— Знал, — подтвердил Тар. — И планировал вмешаться. Но по всему выходит, что знал об этом не только я. Или ты думаешь, то ночное нападение на нас было случайностью? А Лорс… Мне жаль, что он погиб. Но моей вины в этом нет.
— Значит, ты считаешь, что подлинную печать и завещание подбросил…
— Тибер, — кивнул Тар, резко сжав и разжав пальцы. — Остался только он. Все эти многозначительные оговорки. Полунамеки. Строя из себя дурака, он считает дураками всех окружающих. Он так увлекся этой игрой, что не заметил, как совершил огромную глупость. Задумка была неплохой, связать вместе Оранжевый двор, род Суан и Белых жрецов. Кинуть мне кость в виде завещания и печати матери. А дальше, по его идее, я должен воспылать гневом и незамедлительно начать мстить Сейлан за смерть матери и брата. Возможно еще и Хоруса зацепит. Я ведь страшен во гневе. А степень его участия мне неизвестна — возможно он в курсе дел Второй императрицы.
Тар замолчал, вновь судорожно сжимая и разжимая пальцы, стараясь успокоиться. Неприятно, когда тебя пытаются столь нагло использовать. Но нельзя поддаваться гневу.
— Да, задумано было великолепно, — продолжил он, немного пригасив клокотавшую ярость. — Но исполнение подкачало. Одна маленькая, неучтенная мелочь — уцелевший свидетель, точно знавший, как завещание и печать появились на территории поместья рода Суан. И весь этот прекрасный план оборачивается против своего создателя, полностью выдав не только его, но и силу, что стоит за ним.
— Что ты имеешь в виду? — не поняла Милева.
— Подлинная печать… Откуда она у Тибера? Допустим, Сейлан могла получить печать от моей матери во время бегства. Хотя ей она не особо нужна, ведь у нее есть копия.
— Действительно, откуда, — задумалась Милева. Единственное, что пришло ей в голову — Тибер захватил печать вместе с завещанием. А значит, именно Тибер причастен к нападению на дом ее дяди.
Но ответ Тара оказался неожиданным.
— Белые жрецы, — медленно протянул Первый принц. — Все вновь возвращается к этим проклятым фанатикам. Именно им досталась печать моей матери. И они же могли отдать ее Тиберу. В его лице, они нашли себе прекрасный инструмент. И используют его во всю.
— Но почему именно Белые жрецы? Тибер мог получить печать у моего дяди, когда захватил завещание, — возразила Милева, поделившись своей версией.
— Нет, попади печать в руки Кесса Родора, он бы ее сразу уничтожил. Прости, но для главы Палаты Теней твой дядя был слишком честным. До использования мятежников для своих целей он бы просто не додумался. Поймать в ловушку — возможно. Но год за годом тайно управлять, устраняя с их помощью неугодных, это не про него. А Сейлан к поддельным приказам Доргу явно непричастна. С их помощью она бы просто уничтожила остатки Второго Крепкого, лишив меня последних верных людей.
— Что-то не сходится. Если печатью распоряжался Тибер, то именно он все эти годы отдавал приказы Второму Крепкому. А значит, и он натравил Дорга на храм Белых жрецов. Странный поступок для марионетки, — закончила Милева, довольная стройностью своих аргументов.
— Я никогда не говорил, что он послушная марионетка, — пожал плечами Тар, не видя никаких логических нестыковок в своих словах. — Да и с чего ты взяла, что Белые что-то знают. Уверен, они твердо убеждены, что именно я отдаю приказы Второму Крепкому. Доказательства — вот они, — он кивнул на Дорга. Не просто задремавшего, а заснувшего у камина.
Старого легата не разбудил даже довольно громкий стук в дверь.
— Да! — позвал Тар и не особо удивился, когда в комнату зашел Дарий. — Хочешь еще одно доказательства, — повернулся он к Милеве. — Центурион, какие слухи ты мне сегодня принес? Дай угадаю! Императрица Сейлан встречалась с представителем Белых жрецов?
— Вы совершенно правы, Ваше Высочество. Но как?
Удивленное восклицание центуриона Тар проигнорировал.
