Внезапно в голове всплыл отрывок из жизни. Я уговорила Марину исполнить песню на восьмое марта. Она долго сопротивлялась, говорила, что не сможет или опозорится у всех на виду, хотя голос у неё замечательный: чистый и сильный. Пришлось пускать в ход тяжелую артиллерию, и я договорилась с Сашей, чтобы тот помог ей с минусом: это значит, что в течение двух недель он репетировал вместе с Маринкой. Иногда они даже встречались у него дома.
Подруга была куплена, а я радовалась, что смогла убить сразу двух зайцев.
В день концерта она выпила слишком много валерьянки и, когда настал момент выйти на сцену, ей стало плохо. Скрутившись, Маринка убежала в туалет, и ещё долго просидела там на коленях. За нами следом прибежала Тамара, и парочка её подружек. Смеясь, и показывая пальцем на кабинку, где корчилась моя подруга, они бегали из стороны в сторону, гадая, кто же первым узнает об этом случае. Тимурова? Колкина? А может, лучше бить сразу по больному и рассказать Сафонову? Мне пришлось выгнать их один раз, второй, третий. На четвертый, я не выдержала, и чуть не выдрала все покрашенные волосы с головы Якушевой. Когда она с визгом выбежала из туалета, ко мне подошла Маринка. Она выглядела ужасно, и от неё неприятно пахло. Запутанные волосы, испачканные джинсы: я вдруг почувствовала себя виноватой. Мне стало ужасно неловко, и, подбирая слова, я захотела извиниться. Но подруга меня опередила:
— Если бы не ты, я бы не выжила здесь. Ты мой спаситель, Диана. Ты, как мой личный ангел-хранитель.
Конечно, её слова растрогали меня, и, невзирая на обстановку, которая была отвратительной, мы обнялись, и рассмеялись. Чему? Не знаю. Суть состоит в том, что я до этого момента не придавала смысла этим словам. Ну подумаешь, ангел-хранитель. Наверно, друзья и есть в каком-то роде хранители друг друга. Но сейчас…
Сейчас я поняла, что это была вовсе не метафора. Это не шутка. Это означало, что я сопровождаю именно Марину, и именно до конца школы. Почему до конца школы? Потому что затем жизнь расставит всё на свои места, и тогда Маринка не будет изгоем, издевательства закончатся, а значит и моя миссия будет выполнена.
Итак, у меня осталось два месяца.
Два месяца…
Прикрыв руками лицо, я испуганно выдохнула. Неужели я и, правда, это заслужила?
Ответ прошиб мою голову, словно удар молнии среди ясного неба.
Ну, нет. Я ничуть не хуже других. И то, что моя жизнь сложилась лучше, чем у кого-то не значит, что я должна исчезнуть, освобождая путь более слабым и беззащитным. Я всего добилась сама, и лучшей стала, работая усердно и упорно. Я заслужила то, что сейчас имею, я заслужила жизнь! Марина — моя подруга, моя лучшая подруга, но кто сказал, что это обязывает меня расставаться с жизнью?! У многих есть друзья! Так пускай все вместе умрут ради них. Нет? Почему же? Это ведь «так справедливо»! Жить, считать человека своей опорой, любить его, делить все радости и печали, и в один момент, узнать, что именно он причина твоей скоровременной кончины! Ну, нет, я не подписывалась на это!
Я сидела и смотрела в серое небо, сжимая руки от беспомощности. Именно тогда вопрос пришел в голову сам собой: Почему же у меня нет сопровождающего?
Следующий день я провела в школе, словно на иголках. Я как сумасшедшая носилась по коридорам и, могу поспорить, напоминала всем ученикам школы главного героя из Американского психопата. Внутри все рокотало от злости, будто бы во мне проснулся некогда спящий вулкан. Ярость бурлила и плескала во все стороны. С утра я поссорилась с родителями и ушла из дома, хлопнув дверью, нахамила учителям, устроила разборки с одноклассниками, словом, до своего ухода я решила больше не скрывать своего отвращения и ненависти по отношению к окружающим. Знаете, говорят, что человек начинает причинять боль другим, чтобы заглушить свою. Вот, думаю, что в тот день я делала то же самое. Больше всего от меня, конечно же, получила Марина. За последние дни я просто не могла находиться с ней в одном помещении. Меня стало раздражать в ней абсолютно все: ее манера говорить, вечно ныть и громко смеяться, ее бессмысленные рассказы о наших летних каникулах и о парнях, которые никогда не обращают на нее внимания. Я все больше убеждалась в том, что мир несправедлив почему-то именно ко мне! Марина жалкая неудачница, забитая тихоня, но она подопечная, а вот сопровождающая я! Я — известная, общительная, веселая и красивая девушка должна умереть, оставить все, что так дорого мне ради того, чтобы сделать жизнь Марины более счастливой. Но разве я не делала этого раньше? Разве не защищала ее? Разве не помогала пережить трудности? Все стало таким запутанным. Весь мир вокруг меня внезапно стал другим. Вспоминая о своей подруге, я поражалась самой себе, с чего это вдруг я решила стать ее покровительницей? Если у меня и есть что-то вроде программы по защите подруги, то я должна всеми силами постараться провалить эту миссию. В голове я составила свой особый план. Я решила, что оставшиеся дни на земле буду проводить так, как сама этого захочу. И плюс ко всему оборву все контакты с внешним миром. Дружбу с Мариной я сведу на нет, превращусь для родителей в трудного ребенка, я сделаю все, чтобы они как можно меньше жалели о дне, когда меня не станет. Чтобы им легче было идти по жизни дальше, чтобы ни на секунду они не смели задуматься о прошлом, в котором была я. Забавно, стоит узнать о том, что скоро умрешь, и весь мир становится простым. Все вокруг легко и понятно! Я вдруг осознала, что можно с легкостью предавать, не выполнять обещаний, убегать от проблем, ломать отношения с людьми, которые тебе очень дороги. Я узнала, что в этой жизни ничего не взаимосвязано. С тобой не случится ничего плохого, если будешь причинять боль другим, и не произойдет чего-то хорошего, если начнешь сеять добро. Таков наш мир — мир без последствий.
Тот день в школе многое изменил во мне. И именно тогда я решила приводить свой план в действие, и начался он со встречи с Сашей Сафоновым — идеалом и любовью всей жизни моей подруги. Отозвав меня в сторону, Саша глубоко вздохнул и выдавил ненатуральную улыбку:
— В общем, у меня к тебе есть просьба.
— Неужели? — В тот день я была не в духе, для того, что совершать добрые дела.
— Это касается Марины.
— С ней и разговаривай.
Я повернулась к нему спиной, но Сафонов перехватил мою руку и вновь притянул к себе.
— Серьёзно. Я не в игры играю.
— Отпусти! — я выдернула кисть и недовольно вскинула брови. — Ещё раз так сделаешь, и вся школа узнает о том, как ты баловался наркотиками в туалете!
— Ты не…
— Сделаю, так и запомни. Так что контролируй себя, Шурик.
