— А сколько есть?
— Семь.
— Даже так?.. Тогда седьмая.
— Она ж совсем дите.
— Поверь тертому калачу. Точно она. И по числу все сходится. Кстати, как ее зовут?
— Не помню… А! Ты ее на обучение забираешь! — дошло до поляра. — А она-то согласна?
— Если верить расположению звезд, то должно произойти некое событие, которое подтолкнет ее к принятию правильного решения… А впрочем, я не уверен… Видишь ли, я не мастер читать по звездам. Одно скажу точно: если не согласится, то я буду приезжать в Ярое до тех пор пока не найду для нее достаточно веского довода.
Из-за плотно закрытой двери, послышался шорох, и маг тотчас же насторожился.
— Тс-с-с! — Шатающейся походкой он подошел к двери и резко распахнул ее. В комнату ввалились полярский сын и Растрепай, обнимающий небольшой бочонок бродилки.
— Шпионы! — Белозор проворным движением вытянул из левого голенища кинжал и приставил его узкое лезвие к горлу Трепы.
— Да ты погоди, — Ледян привстал, чтобы лучше рассмотреть шпионов. — Тот, что возле двери — мой младшенький баловник. А тот, которого ты держишь за шиворот — сын нашего мельника.
— А они точно не шпионы? — Мага все еще одолевали сомнения, хотя он уже убрал кинжал и отпустил свою испуганную жертву.
— Точно, — заверил его Ледян и обрушился на двоих друзей: — Почему не спите, ведьмины дети? А ну, вон отсюда! Завтра потолкуем. Ишь, перед гостем меня позорить вздумали!
"Ведьмины дети" пристыжено молчали, опустив глаза долу.
— Сынок-то, я смотрю, весь в тебя. Так же как и ты по молодости сует нос в чужие дела! — веселился Северин, переводя взгляд с поляра на его младшенького и обратно.
— Я не виноват! — попытался оправдаться осмелевший Таль.
Но не терпящий никаких оправданий поляр грозно сдвинул брови и топнул ногой.
— А ну брысь отсюда! — гаркнул он, и непрошеных гостей сдуло словно ветром.
— Ну как тебе мой отпрыск? — спросил поляр, ставя на стол отнятый у Растрепая бочонок бродилки и найденную под дверью корзину с пирогами.
— Похож…
Ледян сделал довольное лицо.
— На того мужика, с которым мы неделю пили, — ехидным тоном уточнил маг.
— Острослов нашелся! — расхохотался хозяин замка.
В тот же вечер произошло еще одно знаменательное событие. Правда по сравнению с новостью о "магике", она не была такой уж из ряда вон выходящей и все же… Едва Яська переступила порог дома, как сестры сообщили ей, что в скором времени в их доме будут принимать сватов от Гаркуна — не самого бедного человека по меркам Ярого. А главное, что родители двух сторон уже обо всем договорились.
— А невеста кто? — Ястребинка почувствовала в их голосах какой-то подвох.
— Ты! — радостно завизжали сестры.
Ошарашенная этой новостью дочка знахаря как можно скорее улизнула в свою комнату. Точнее, эту комнату ей приходилось делить с еще одной сестрой, которая еще не вернулась с вечерних посиделок у подружки.
Глядя в окно, Яська сосредоточенно раздумывала над тем, каким способом можно расстроить скорую свадьбу и откажутся ли от нее сваты, если она устроит истерику прямо у них на глазах.
"Жаль, что я не умею колдовать по-настоящему", — подумала она, машинально потеребив в руке висящий на шее амулет…
Тихая, душная ночь уже запеленала дом знахаря своими сновидениями. Под потолком деловито вил себе паутину паук, кто-то тяжело вздыхал в темном углу, по клети мягкой поступью кралась почуявшая мышь кошка.
Вечер закрашивал темным цветом тропинку, по которой неуверенно шла заблудившаяся дочка знахаря. Она растерянно смотрела на затянутое серо-синей пеленой низкое небо. Яську окружали темные стволы деревьев, с давно опавшими листьями и ни единого шороха, ни одного дуновения ветра — какая-то неестественная тишина. Вдалеке проступали очертания пылающего оранжевым огнем города. Пустоту раздирали крики и треск обваливающихся балок.
— Мор! — перебивая друг друга, ревели голоса.
Она побежала прочь, туда, где туман стер границу между земной твердью и небесным сводом. Рядом с лугом, по которому она бежала, пока еще был виден пролесок. Между смутными очертаниями веток ей померещился знакомый силуэт, над левым плечом человека находилась рукоять меча… Туман торопливо накинул свое мутное покрывало на лесное царство и начал подбираться к лугу.
Внезапно поднялся ледяной ветер, крадущий на своем пути дыхание у каждой живой души. Он рассыпал рой маленьких снежинок, которые бесшумно падали на увядшее разнотравье. Одна и та же мысль крутилась в голове дочки знахаря: она одна возле этого мутного туманного озера, и в целом мире нет никого кроме нее. Изо всех сил она побежала к тому месту, где раньше виднелся пролесок, но споткнулась. На мгновение ей показалось, что вся реальность, невыразительная и блеклая, разрисованная сине-серыми и коричневыми красками, слилась в единое целое с туманом. В шаге от сидящей на земле дочки знахаря лежал почерневший по краям темно-бордовый лист. Она отвела взгляд от листа и заставила себя посмотреть на пылающий город. Что-то горячее упало на ее запястье. Слеза.
Яська резко распахнула глаза. Над ухом пищал комар, на соседней кровати сопела старшая сестра, за стеной скреблась мышь. Привычные звуки немного успокоили ее.
"Это просто дурной сон и он ничего не означает! — думала она, всматриваясь в яркую звезду за окном. — Или означает? Интересно, есть такое заклинание от кошмаров? Может, стоит спросить у того мага?..".
Селяне очень хорошо относились к Яське, даже поляр разрешал ей заходить в замок, зная, что не по годам рассудительный ребенок вряд ли станет злоупотреблять его гостеприимством. Отношения с сестрами у нее не ладились, потому, что те завидовали знахарским способностям младшенькой которая, к слову, вовсе не считала себя способной. Ко всему прочему, разговоры сестер о том, как сделать кожу гладкой, волосы мягче, а брови гуще наводили на Ястребинку смертную тоску.
Еще селяне никогда не жалели гостинца для младшей дочки знахаря. Смекалистый народ то ли подсознательно чувствовал в ней светлую магию, то ли просто, понимал, что нет резона ссориться, с продолжательницей знахарского дела.
Досадней всего было то, что начиная с прошлой зимы, знахарь неустанно твердил младшей дочери о посетившем его провидении, в котором он лицезрел ее свадьбу. Присутствующие при подобных разговорах сестры замирали и, заворожено глядя на своего папеньку, ловили буквально каждое его слово.
— Перед тем, как отправиться в священную рощу, вы ехали к поляру на поклон, и он желал вам счастья…
