— Я келлуанский знаю! — резко ответила Айри и, смутившись, добавила. — Немного.
— Откуда? — уже всерьез удивился больной.
— Одна женщина научила.
Гребец понимающе кивнул и откинулся на импровизированную подушку.
— Сирота? — спросил он после недолгой паузы.
— Да.
— Давно?
— Три года.
— И за это время не пристала ни к одной из банд? — не на шутку удивился мужчина.
— Сначала я у Шило жила, — стала рассказывать девочка. — Но год назад ее убили в драке.
— Слышал о ней, — уважительно проговорил раб. — Серьезная воровка была.
— Так ты что… из наших? — удивилась Айри.
— Нет, не из ваших, — передразнил гребец. — Просто кое-что знаю.
Айри пожала плечами и замолчала.
— А кто Шило убил? — спросил раб.
— Тебе что за дело? — скривила губы девочка. — Меня выспрашиваешь, а сам про себя еще ни слова не сказал. Я даже не знаю, как тебя зовут.
— Прокл Пелосец, слышала про такого? — усмехнулся гребец.
— Может и слышала, — пожала плечами девочка. — Нидос город большой.
— Мне отец оставил в наследство дом, два корабля, — с грустью проговорил раб. — И целый сундук денег.
— Что-то ты не похож на богача, — скептически поморщилась Айри.
— Я похож на глупца, — со вздохом согласился Прокл.
— Играл? — попробовала угадать девочка.
— Не больше чем другие, — покачал головой раб.
— Тогда, может быть, слишком сильно любил вино и продажных женщин?
— Не больше чем другие, — повторил Прокл. — Боги наказали меня, заставив полюбить недостойную женщину. Вот почему я здесь.
Глаза Айри разгорелись от любопытства.
— Расскажи!
— Ты же мне так и не сказала, кто убил Шило? — проговорил гребец, поморщившись от соленых брызг, залетевших через открытый люк
Сейчас, когда болезнь чуть отступила, девочка видела, что ему вряд ли больше двадцати пяти лет.
— В кабаке «Пьяный дельфин» её принял за проститутку какой-то хлыщ из богатых и стал приставать. Она его побила. Тот сбегал за слугами, и они вшестером прижали ее в переулке. Мне там тоже досталось.
Она наклонилась и отвела прядь волос, открыв небольшой шрам у виска.
— Шило подколола троих, но и ее зарубили. Меня ее подруга выходила. Даже предлагала остаться у неё… Да я не захотела в кабаке жить. Вот и пошла в порт. Там легче прокормиться.
Девочка вздохнула и добавила:
— Тусет обещал меня в Келлуан взять. Когда вернемся…
Гребец заперхал, согнувшись в удушливом кашле.
— Ну, ты насмешила, — отдышавшись, он вытер слезящиеся глаза. — Да одни боги знают, вернемся ли мы вообще! Ты хоть знаешь, малявка, куда плывет этот корабль?
— Нет, — растерянно пожала плечами девочка.
— На Рогейские острова, дура! — Прокл с жалостью посмотрел на неё. — Это же край земли! Дальше только Океан Мрака! Мы полгода будем в море болтаться или даже больше.
Айри испуганно посмотрела на гребца.
— А что же мы будем есть?
Гребец вновь рассмеялся и опять закашлялся, держась за грудь. Но в этот раз приступ оказался гораздо сильнее. Лицо раба посинело, глаза выпучились, он начал задыхаться.
Девочка испуганно вскочила, собираясь бежать за жрецом, но дыхание мужчины стало постепенно восстанавливаться. Айри взяла амфору, в которой еще оставалось немного вина, и развела остатки лекарства.
Прокл с жадностью выпил и тяжело, с хрипом вздохнул.
— На корабле нет столько места для еды и воды. Нарон будет останавливаться в прибрежных городах или высаживать матросов для охоты на островах. Я слышал, что на многих из них люди не живут.
— Почему? — заинтересовалась девочка.
— Не знаю, — ответил гребец, засыпая.
Море бушевало еще четыре дня. Все это время экипаж и пассажир «Бороздящего стихию» питались вяленой рыбой, черствыми лепешками. Гребцы не выпускали из рук весел, а кормчий руля, все время разворачивая судно носом к набегавшей волне. С утра пятого дня волнение стало заметно стихать, а на шестой окончательно сменилось ровным попутным ветром. Воспользовавшись этим, Нарон направил корабль к земле, еле заметной на горизонте. Несмотря на поднятый парус, берег приближался медленно, словно бы неохотно. Изломанные вершины гор ярко выделялись на фоне пронзительно голубого неба.
С любопытством поглядывая на них, Айри спросила у Гнута:
— Что это?
Матрос проследил за ее взглядом и усмехнулся.
— Айханские горы.
— Высокие, — покачала головой девочка, помешивая кашу.
— Дальше они еще выше будут, — сказал Гнут. — С белыми от снега вершинами. Слышала когда-нибудь про снег?
— Я же из Нидоса, — обиделась Айри. — У нас моряки каких только чудес не рассказывают.
— Особенно, когда выпьют, — добавил подошедший незаметно Нарон.
Айри отвернулась и стала с подчеркнутым усердием мешать варево.
Горы приближались, наползая на небо. Их серо-зеленые вершины с яркими пятнами лесов по склонам постепенно заполняли горизонт. На их фоне стены города, испуганно притулившегося на длинном мысу, казались игрушечными.
В сумерках корабль подошел к пристани Милеты.
Как только заржавевшие шестеренки в голове чуть провернулись, сразу возникли два вопроса.
«Кто я?» К сожалению, тут имелось целых два ответа. Скромная российская девятиклассница, Александра Дрейк, к своему несказанному ужасу помещенная сверхъестественными силами в мужское тело. Или просто Алекс. Крутой парень, всего за год превратившийся из простого конюха рыцаря Гатомо в хладнокровного живореза и профессионального спасателя принцесс. К тому же сумевшего вовремя смыться, а это самое важное качество для любого нормального героя.
«И что выбрать?» Свою любимую чистую душу простой девочки с повышенной самооценкой? Или не менее любимое тело, обладавшее выдающимися мужскими достоинствами? Имеется в виду блестящее владение смертоносными боевыми искусствами.
«Кажется, этот вопрос мучает меня весь год с того памятного дня, как я очутился в этом мире. Все же теперь, наверное, я Алекс или Александр. Убийца с тонкой душой Саши Дрейк».
Решив для себя один из главных вопросов, юноша открыл глаза: «Теперь надо понять, где я?»
Над головой низко навис каменный потолок, сквозь гул в голове в уши вползает неумолчный шум моря. Вспомнились картины ночного шторма. Потерявшее управление судно, плясавшее на исполинских волнах, острые скалы в кровавом блеске молний. Карниз, куда его забросили волны, узкая расщелина. Значит, это земля, ну, а что она собой представляет, придется узнать попозже, когда вернутся силы.
