Как бы то ни было, когда он вошел в детскую, там воцарилась тишина: судя по всему, его не ждали. В просторной игровой зале, где горели два огромных камина, сидел за книгами наследный принц Алрой. Хотя сейчас было не время для занятий, его наставник латыни, отец Валериан, грозно возвышался над мальчиком, повторяя правильный перевод какого-то римского сочинения по военному делу. Похоже, нынче Алрой не приготовил уроков и теперь нес заслуженное наказание.
При виде Джебедии, принц несмело улыбнулся: болезненный, слабый подросток считал главу геральдической палаты своим кумиром. Отец Валериан немедленно хлопнул ивовой розгой по пергаменту, заставляя мальчика вернуться к занятиям. Джебедии показалось, что если бы не его присутствие, то удар пришелся бы не по книге, а прямо по пальцам ребенка, и хотя сам он был сторонником строгой дисциплины, невольно посочувствовал Алрою.
Зато Райс Майкл, как видно, сегодня отличился, так что ему позволили играть в золе у камина с солдатиками и лучниками. Теперь он объяснял развертывание и передвижение войск какому-то сверстнику. Райс Майкл был оживлен и в хорошем настроении. Быстрота и точность, с которыми принц развертывал диспозицию, заставили Джебедию поднять брови в удивлении. Это была известная битва при Рорау. Слова и жесты указывали на то, что Райс понимает смысл маневров. У парня определенно были способности к военному искусству.
Чтобы отыскать третьего принца, потребовалось значительно больше усилий, Джебедия не видел его в зале, но спрашивать не стал. Судя по обращению с Алроем, излишний интерес к его брату мог дорого обойтись тому.
Он прошелся, оглядывая группы мальчиков и их наставников, и наконец обнаружил Джевана — тот сидел на скамеечке в оконном алькове в дальнем углу комнаты, перед окном, выходящим в заснеженный сад. Огромное дерево за окном отбрасывало паутину теней на мальчика и молодого человека, сидевшего на коленях у его ног. Джебедия видел юношу со спины, но по темно-рыжим волосам и зеленой рясе Целителя он угадал в нем Тависа О’Нилла, того самого, который был нужен Джебедии.
Пара не замечала приближения. Только когда он поднялся на две ступеньки и вошел в альков, Джеван поднял голову и нахмурился. Теперь причина странной позы Тависа стала понятна Джебедии: правая, увечная нога мальчика была в руках молодого человека, а специально сделанный для него ботинок отложен в сторону, чтобы не мешать Целителю. Тавис осторожно массировал ступню, полуприкрыв глаза в трансе, он был сейчас исключительно в роли Целителя. Но гримасы, мелькавшие на лице Джевана, говорили: что-то идет не так.
Не желая прерывать Целителя, Джебедия осторожно приблизился, но и тогда не смог разобрать, что именно проделывал Тавис.
— Что-то беспокоит, Ваше Высочество? — спросил он тихим голосом.
Джеван покраснел, Тавис вздрогнул, но быстро справился, прикрыв искалеченную ступню руками, это движение не ускользнуло от глаз Джебедии. Тавис не повернулся к пришедшему.
— Милорд, — произнес он мягко. — Что привело вас в королевскую детскую?
— У меня дело к их высочествам, — ответил Джебедия. — Причем весьма важное. А что вы делаете?
— Наставники его высочества не слишком-то щепетильны во время своих поучений, милорд, — Тавис говорил, так и не обернувшись. — А утренние занятия особенно жестоки.
— Жестоки?
Тавис развернулся, не поднимаясь с колен, его лицо было бледно от гнева.
— Да, жестоки! Сегодня утром его заставили отшагать пять миль по снегу в кольчуге, с мечом и щитом взрослого. И он прошел, — произнес он зло и гордо, — ненамного отстав от братьев. Но вот цена этой прогулки. Большую часть боли я уже снял…
Произнося эту речь, он, покачиваясь, поднялся на ноги и с вызовом взглянул на Джебедию. Глава геральдической палаты едва не вздрогнул, слушая Тависа, и не без труда вернул ясность гневному взору.
Правая ступня мальчика была устрашающе исцарапана, но кровоподтеков не было видно. Кожа на толстой, уродливой лодыжке была стерта. Другая ступня тоже была растерта и покраснела. На подоконнике, рядом с Тависом, Джебедия увидел ванночку с водой, мокрые полотенца и стеклянный флакон, содержимое которого напоминало мазь.
— Кто несет ответственность за это? — спросил Джебедия убийственно ровным голосом.
— Это был…
— Не важно, — вмешался Джеван, обрывая Тависа прежде, чем прозвучало имя. — Если я собираюсь стать воином, я должен быть выносливым. Должен поспевать за остальными и быть способным руководить ими. Я докажу, что гожусь на это.
— Демонстрация силы мышц — не важнейшее качество в числе необходимых вождю, мой принц, — произнес Джебедия. Желание непременно наказать виновного уменьшалось и гасло в нем. — С чего вы это взяли?
Джеван напрягся, его нижняя губа дрожала от возмущения.
— Если я хочу взойти на престол вслед за Алроем, я должен быть сильным. Думаете, кто-нибудь потерпит слабака на троне? Гвиннеду нужен король-воин.
— Гвиннеду нужен мудрый король, — возразил Джебедия. — Прекрасно, если он будет еще и воином, но это вовсе не обязательно. Ваш отец не воин, но он царствует.
— Мой отец, — мальчик насмешливо фыркнул. — Да, он не воин. Лучше бы ему оставаться тем, кем был прежде. Но нет, он отрекся от обетов, перестал быть монахом и стал монархом, и Господь не простил его. Если бы все было иначе, я не нес бы на себе следы божьего гнева!
Он вырвал ногу из рук Тависа, попытался спрятать ее за другой и отвернулся, глотая слезы гнева. Пораженный услышанным, Джебедия обернулся к Тавису за объяснениями.
— Милорд, вы забили ему голову этим сумасбродством?
— Не я учу его истории и религии, милорд, — горько ответил Тавис. — Пожалуйста, оставьте нас. Неужели того расстройства, что вы причинили Его Высочеству, вам мало?
Джебедия не нашелся с ответом. Когда Тавис взял искалеченного принца на руки, чтобы унести его прочь от любопытных глаз, смотревших изо всех углов, Джебедия почувствовал себя чудовищем. Глядя им вслед, он думал, как объяснить случившееся Синхилу и, что еще важнее, Камберу.
* * *
Однако мысли Камбера в это время были далеки от принцев и Валорета. Поднимаясь вместе с Джоремом вверх по лестнице, ведущей в замковый холл, он перебирал в памяти то немногое, что знал о ситуации, из-за которой Райс вызвал его.
Очень странно, что Райс обратился за помощью, — Камбер не мог обучить его ничему из мастерства Целителя, которым Райс уже давно владел в совершенстве. Камбера считали знатоком в иных областях, а Элистер вообще не обладал каким-либо значительным даром. Так что человек, который сейчас отвечал на приветствия многочисленной прислуги графа Эборского, мало чем мог быть полезен Райсу-Целителю с огромными Деринийскими дарованиями.
