И чем дольше я на него смотрел, тем больше убеждался, что он из чужих. Несмотря на моложавую внешность (а ему можно было дать столько же лет, сколько Могхусу, который всё ещё не вернулся из поездки), Ибикус обладал некоей мудростью, которая так и бросалась в глаза. Это была не примитивная хитрость заурядного перекупщика. Ибикус больше походил не на торговца, а на одного из Мудрых, прибегнувшего к торговле в качестве удобного прикрытия для настоящего занятия.
Но даже если и так, то с ним было легко и непринуждённо за ужином. Тень, нависшая над Главной Башней, словно растворилась в его присутствии. Мы с удовольствием слушали плавное течение его речи — ему было что рассказать о землях, в которых он побывал, передать нам весточки от родственников и поведать о том, как протекает их жизнь.
Сначала я наблюдал только за ним. Но когда вскоре случайно бросил взгляд на Урсиллу — странное выражение прорывалось сквозь застывшую маску её лица. Даже то, что она вышла к гостю, было поразительно, ведь она редко спускалась в Большой Зал и почти никогда не выходила из своих покоев. На этот же раз…
Да, в ней чувствовалось какое-то напряжение, словно от гостя исходила некая угроза. Я видел, как она несколько раз делала какие-то знаки — видимо, пыталась прибегнуть к колдовству, чтобы выявить опасность. И вскоре я догадался, что у неё ничего не получилось, она проиграла, а внутри у неё клокочет ярость. Когда со стола убрали посуду, торговец велел одному из своих людей принести товар. Вслед за этим в Зал притащили пузатый сундук и поставили прямо перед ним. Он положил руку на крышку и объявил:
— Товара у меня видимо-невидимо, Лорды и Леди. Но самое ценное находится вот здесь. С вашего позволения, я вам это покажу.
Леди с удовольствием изъявили желание полюбоваться на товары, при этом голоса их подрагивали от предвкушения чего-то новенького и любопытного. Им вторили низкие мужские голоса. И сундук открыли.
Сначала из него Ибикус извлёк сложенную в несколько раз ткань. Он разложил её на столе, расправил, а потом начал вытаскивать всевозможные коробочки, сделанные из дерева, из кости или камня и обтянутые шёлком. Из каждой он осторожно вынимал содержимое — и перед нашими глазами предстало такое богатство, о существовании которого мы даже не помышляли.
Там были золото и серебро, даже красная медь, служившая оправой для драгоценных камней. А среди камней… не думаю, чтобы кто-либо из нас знал название и половины из них.
Мы разом замолчали, словно у всех одновременно перехватило дыхание. Потом раздались удивлённые возгласы. Все повскакивали со своих мест и столпились у стола, пожирая глазами несметные сокровища. Никто не пытался протянуть руку и дотронуться до них. Каждый из нас понимал, что надежды на обладание этими богатствами нет, что сокровища просто недоступны.
Я оказался у стола вместе со всеми. Мой взгляд сразу остановился на предмете, лежавшем рядом со мной. Пояс из золотистого гладкого меха, такой яркий даже среди окружавших его ценностей. Пряжкой служил огромный камень — желтовато-коричневый, подёрнутый дымкой — такого я никогда раньше не видел. Камень был вырезан в форме головы кошки. Но, приглядевшись к нему повнимательней, я заметил, что кошка вовсе не походила на маленького домашнего зверька, а явно была в родстве со вселяющим ужас охотником высот, снежным барсом, иначе говоря, ирбисом — сражаться с ним сложнее, чем с каким-либо из животных.
— Вам нравится, Лорд Кетан?
В ту минуту мне почему-то не показалось странным, что Ибикус обращается ко мне по имени, как и то, что он оказался рядом со мной. Остальные постепенно начали прикасаться к сокровищам, раскинувшимся перед ними, или обсуждать, что кому больше всего нравится.
Но торговец взял именно пояс и протянул его мне.
— Отличная работа, Лорд. Пряжка сделана из циркония. Этот камень широко используется в ювелирном деле. Взгляните, какая искусная работа.
— А мех? — спросил я.
— Мех… Ах, да, это шкура леопарда. В наши дни такого зверя редко встретишь. Они, как охотники, не уступают снежным барсам.
Мои пальцы сами потянулись к поясу. В то же самое время внутри меня как будто что-то воспротивилось. Ведь в любом случае мне не стать его обладателем…
Ибикус улыбнулся и кивнул, словно задал какие-то вопросы и получил на них ответ. Потом он повернулся к Лорду Эраху, чтобы ответить на его вопросы.
Я отодвинулся от стола и вышел из Великого Зала. Желание обладать этой чудесной вещью было настолько сильным, что я боялся не удержаться от искушения. И там я долго стоял в темноте, раздумывая, что только безумие может двигать людьми, когда они решаются на воровство.
Глава 4
О подарке леди Майлин леди Элдрис и о пришествии полной Луны
Я как во сне добрёл до своей комнаты, обуреваемый сильными и противоречивыми чувствами, которые вызвал у меня пояс. А потом, растянувшись на узкой постели, никак не мог уснуть. Едва народившаяся луна светила ещё довольно слабо, и её сияние почти не пробивалось в узкие окна над головой, так что я лежал в темноте, как уже много лет подряд в одной и той же пустой комнате.
Пояс! Стоило закрыть глаза, как он появлялся в моём воображении, сверкая, как там, в Зале. Казалось, что пряжка жила своей собственной жизнью… Так хотелось дотронуться до пушистой поверхности, подержать в руках голову снежного барса, любоваться камнем, словно я мог прочитать в нём некое предсказание, как это делают Мудрые.
Я соскочил с кровати, подошёл к окну, облокотился о подоконник и стал смотреть в темноту.
Башня Молодости выходила своими окнами на север. Еле различимо виднелись поля и сады — селение раскинулось южнее. Там начинался лес — преграда между нами и холмами, таившими в себе так много загадочного, что наши инстинкты подсказывали нам держаться от них подальше.
Тёмные Властители Арвона, которые привели в прошлом столь многих к краху, ушли туда — в горы и леса. Там их удерживали невидимые барьеры Силы, какие только смогли воздвигнуть Мудрые и Семь Лордов. Никто не знает, живы ли ещё те, кого мы считали врагами, или же открыли другие Врата между мирами, которыми они умели управлять, когда покидали Арвон.
Некоторые из их последователей, не слишком значительные, по-прежнему угрожали нам. Но частью их натуры также было и то, что они привязывались к определённому участку земли и в большинстве случаев не представляли опасности. К тому же они служили своего рода дополнительной защитой нашей территории, осев на границах и не пропуская никого из южных Долин, кто мог бы отправиться для завоеваний в северные земли.
