Такая фамильярность в обращении к властелину покоробила Хутина, но, рассудив здраво, он решил, что некое подобие дружбы связывает их, поэтому сообщил:
— Твоя курва Секлеция сбежала с моим дримом.
— Так в чём проблема? — не понял Слепой: — У тебя, что, девок не хватает?
— У меня нет дрима, — сообщил властелин, сообразив, что циник Слепой, вероятно, прав.
— Я могу за него, — сообщил Слепой, понимая, что он, отчасти, виноват в том, что Слэй удрал на шаре, поэтому спросил: — Что нужно делать?
— Спать! — встрял Бзын, скорчив рожу на лице.
— Вот именно, — подтвердил властелин, — пойдём, выдам тебе запасной шлем.
Через полчаса Слепой получил кожаный шлем и отправился в башню, конвоируемый Бзыном. Хутин собрал отряд палочников во главе с Паутом и отправил их с приказом найти Слэя и Секлецию, арестовать и привести во дворец.
Слепой до позднего времени перекидывался в дурачка с Бзыном, а когда местное светило скрылось за горизонтом, удалил Бзына, а сам надел шлем и завалился на кровать. За столом на самой верхушке башни сидеть не захотел, так как, попробовав, посчитал такую позу неудобной для себя.
Сон оказался таким сладким, что он проспал утро, пока его не разбудил Бзын, который приволок обед. Слепой с аппетитом покушал и вышел с Бзыном на променад по улицам Мокаши. Встреченный им казначей властелина раскланялся с ними, взял под локоть Слепого и промолвил:
— Простите, что не отдал долг с утра.
С этими словами он отсчитал десять хутинок и положил их в руку Слепого. Новоявленный дрим поблагодарил и подумал, что должность, которую он занял, весьма прибыльная, отчего настроение у него поднялось. Но, подошедший распорядитель властелина его слегка удивил, так как наградил Слепого семью хутинками, всё время извиняясь. Слепой подумал, что в Тартии такая традиция, давать мзду новому дриму, поэтому отказываться не стал. Когда же к нему подошли ещё несколько сановников властелина, награждая его монетами, то Слепой забеспокоился, так как знал, что если дают, то могут что-то забрать. В замке властелина его встретил сам Хутин, который, широко улыбаясь, сказал:
— Похвально, похвально! Я сам краем глаза поспал.
Тут к Хутину, извиняясь и краснея, приблизился его повар, который, постоянно сбиваясь, отсчитал двенадцать монет властелину и шесть хутинок Слепому. «За что же Хутину платят?» — удивился Слепой, но лишнее спрашивать не стал – правда сама раскроется. Хутин извинился и пожелал ему приятных снов, подмигнув при этом правым глазом, после чего отправился на совещание правительства Тартии. Когда они вышли из дворца, Слепой спросил у Бзына: «Ты спал?» — на что тот бодро ответил: «Да!»
— Что ты видел во сне? — спросил Слепой.
— Ничего! Я спал, как убитый! — радостно воскликнул Бзын. «Дуракам сны не снятся!» — с разочарованием констатировал Слепой.
За такими приятными и радостными событиями Хутин, слушая доклад одного из чиновников, пропустил мимо ушей его сообщение о небольших волнениях в западной части города, а также о появившейся банде разбойников, в которой главный – какой-то «Кот».
***Стах и Котин шагали за Эйсином вдоль реки Депры, которая впадала Потийское море. В этом месте окраска воды менялась – в море преобладал голубой цвет, а по мере продвижения по реке вверх менялся на тёмно-синий. Берега реки топорщились лодками, баржами, парусными судами, возле которых суетился разношерстный народ – надменные моряки из Тартии, хитрые мореходы Райны и простодушные матросы Белды.
Баркас с опущенными парусами, к которому они подошли, стоял рядом с деревянной баржей, груженной большими открытыми бочками и ящиками. Всё вокруг провоняло рыбой, что не удивительно, так как большинство судов возили добычу вверх по течению. Возле баржи возились несколько человек, к которым подошёл Эйсин и принялся что-то горячо обсуждать. Мужчины бросали взгляды на Стаха и Котина, не переставая усиленно жестикулировать. Наконец, дискуссия закончилась, и растрёпанный Эйсин подошёл к Стаху и Котину.
— Вас возьмут, если будете работать вместе с остальными, — сообщил Эйсин и добавил: — Спать будете на барже.
Ударили по рукам и Стах с Котиным отправились в устье реки, где на лодке осталась Секлеция и спящий Слэй. Когда она заметила их на берегу, то обрадовалась, так как подумала, что больше их не увидит. Они сели за вёсла и направили лодку в устье реки, а потом долго и медленно гребли до баркаса. Лодку привязали к барже, куда перенесли Слэя, которого уложили на корме, недалеко от румпеля.
Оказалось, что мужчины – братья Эйсина. Старший из них, по имени Гай Гретор, увидев Секлецию и лежащего Слэя, подошёл к барже и сообщил:
— О них мы не договаривались.
Теперь пришлось вести переговоры Стасу и Котину. Договорились, что Секлеция станет готовить пищу на всех. Больше всего этому обрадовался Эйсин. Вероятно, до этого ему приходилось заниматься кухней.
В тот же день они покинули порт Дес вместе с семью братьями Эйсина. Правда, перед этим пришлось потрудиться – тяжелая баржа не хотела отрываться от берега, и её довелось, забравшись на безлюдный остров в устье реки Депры, дергать верёвкой, перекинутой вокруг столетнего одинокого дуба. До вечера дул попутный ветер, в связи с близостью моря, и баркас, распустив паруса, бодро тянул баржу, а потом, к ночи, пришлось заночевать, бросив якорь посредине реки.
Эйсин, целый день таскавший румпель на барже, ужасно устал. Когда, с помощью Стаса и Котина, он сбросил якорь, то привалился к спящему на корме Слэю и заснул, забыв об ужине. Секлеция, накормив братьев, перебралась на баржу с помощью лодки Стаса и Котина. Наложив в тарелки сваренную кашу, она оставила котелок и отправилась к Слэю.
Лицо у дрима обострилось, точно он умер, но, когда Секлеция приложила ухо к его губам, то слышала тихое дыхание. Юноша похудел, а как его, спящего, кормить, она не знала. Ей жутко мешал Эйсин, лежащий с края, но она ничего не могла сделать. Прикорнув рядом, она, не заметила, как заснула.
***Стоит сказать, что проснулась Секлеция перепуганная – во сне ей приснилось, что бородатый Гай Гретор ругает её за то, что она не помыла посуду. Схватившись, она собиралась бежать, но тут заметила, что Эйсин обнимает Слэя и как-то слишком близко к нему лежит. Немного растерянная, Секлеция потянулась и заглянула на Слэя.
То, что она увидела, повергло её в шок – Эйсин, прижавшись к Слэю, целовал его в губы, закрыв глаза. Такое кощунство взбесило Секлецию, и она на всю реку закричала:
— Что ты делаешь?
К её ещё большему удивлению Слэй открыл глаза, отрывая губы от Эйсина, и спросил, глядя на Секлецию:
