- Твоя мелиана? - спросил он Деля, по-прежнему глядя на меня.
Тот не ответил, только странно улыбнулся, как тогда, у Источника, когда впервые упомянул о Верховном маге клана Феа-эль-Дин"н. Фаротхаэль почувствовал угрозу и взглянул наконец на сына. Чтобы снова привлечь его внимание, я попыталась дотянуться до сознания Верховного заведомо неумело, скрывая истинную Силу и почти не надеясь на успех. Но... получилось! Маг снова повернулся ко мне, на время забыв об опасной улыбке сына, смерил презрительным взглядом и рассмеялся в лицо:
- Даже не пытайся, энгвари!
Надо же, самое приличное слово выбрал, прямо как Тин-Талион в Оке Света. Вот что значит классическое воспитание! Слабая и неспособная? Зря он так, конечно, но пока это меня устраивает. Сколько раз я представляла, как буду смотреть в глаза тому, кто почти уничтожил мою жизнь, лишив самого дорогого - детей и любимого! Сколько бессонных ночей, там, в Амандоре, я вела с ним бесконечный воображаемый спор! Сейчас-то я прекрасно помню тот вечер, когда впервые увидела этого эльфийского князя - члена Светлого Совета, Верховного мага клана Феа-эль-Дин"н и где-то между делом отца ФиДеля. Но в тот момент я ещё ничего не знала ни о родственных связях, ни о громких титулах незнакомца. Да и сам Дель был тогда другим.
Это произошло на Терре - в моём далёком и уже слегка подзабытом мире. Каждую весну наш маленький посёлок утопал в черёмухово-сиреневых садах, и вечерами дивный запах плыл над чистенькими домиками, забираясь в распахнутые окна. Я заканчивала приготовления к ужину, мальчишки у себя наверху гоняли какую-то очередную "стрелялку" или "бродилку": лязг и грохот доносились даже на кухню. Наш дом был небольшим, но в нём всем хватало места. Внизу - столовая, она же гостиная, с маленьким, зато настоящим камином, кухня и кабинет мужа. Наверху - всего две спальни: наша и мальчиков. Когда близнецы подросли настолько, чтобы "летать" по лестнице, не набивая шишек, Дель переселил их наверх, в пустовавшую комнату для гостей, а бывшую детскую превратил в рабочий кабинет. Освободив чердак от старого хлама, он устроил там что-то вроде компьютерного клуба пополам с тренажёрным залом. Надо ли говорить, где теперь пропадала вся соседская ребятня!
Муж должен был вернуться с минуты на минуту, и когда с веранды раздался лёгкий стук в дверь, я сбросила фартук и помчалась открывать: Дели любил, когда его встречали на пороге. Я не раз спрашивала себя потом: если бы я в тот вечер так опрометчиво не распахнула дверь навстречу беде, может, всё сложилось бы иначе? Нет, конечно. Силу, с которой мы тогда столкнулись, не сдержала бы и гранитная скала, не то что стеклянная дверь веранды.
На крыльце стоял незнакомый молодой мужчина в длинном чёрном плаще внакидку. Бледное лицо, холодноватые серые глаза, густые тёмные волосы, свободно падающие на плечи. Белое кашне, шёлковый шейный платок - синий в белый горошек. Чёрный удлинённый пиджак, под ним - белоснежная рубашка с жилетом; узкие чёрные брюки заправлены в высокие, до колен, сапоги, отделанные серебристым металлом. Его наряд выглядел необычно, но очень элегантно и безумно дорого. Ко всему этому полагалась ещё и роскошная машина - этакий малогабаритный дворец на колёсах. Я даже глянула на единственную калитку, ведущую с улицы в сад. Машины не было. Он что, пешком сюда пришёл? В таком виде? Я перевела удивлённый взгляд на гостя, ожидая пояснений.
- Добрый вечер, - мягкий баритон, тёплая улыбка и ледяной оценивающий взгляд.
- Добрый, - непроизвольно поёжившись, ответила я.
Незнакомец уловил моё движение и отвёл глаза. Он был много выше меня ростом, и чтобы не смотреть поверх головы, уставился мне куда-то чуть выше солнечного сплетения. С размером груди у меня всегда был порядок, а после рождения мальчишек даже лучше стало. Хотите знать, чем можно сразить эльфа? Правильно! Женщины их расы имеют идеальную фигуру и потрясающе красивы, но с "верхом" у них почему-то не сложилось. И пришлось слегка смутившемуся гостю поспешно переводить взгляд обратно на моё лицо.
А взгляд-то у Верховного всё тот же! Можно сколько угодно менять внешность, но чтобы поменять выражение глаз, нужно измениться самому. Я узнаю своего свёкра даже в образе носорога, просто заглянув ему в глаза.
- Прошу прощения за столь неожиданный визит. Могу я видеть вашего супруга? - чарующий баритон пытался играть на струнах моей души.
Не выйдет: уже занято! Интересно, что может быть общего у моего мужа с этим аристократом? Длина волос?
- Он должен вернуться с минуты на минуту. Зайдите, пожалуйста, через полчасика, - вежливо ответила я.
Я ни за что не впущу в дом незнакомца: после рождения наших близнецов Дель просил никогда этого не делать. Его взгляд и голос были так убедительны, что объяснений не потребовалось, тем более что меня саму не покидало какое-то смутное беспокойство.
- Пап! - донеслось с лестницы.
Мальчишки решили, что вернулся отец. Незнакомец вдруг как-то подобрался, и я почувствовала исходящую от него угрозу. Резко обернувшись, чтобы отправить сыновей обратно в комнату, я увидела их расширенные от страха глаза. Это последнее, что я помню. Дальше - темнота....
Очнулась я в спальне, в собственной супружеской постели. Из-за приоткрытой двери на пол падала полоска света. Голова кружилась и болела так, что казалось, лопнет, как перезрелый арбуз, едва я пошевелюсь. Закусив губу и стараясь не стонать, я попыталась встать. С третьей попытки мне это удалось. Превозмогая боль, держась за стену, добралась до двери. Снизу, из гостиной, доносились голоса. Один несомненно принадлежал незнакомцу, только теперь в его мягком баритоне звенела сталь. Другой звучал хрипло, через силу, будто говоривший испытывал при этом мучительную боль. Однако ни слабости, ни покорности в его голосе я не услышала. Дель!
Нужно было добраться до лестницы. Я сползла по дверному косяку на пол: в моём состоянии действовал лишь один способ передвижения - на четвереньках. В голове пульсировала боль, во рту появился металлический привкус. Я ощущала себя полудохлой рыбой, выброшенной на берег. Пытаясь избавиться от боли, обхватила голову руками и сильно сдавила виски. Слепящая вспышка - и темнота. Какое-то время я лежала, не двигаясь, почти не дыша, боясь открыть глаза. Боль исчезла! Ещё оставалась слабость, но с головой было всё в порядке. Осторожно сев, ощупала её руками. На месте! Тогда я даже не поняла, что сама исцелила себя. Так, теперь к лестнице, мимо опустевшей комнаты сыновей. Даже не заглянув туда, я уже знала: мальчишек в ней нет. Нет в доме, нет нигде: я больше их не чувствовала. Но внизу Дель, и ему нужна помощь. Подобравшись к балюстраде, я осторожно заглянула вниз.
