Внешне плюйник напоминал шестиметровую сосиску с двумя рядами коротких плавников по бокам. Его голова ничем не отличалась от хвоста, и если бы не широко распахнутая пасть, полная треугольных зубов, то можно было бы ошибиться, с какой стороны начинать смертоубийство.
Почувствовав моё присутствие, гад, затрепыхавшись, начал довольно быстро уползать в грязь. Кусты трещали, крики Марты были слышны совсем рядом. Не теряя ни секунды, я запрыгнул на лоснящуюся спину чудовища, мягкую и податливую, словно водяной матрас. Бить следовало в дыхало, сразу за пастью. Сделав шаг, я вонзил меч в отверстие, потом с силой надавил… Сначала, клинок почти не двигался, потом, нехотя начал входить в прочную шкуру животного.
Плюйник выгнулся, словно гусеница, да так, что мне едва удалось устоять на ногах. Я навалился всем весом, вцепившись в рукоять обеими руками. Из кустов вылетел Уурун, за которым, взъерошенным якорем волочилась отважная Марта. В следующий момент, пробив прочную кожу, меч провалился внутрь тела червя, почти по гарду. Неудачливый охотник снова изогнулся, (на сей раз, я всё же свалился), потом по его телу пробежала рябь, и он, наконец, затих. Бой окончился. Мне осталось только извлечь оружие, перепачканное едкой слизью. Затем, я кинулся к Марте, которая хлопотала над бесчувственным гоблинёнком. Она пыталась освободить его ногу, царапая руки об острые крючки, которыми был усеян кончик языка твари.
— Стой, это бесполезно, — сказал я, падая на колени. — Эту мерзость не отодрать, даже не пытайся, только хуже будет.
— Что же делать? — в отчаянии выкрикнула она. Злые слёзы текли по её испуганному лицу. Проводница вытирала их тыльной стороной ладони.
— Отойди. — Я отпихнул девчонку в сторону и внимательно осмотрел повреждённое место. Язык оплёл ногу Уурна вокруг щиколотки, сразу над стопой. Острые колючки, на всю длину ушли в плоть, до самой кости. Отодрать их можно было только с мясом. Следовало действовать иначе. Вытянув из подкладки куртки кожаный шнурок, я наладил жгут немного выше повреждённого места, потом извлёк из ножен нож, снабжённый острой, мелкозубчатой пилой, очень удобной для перепиливания толстых веток. Теперь пришло время, использовать его для хирургических целей.
Догадавшись о моих намерениях, Марта вцепилась мне в руку.
— Стой! Не делай этого, не надо!
— Прекрати! Он не человек!
— Ну и что! Он хороший! Ты же сам обещал не причинять ему зла!
— Да пойми, дура, он не человек! Ему ничего не грозит. Гоблины, умеют отращивать утраченные конечности. Как ящерицы хвост.
Девочка удивлённо посмотрела на меня.
— Правда?
— Правда. Давай сделаем это, пока действует яд, и он ничего не чувствует.
Марта вытерла сопли рукавом и нерешительно спросила: — А что мне делать?
— Держи его за плечи. Только крепко.
Операция заняла всего несколько минут. Крови почти не было, кость оказалась очень непрочной, похожей на птичью. Отбросив в сторону ампутированную стопу, я выпрямил затёкшую спину, убрал нож и взял Ууруна на руки.
— Вернёмся на поляну. Марта, ты можешь, позвать его соотечественников?
— Попробую… — Девочка погладила своего друга по плечу, потом испугано спросила: — А он не умер?
— Нет. Просто без сознания. Яд с языка этой твари, плохо действует на гоблинов.
Проводница тяжело вздохнула, и мы вернулись на место стоянки.
— Попробуй их позвать.
— Сейчас. — Девочка, выпрямившись, принялась булькать и квакать. Минуты две, ничего не происходило, потом ей, наконец, ответили.