— Видишь, Огонек, как легко быть пророком. Тибер очень хочет, чтобы я своими руками расчистил ему дорогу к трону. Я не знаю, причастен ли Харус к интригам матери, или нет. Но Сейлан он не бросит. Будет биться за нее до конца. Если нужно, то с оружием в руках. Именно на этом строится расчет Тибера. Наверное, именно поэтому он и не опасается завещания и «права последней воли» императора. По его мнению, все должно решиться раньше. Я разделаюсь с Сейлан, а заодно и с Харусом. А выбирая между угрозой моего восшествия на престол, согласно последней воли отца, и им, последним из оставшихся кандидатов, Палата Власти выберет его.
— Есть еще Бадрис, — напомнила Милева.
— Последнее заседание, — парировал Тар. — И осталось всего три дня. У пятого нет ни единого шанса.
— И ты будешь молча смотреть, как Тибер становится императором?
— Откровенно говоря, мне все равно. К смерти моей матери он не причастен. Сам я на трон не рвусь. И чем император Тибер хуже императора Харуса?
— Хотя бы тем, что причастен к смерти Лорса.
— Уверена? Я вот не особо.
— Он пытался тебя убить, натравив порождений с нижних планов.
— Вновь спорно. Мы не знаем об этом наверняка. Да и убить меня пытаются так часто, что я сбился со счета.
— Раз ты уверен насчет завещания, это значит, что именно Тибер причастен к смерти моего дяди. Тебе плевать. Но он был моим дядей! Я хочу отомстить, — сказала Милева, приведя аргумент, возразить против которого Тар не мог. — Это мое право! Он должен заплатить! И ты мне поможешь.
— Интересно, каким образом ты сможешь меня заставить, Огонек, — хмыкнул Тар. — У тебя нет ничего… — он замолчал, словно пораженный внезапно пришедшей на ум мыслью.
— Есть я и наш сын, — победно напомнила Милева. — Помоги мне отомстить, и я отправлюсь с тобой куда угодно. Даже в изгнание на твою Скалу.
— Заманчивое предложение. Пожалуй, я соглашусь.
Получив согласие, Милева недоверчиво сощурилась. Все произошло слишком быстро и просто. В ее голове родилась запоздалая мысль, что именно этого Тар и добивался. И только изображал свое нежелание бороться с Тибером.
— Но у меня будет условие, — торопливо добавила она, пытаясь получить хоть что-то от опрометчиво данного обещания. — Никаких вторых и третьих жен у тебя не будет.
— Боюсь, с этим могут быть проблемы… — отозвался Первый принц.
Глава 41
Взыскание долгов
Утро началось с тревожного крика часовых. Постоялый двор, ставший на время ставкой Первого принца, располагался немного на отшибе, зажатый в тиски между городским рвом и глубоким оврагом, разрезавшим пашню чудом уцелевшей в пригородах столицы фермы. Подступы с запада перекрывала небольшая роща, в которой предусмотрительный Дорг расставил несколько дозоров и секретов. На восток шла узкая грунтовая дорога, шагов через пятьсот вливаясь в мощенный камнем тракт. За дорогой и хорошо видимыми со второго этажа постоялого двора городскими воротами постоянно наблюдало как минимум два человека. Именно они и подняли тревогу, когда с тракта в сторону постоялого двора свернула повозка, окруженная внушительным отрядом охраны.
— Спокойно, это не нападение. Их не так много, — остановил начавшуюся деловую суету Тар, оценив приближающихся гостей.
Повозка украшена цветами Оранжевого двора. Охрана чуть больше дюжины человек. Правда среди них как минимум один мастер восьмой ступени. Тар знал его по Палате Власти. Путешествовать с таким представительным сопровождением могли только два человека. Но сомнительно, что Вторая императрица решится почтить его своим присутствием, а значит…
— Спрячьтесь, но будьте наготове, — посоветовал он Доргу. — Это Второй принц.
От брата Тар решил не прятаться. Вряд ли Харус вылез с хорошо охраняемой территории личной резиденции, чтобы встретиться с капитаном «Императрицы Имсаль». Следовательно, он отлично знает, кто на самом деле остановился на этом постоялом дворе вместе с солеными клинками.
Дорг кивнул, резко взмахнул рукой, уводя с внутреннего двора начавших выстраиваться в боевой порядок легионеров. В окне второго этажа появилась взволнованное лицо Милевы. Но Тар показал ей успокаивающий жест, и она поспешно скрылась, прекрасно понимая, что воскресать слишком рано.
