Авдей закрыл глаза и застонал, у Барбоса слюна текла самым откровенным образом, а Адель повсюду чудились разные гастрономические запахи. Было похоже, что здесь за одним костром собрались два очень больших любителя поесть, потому что и купец, и Авдей стали вслух припоминать самые затейливые кушанья.
— … а потом туда выжать половинку лимончика и добавить ещё кардамону для затравки, — вещал Авдей.
— Врёшь! — внушительно возражал купец. — Дрянь твой кардамон! Только вкус испортит. Здесь чуть тимьяну надо всыпать, то-то аромат пойдёт…
— Какие кости мне давала скатерть-самобранка! — вступил в беседу Барбос.
— А к нему биточков с горчичкой, — мечтал Авдей.
— Хрен! Хрен нужен! Что твоя горчица? Только язык обожжёт, так что и вкуса не ощутишь. Горчица с языком хороша, а биточки нежности требуют…
— Там мяса было много…
— Язык-то хрен и требует…
— Ради всего святого, помолчите! — не выдержала Адель. — Слушать не могу такие вещи!
— Плохо тебя, видно, кормили, — сочувственно отметил Любим Парамоныч. — Не понимаешь ты толк в хорошей еде.
— Есть я могу, а слушать не могу, — уточнила Адель. — Испечь ещё картошки?
— Пеки, — решили и Любим Парамоныч, и Авдей, и даже Барбос.
Поужинали ещё раз и улеглись спать. Барбос остался на страже.
Утром купец призадумался и был рассеян всё время завтрака.
— Послушайте меня, странники, — сказал он. — Я человек деловой и слов на ветер бросать не привык. Как вам, должно быть, известно, наше купеческое слово стоит больше, чем все заверенные у юриста обязательства, вместе взятые.
Адель не поняла, к чему клонит их новый знакомый, да и Авдей смотрел непонимающе. Барбос выжидал.
— Вот я и хочу дать вам честное купеческое слово, что предоставлю вам возможность без труда добраться до острова вашей колдуньи, если вы поможете мне разыскать мой плот.
— А как ты это сделаешь? — спросил практичный Барбос.
— У меня на плоту есть одна вещица, способная это сделать, но, чтобы до неё добраться, надо отыскать плот.
— Мы тебе поможем и без всякой платы, — возразил Авдей, — если плот не унесло на край света.
— На край света не унесёт, — заверил его купец. — А от моего предложения не отказывайся. Я за эту вещицу могу выручить целый капитал, да не хочу, потому как боюсь, что попадёт она в дурные руки и наделает великих бед. Мне же она, вроде, и ни к чему. Мог бы я попросить у неё и богатство, и дворцы золотые, и горы алмазные, но не попрошу. Я купец и моё дело торговать, а обитать в хоромах, что не сам выстроил, не на свои средства купил, всё равно как не в своём доме жить.
— Ладно, — согласился Авдей. — Убедил ты нас, да нам это и на руку, ведь мы даже не знаем, где находится остров этой самой колдуньи.
Адель не представляла, как им искать пропавший плот, но купец отослал её с Авдеем в одну сторону, наказав, чтобы внимательно всматривались в потайные места, где ветви нависают над водой, образуя непроницаемую завесу, или где озеро врезается в заросший берег. Сам он пошёл в другую сторону, а Барбос обещал обегать все встречные протоки.
Только в сумерках уставшие Авдей и Адель вернулись к месту привала, Любим Парамоныч пришёл ещё позже, но также без результата. Барбос не появлялся. Когда картофель был испечён и съеден, а доля верного пса остыла, все встревожились.
— Куда он мог забежать? — сам себя спрашивал Авдей.
Адель уже представила всякие ужасы. Собака могла попасть в болото, утонуть в бурном потоке, быть растерзана каким-нибудь животным, убита злым человеком. Да и мало ли какая беда или простая случайность могла приключиться с Барбосом? Обломился гнилой сук и зашиб бедного пса. Такое тоже нельзя исключать.
— Пойдёмте, поищем его, — предложила девушка.
— Где же его найдёшь? — возразил купец. — На своих четырёх лапах он мог убежать отсюда за много вёрст. Уже темнеет, а в темноте, да ещё не зная направления, поиски невозможны.
В его ответе Адели почудилось бездушие, но Авдей подтвердил:
— Сейчас нет смысла начинать поиски. Может, Барбос и сам вернётся, а если нет, то рано утром, с рассветом мы выйдем.
— Зря я не пошёл вместе с ним, — посетовал Любим Парамоныч. — Да где мне было догадаться, что он сгинет. Думал, что одному ему будет легче и быстрее обегать все окрестности.
Адель не спала всю ночь, её спутники тоже почти не сомкнули глаз. На душе была гнетущая тоска.
— Вот и солнышко встаёт, — сказал Авдей. — Сейчас начнём поиски. Полагаю, что не надо искать там, где мы были вчера сами. Он побежал куда-нибудь к протоке. Вот только куда?
— В ту сторону, — указал Любим Парамоныч.
— Пойдём и мы туда, а потом будет видно.
Но не успели они пройти и нескольких шагов, как навстречу им вышел Барбос.
— Наконец-то! — закричала Адель. — С тобой ничего не случилось? Мы так волновались!
— Со мной случилось лишь то, что я нашёл плот, — скромно сообщил пёс.
— Где? — обрадовался купец.
— Совсем рядом, если идти по земле, но далеко, если плыть или идти по кромке воды. Я сам не ожидал, что это так близко. Собирайте вещи и пойдём. Может, хоть тамошняя рыба ждёт нашего Авдея?
Любим Парамоныч рассмеялся.
— Будет рыба для Авдея, будет и для меня. А я вас всё-таки угощу отменным салом. У меня там и сковорода найдётся. Жареная картошка с салом — лучше не придумаешь.
Все сразу почувствовали голод и поспешили в путь. Барбос, впрочем, чуть поотстал, обнаружив картошку, оставленную ему на ужин.
— Всё, пришли, — объявил пёс минут через двадцать.
— Куда пришли? — не понял купец. — Мы почти не отошли от нашего привала.
— Раздвиньте кусты и увидите воду, а на воде — плот, — предложил Барбос.
И правда, густые кусты впереди загораживали что-то в виде узкого заливчика, где прямо перед ними застрял в кустах плот.
— Родимый! — закричал купец. — Вот где ты был! Ну, спасибо тебе, Барбос! Так одолжил, что век не забуду! Проси, что хочешь.
— Ты уже обещал две вещи, — напомнил пёс.
— Ту вещицу я вам дам, это я не забыл, а о второй я что-то не припоминаю.
— Сало, — подсказал Барбос и облизнулся.
Авдей захохотал.
Пока Адель раскладывала костёр, мужчины подтянули плот поближе и надёжно привязали. Любим Парамоныч принёс огромный ломоть сала, сыр, огурцы, помидоры, яблоки, груши и даже дыню.
— А это уж на закуску, — сказал он, кладя дыню подальше от огня. — Здесь такие штучки не растут, но очень ценятся знатоками тонкой кухни.
Авдей, закинувший удочки, оказался и в этом месте не счастливее, чем раньше.
— Должно быть, моя рыба осталась на прежнем месте, — объяснил он. — Она уже прослышала, что я пришёл, и вся собралась там. Где же ей было догадаться, что я перешёл сюда?
