кстати, все здешние гобелены были расшиты лучшими мастерицами Таринии и Касхара, а картины, можно сказать составляют редкую коллекцию, потому как многие принадлежать кистям именитых художников! — Остановившись перед крупной картиной в пол стены перед лестницей на второй этаж, Павел Георгиевич принялся махать перед собой руками, судя по всему стараясь подобным образом вспомнить имя того гения, который нарисовал погоню за лисой собачьей охоты. Вспомнить имя художника Павлу Георгиевичу оказалось не по силам и он, точно отмахнувшись от картины, продолжил свой путь на второй этаж, что-то взволновано бормоча себе под нос. Похоже, то, что он не смог блеснуть передо мной знанием живописи несколько его огорчило.
Пройдя по коридору второго этажа, глава города, наконец, остановился перед очередной дверью, и взволновано помакнув платком лоб, торопливо произнес.
— А эту комнату мы приготовили специально для Вас, Ваше высочество!
С этими словами Павел Георгиевич толкнул дверь и жестом пригласил меня пройти внутрь.
Похоже, здесь были собраны все лучшие вещи, что были в городе. Обои, расписанные в ручную. Картины, которым, пожалуй, стоило бы быть в музеях, а не в спальне. У стены резная дубовая кровать с расшитым золотистыми нитями балдахином эльфийской работы, в тон ему и занавески на окнах. Напротив кровати также дубовые резные стол и пара стульев вокруг него, около окна небольшой шкаф, а у кровати тумба с кованым подсвечником и парой новых свечей.
К счастью, все это было тщательно подобрано в одном цвете и стиле, а потому, комната была вполне уютной. Об этом я тут же сказал Павлу Георгиевичу, который, улыбнувшись, прослезился от счастья.
После этого глава города, раскланявшись, пожелал мне приятного отдыха и отправился вместе с Ильей, в комнату, приготовленную для главы моей охраны, скорее всего расположенную не далеко от моей.
Оставшись в одиночестве, я устало вздохнул и, сняв обувь, улегся на кровать. Впереди, меня ждало ещё много того, с чем было нужно разобраться.
Сидя под раскидистым деревом, разместившимся на окраине торговой площади, два ребенка упоенно ели румяные пирожки с яблоками.
— Кстати, — оторвавшись от пирожка, мальчик, улыбнувшись, посмотрел на девочку, — меня зовут Дементий.
— Рада знакомству, я Лиза. Только… — девочка слегка нахмурилась, — у тебя очень сложное имя…
На лице мальчика тут же отразилось удивление.
— Не знаю, меня так все называют…
— А можно называть тебя Дёма?
Мальчик удивленно посмотрел на девочку, было не похоже, что он слишком доволен этим именем, поэтому растерявшись, девочка тут же добавила.
