Светлая Вестница как раз начала мечтать, как Амалирос узнает о детях. Попыталась себе представить, как он будет страдать. Получалось плохо. Страдающий Амалирос никак не хотел обретать реальные черты. Пришлось вздохнуть и вообразить Амалироса в ярости. Вот это получилось замечательно. В её мечтах Повелитель Темных переколотил все ценные и не очень предметы в своих покоях. Правда, Выползень почему-то метался по Верхним Покоям с обнаженным торсом, а иногда и вовсе в неподобающем виде. Ну, и ладно — он же когда злится и не на такое способен. Почему-то сразу вспомнилось, как он душил выползня. Хорошо душил.
Элермэ вздохнула. Хорошая месть. Справедливая. Но, что-то все-таки было не до конца правильным. Вестница даже чуть в седле не подскочила, когда поняла, что именно. Неправильными были два года, через которые Даэрос предложил «осчастливить» своего Повелителя известием. За два года такой потрясающе красивый мужчина, как её… ну, ладно, не её, Выползень вполне может заключить с кем-нибудь Брачный Союз. Это Аль Манриль страдал, сидя на дереве двести лет. А Амалирос страдать не будет. У него же любимое занятие — устраивать семейную жизнь своих подданных. И чтобы он там не говорил о страшных опасностях, которым будет подвергнуто дорогое ему существо, он это существо найдет. Подвергнет ли он его сам опасностям — даже не вопрос. Подвергнет. Элермэ задумалась: а куда он отправляет заговорщиц, интересно? Заговорщики понятно — тарлы добывают на нижних уровнях. А девы? Но доводить дело до такого безобразия как «Некая Спутница жизни Отца её детей» Светлая не хотела. Это неслыханно скандальная и небывалая ситуация. Значит, следовало известить Выползня немедленно. Все равно уже не догонит. Вот только как?
С одной стороны, посланную ею Весть, замечательно мог принять Нэрнис. Брат все-таки. Но Нэрнис то здесь, а не там. Озерный Владыка — само собой тоже мог. С его-то способностями. Но сообщать такие новости через кого-то — неприлично. А вот сам Темный? С другой стороны, в ней самой находилась некая его часть. Даже две. Двое детей. Значит, должно было получиться. Это же не под землю пробиваться — Повелитель вполне может и в Верхних покоях сидеть. Даже наверняка. А уж какой-нибудь посредник да найдется. Птица, ящерица, жук — что-то же может залететь или заползти через открытые всем ветрам внешние арки. Главное сосредоточиться в нужном направлении и очень-очень тщательно продумать речь.
Элермэ даже зажмурилась от удовольствия. Это будет всем Вестям Весть. И Месть. Как приятно-то! Даже где-то стала понятна радость, которую Амалирос недвусмысленно выражал, когда читал списки поставивших против него в очередной схватке. Ничего тебе не будет, Выползень! Ни детей, ни спутницы жизни. Потому, что она — вот она уже есть, а не дотянешься. И дети вроде как почти есть. Скоро будут. То есть, как будто бы все есть, но на самом деле ничего нет. И будет он сидеть в своих подгорных и нагорных Чертогах один. Так, глядишь лет через двести и страдать научится. Слегка. Но надо было поторопиться, а то доедут они к заброшенной деревне позже остальных, и времени для обдумывания не останется — опять придется трогаться в путь. Элермэ поторопила кобылу.
Разведчики понеслись вслед за Светлой. Исильмэ вздохнула. Бедная девочка! Совсем зря она завела этот разговор с Морнином. Эгоистично как-то. Бедняжке-то даже некому высказать… Кошмар! Сколько раз она сама мысленно высказывала Аль Манрилю, какая он Светлая пакость, глупец и бездушный кусок породы.
— Морнин! Поторопись!
— Но Исильмэ! Совсем не стоит в твоем положении переходить на галоп. И Элермэ, наверное, просто хочет остаться наедине.
— Мне? На галоп? Я не кобыла! — Исильмэ сжала бока лошади, пуская серую Тайрэ быстрой рысью. — Чтобы переходить, как ты выразился, на галоп. Наедине с кем может остаться Элермэ? С Ар Туэлем и Ар Нитэлем? Ты — похабное Светлое чудовище!
Морнин с запозданием понял, что рановато вышел за рамки «О!».
Когда «счастливая» пара прибыла на место встречи, Элермэ уже сидела с самым мечтательным видом в хибаре без задней стены с видом не лес. Разведчики стояли на посту у «входа» как статуи. Кобылы с ослабленными подпругами мирно паслись. А вдалеке на дороге клубилось маленькое облачко пыли. Судя по звуку, Даэрос, Нэрнис и айшаки с гномами летели галопом. Исильмэ оказалась права. А когда всадники приблизились, то и — неприятно удивлена. Даэрос верхом на этом странном лошаке смотрелся нелепо. Конечно, по сути, Айшак — не лошак. Но кому интересно, может эта скотина размножаться или нет? Если вполне Благородный Эльф сидит на нем, буквально задрав ноги… Неэстетично. Для полноты картины не хватало только натянуть на него детские вещи, из которых он давно вырос. И он еще и целовался с ним! Фу! Следовало поговорить с сыном. Он слишком долго жил один среди людей и, кажется, приобрел не совсем хорошие привычки. Или поручить это дело его отцу.
— Аль Манриль! Немедленно пойди и объясни Даэросу как не надо себя вести! Ездить на низкорослом животном, целовать его мерзкую морду и вообще! Видишь, к чему приводит отсутствие отца?
Морнин не стал спорить. Спорить с Исильмэ — дело неблагодарное. Спорить с сердитой Исильмэ — небезопасное. А с Исильмэ, которая родит ему дочь — неблагородное. Поэтому он отправился поговорить с Даэросом. Хотя бы о погоде.
Элермэ старалась. Очень. На всем протяжении пути от заброшенной деревни до Верхних чертогов сотни посредников принимали и исторгали её Весть. Избавлялись от вмешательства — от одного к другому. Светлая вздыхала. Мелкая живность — пауки, бабочки, тараканы — конечно, погибнут. Лишь бы только последний посредник оказался более крупным. Лучше бы корова или лошадь. Но Амалирос не держал лошадей в Верхних чертогах. Коров — тем более. А первый раз принять Весть — сложно. Догадался бы еще, что перед ним вестник. А то прибьет животное и — начинай сначала. По её ощущениям, последний посредник был все-таки небольшим. Несомненно, больше мухи. И, кажется, нет, точно — змея. Ну и хорошо, для Выползня — как раз.
Фиритаэ Ар Ниэль Арк Каэль прочно обосновалась в малом зале. По официальному заявлению — чтобы принять последний вздох сына. Неофициально — чтобы уничтожать, хотя бы частично то, что он намеревался съесть или выпить. Самая доверенная подруга, Гервелиэ, поддерживала её, как обычно. И так же, как обычно служила связующим звеном между нижними уровнями и Верхними Покоями. Добрейшее существо! Она всю ночь пекла пироги. Только к утру удалось подменить тот жуткий по содержанию «пирожок» на сходный по виду и вполне съедобный — с клюквой. Съел. Еще бы успеть вылить вечернюю порцию настоек. Но он следит за ними как коршун. Точно — коршун! Притащил из вазы у арки скальную гадюку. Какое невезение! Мало ему яда?