— Они говорят, чтобы мы оставили его и уходили. И ещё… — Марта растерянно посмотрела на меня. — Они говорят нам спасибо. В первый раз, водяники меня поблагодарили. Я даже сначала не поняла…
— Значит, мы всё сделали правильно, — подвёл черту я. — Ладно, берём вещи и уходим.
Когда мы отошли метров на десять, я не выдержав, оглянулся назад. Около Ууруна, стояли два взрослых гоблина. Один из них, поднял голову, и мы встретились взглядами. Холодные глаза, болотного жителя не выражали никаких эмоций, но правая рука, неожиданно поднялась в приветствии. Я ответил ему схожим жестом, потом поправил рюкзак, и поспешил следом за Мартой.
— …Здорово! А расскажи еще, что-нибудь. А то мне спать ничуточки не хочется.
Марта поворошила в костре веткой, тяжело вздохнула, словно почтенная матрона, отягощённая многочисленным семейством, потом выжидающе посмотрела на меня. Я пожал плечами. Пересказывать содержимое "Властелина колец" целиком, очень не хотелось, из-за внезапно возникшего подозрения, что на это уйдёт слишком много времени, а обычных детских сказок я не помнил.
Прошло уже два часа, с тех пор, как мы выползли на берег проклятого острова — цели путешествия, стряхнули грязь с одежды и разбили лагерь.
— Послушай, принцесса, а завтра, ты пойдёшь со мной или останешься здесь? — Я решил проигнорировать провокационный вопрос проводницы.
Девочка, неожиданно серьёзно задумалась. Пришлось ждать.
— Пойду с тобой, — наконец ответила она. — Ты смелый и добрый, и э-э-э…
— Кормлю тебя всякими вкусными вещами.
— Ага, — ничуть ни смутившись, подтвердила она. — Мне с тобой не страшно. Видишь, я даже ночевать здесь осталась.
— Погоди, ты никогда не ночевала на этом острове?
— Не-а. Даже когда вела тех господ. Показала им, где есть вода, а сама ушла спать на болото. Нашла место посуше…
— Зарылась в тину?
— Нет! Это всё крыса придумывает!
— Но почему тебе здесь страшно спать?
— А ты разве не чувствуешь? Всё время, словно кто-то в спину смотрит.
— Понятно… А самой тебе не приходило в голову в этих руинах покопаться?
— Приходило… В последний раз я сюда за этим и шла. Дома совсем жрать нечего стало, после того как господина Петера сожгли. Всех лягушек вокруг переловила. Вот и подумала, вдруг повезёт. Мне ведь много не надо, монетку там серебряную или колечко….
— И как?
— Ничего. Змея за пятку цапнула, и всё.
— Змея?
— Ага. Совсем как та, что мы сейчас съели.
Я покосился на кучку тонких змеиных косточек, которые лежали рядом с костром, и вновь посмотрел на Марту. Всё-таки мои предположения оказались верны. Маленькая ведьма, была совсем не так проста, как могло показаться на первый взгляд. Во-первых — её невероятная интуиция, позволяющая находить удобную дорогу и обходить опасные места. Во-вторых — сильнейший иммунитет к яду. Рассказ про змею, можно было принять за обычное детское хвастовство, но как объяснить тот факт, что её руки, исцарапанные о ядовитые колючки на языке плюйника, находятся в полном порядке? Для людей яд не опасен, но всё равно, кисти, должны были распухнуть словно две подушки. Но этого не произошло. А многочисленные царапины и ссадины, которые она заполучила, когда летела сквозь колючие кусты следом за Ууруном? Большинство ранок уже почти затянулись, а от царапин не осталось и следа. Скажу сразу, мне ещё не доводилось встречать человека с такой способностью к регенерации. Будь я не таким уставшим, то обязательно приступил к расспросам, но сейчас мне было не до того, поэтому, немного подумав я вернулся к прежнему разговору.
