– Нет, без толку, эта штука явно заколдована, – отступил Кау.
– Хорошо, пускай заколдована, но зачем-то она ведь нужна! – заявил Артос.
После этих слов скала дрогнула. Не треснула, нет, но задрожала и как бы сбросила тонкий верхний слой. Появилась надпись – хитрыми черточками письмен огама, священным языком жрецов. Таких знаков мальчики разобрать не могли, хотя Амброзиус, старый писец и филид-законник, немного учил Артоса грамоте.
– А ты перепиши их, – посоветовал Кау, – покажешь наставнику и пусть переведет. И мне сделай копию, хорошо?
Амброзиус поразился бы, увидев, с каким прилежанием его подопечный перерисовывает непонятные значки, процарапывая их острием ножа на гладкой дощечке. Потом повторил для Кау, который и вовсе писать-читать не умел, но хотел показать надпись отцу.
Договорились встретиться через два дня.
– «Тот, кто достанет сей меч из камня, есть ард-рикс Ллогрис по праву рождения», – в конце концов разобрал Амброзиус. И с немалым интересом посмотрел на ученика.
– Спасибо, наставник, но я обещал молчать, – отрезал Артос.
– Хорошо, молчи. А как меч-то выглядит? Не говори, раз обещал, просто нарисуй.
Артос не понял, к чему все это Амброзиусу, но взял уголек и за несколько минут изобразил довольно точную картину. На живописца Артос не тянул, однако рука у него была верная и глаз точный.
– А надпись – тут, – указал он.
Амброзиус побарабанил пальцами по доске с рисунком, потер подбородок, искоса взглянул на ученика.
– Ард-рикс Ллогрис по праву рождения, значит... Что ты сам думаешь об этом?
– Ллогры снова чудят, – пожал плечами Артос. – Они ж любят всякое такое... ну, волшебное. Слышал, Горлис прочит на трон Ллогрис Лота, может быть, этот меч ему предназначен?
– Может быть. А надпись?
– А что – надпись? Ард-рикс последний, Кормак, тысячу лет назад правил, его потомков теперь на пол-Галлии будет.
– Последний ард-рикс Ллогрис – не Кормак, а Максен. Магнус Максимус, – напомнил Амброзиус. – Это ты помнишь?
– Это помню, и последним потомком Максена вроде был Утер Пендрагон, но у него не родилось сыновей...
– Если надпись верна, сын у Пендрагона есть. Бастард, быть может. Что дочка у него родилась от какой-то девчонки, я слышал... на пару лет тебя постарше, Моргис ее звали, кажется. Но навряд ли меч ее признает... да, интересная задача.
Артос недоверчиво помотал головой.
– Ты хочешь сказать, что тот, кто вытащит меч, станет ард-риксом? Вот так просто?
– Это в сказках все просто, – ехидно заметил Амброзиус. – Конечно, стой этот камень с мечом где-нибудь в Гарре, на опушке рощи Кернанна, на Равнине Костей или в столь же широко известном месте, стой они там год, два, десять, и многие бы пытались вытащить меч, но никто не добился успеха... а потом появляешься ты и в присутствии пяти вождей, трех жрецов и друида вынимаешь меч из камня, – вот тогда тебя, может, и признали бы риксом. Ард-риксом, если хочешь. А так – да хоть Максенов меч принеси им, никто тебя и слушать не станет.
Этот урок Артос усвоил сразу и надолго. И когда встретился через два дня с Кау, которому отец прочел примерно такую же лекцию, мальчишки без слов поняли друг друга.
– Странно, да? Вот мы его тащили сюда, а теперь – обратно? Пускай плывет, куда плыл, да?
– Так ведь он по Майену вниз плыл, а Майен в Луару впадает, сам видел. А Луара как раз мимо Равнины Костей течет и много чего на левом берегу оставляет. Зуб даю, наша скала как раз туда и выплыла бы...
Артос вздохнул и привычно потянул за золоченый эфес.
С тихим щелчком лезвие вышло из скалы. Никак этого не ожидавший Артос полетел вниз, разинув рот. Кау от восторга и удивления завопил.
– Но... как же это... – выдавил Артос, удерживая меч обеими руками. Он не был очень тяжел, фунтов шести или семи, и казался еще легче, так как был очень хорошо сбалансирован; однако Артосу казалось, будто в его руках – вся Ллогрис.
– Я ведь и раньше... пробовал...
– Да какая разница! – воскликнул Кау. – А ну, попробуй что-нибудь разрубить!
– Нельзя, – решительно заявил Артос. – «Что-нибудь» таким мечом не рубят, только «кого-нибудь», а тут только ты и я, и тебя я рубить не хочу.
– И то верно, – отступился Кау. – Тогда... дай на минутку, а?
– Возьми.
Силы ребята были примерно равной, однако в руках Кау меч словно свинцом налился. Поднять клинок он сумел, но и только.
– Он действительно твой, – с досадой сказал Кау, возвращая оружие. – Ну что же, ард-рикс, первый твой подданный присягает тебе на верность. – И с этими словами склонил колено перед Артосом.
– Брось, ард-риксу полагается нечто большее, чем клинок, – молвил Артос. – Я согласен принять присягу, хотя видит небо, правителя ты себе выбрал не лучшего.
– Так ведь и подданный у тебя не из лучших... – щербато усмехнулся Кау. – Я... ты что делаешь?!
Артос перевернул меч острием вниз и вставил его в скалу, в точности так, как клинок стоял прежде.
– Попробуй достань, – предложил он.
Кау потянул и, разумеется, меч и на волосок не сдвинулся. Затем потянул Артос и клинок легко вышел из камня, как из ножен.
– Помоги, оттащим его к реке и пусть плывет, – проговорил Артос и вернул меч на место.
– Но это ведь твой клинок! Кроме тебя, его все равно никто...
– Вот именно поэтому. Скалу вынесет на Равнину Костей, надпись разберут и всякий, начиная с Лота, будет пытаться достать меч. А потом приду я и при всех вождях его вытащу, вот тогда и поговорим, у кого прав зваться ард-риксом больше. Тогда мне поверят все, не ты один.
Кау только покачал головой: видимо, Артос всерьез вознамерился стать правителем, вон, даже рассуждает, хоть бери да записывай...
И ард-риксом Артос стал. Через год и один месяц, в канун Ламмаса, когда с полей убирают урожай, в присутствии пяти вождей, трех жрецов и друида – а также нескольких сотен зрителей, среди которых был исходящий пеной Лот, второй сын Горлиса, – четырнадцатилетний бастард Артос вынул волшебный меч из камня и был провозглашен ард-риксом по праву рождения. Потом юный ард-рикс, воздев меч к небесам, предложил всем, кто сомневается в его правах, оспорить упомянутое; Лот выступил было вперед, хватаясь за собственный клинок, однако друид остановил его.
– Только зря погибнешь, – предупредил он, – он и правда рикс по праву рождения. Полное его имя, я уже когда-то говорил Вортигерну – Артос Пендрагон.
Правую руку Артоса что-то обожгло.
Светло-красное родимое пятно в форме головы дракона слегка изменило форму. Дракон словно торжественно наклонил голову, в знак согласия, и слегка оскалил клыки – в знак предостережения несогласным. Видел это только Артос, но почувствовали – все.
«Ave Rics! – беззвучно прозвенел незнакомый голос. – Да здравствует король!»
