— Добрый вечер, леди, — ровным голосом ответил наконец лорд де Гиларо. — И где вы были, позвольте спросить? Главное, с кем? — Он сдвинул брови, в темно-фиолетовых глазах загорелся лиловый огонек.
Эона храбро не отвела взгляда — присутствие мамы и ее одобрение случившегося придало уверенности.
— Я… — Голос сорвался, девушка откашлялась и продолжила, уже тверже: — Пап, прости, пожалуйста. Все не специально вышло.
— Кто он, Эона? — В голосе отца появились рокочущие нотки, а зрачки вытянулись в вертикальную щель.
Сердце леди Аметист екнуло, однако она вздернула подбородок, не собираясь поддаваться страху.
— Он завтра придет. — Эни не хотела раньше времени навлекать на голову Уинхилда гнев отца. — Он достойный мужчина, отец, — добавила на всякий случай, и, пугаясь собственной храбрости, закончила мысль: — И я его люблю.
Сердце ухнуло в пятки, заметалось там, потом подскочило к горлу, затруднив дыхание. «Любишь, правда?» — осторожно переспросила Сумеречная. Эона задержала дыхание, потом так же осторожно ответила: «Думаю, да». Брови отца поднялись, он выпрямился, и книга упала с колен.
— Что-о-о? — скорее удивленно, чем разозленно отозвался барон де Гиларо. — Эона, что это значит?! А граф де Мерис?!
Она упрямо наклонила голову.
— Он мой друг, папа, прости, но замуж за него я не хочу, — тихо, непреклонно ответила Эона. — Я понимаю твое желание породниться с его отцом, но… мы с Суми против, — закончила леди Аметист. — Я встречусь с Экаром завтра и все ему объясню, он поймет, — добавила она после маленькой паузы — отец ничего не отвечал, лишь лицо стало задумчивым. — Он ни разу не говорил, что любит меня. — Ее голос звучал так же тихо.
Барон откинулся в кресле, побарабанил пальцами по подлокотнику.
— Ладно, иди спать, завтра все обсудим, — наконец отрывисто ответил он и проворчал напоследок: — Посмотрим, кто такой дерзкий, что посмел похищать тебя прямо со свадьбы.
Эни, не скрывая облегчения, выдохнула, широко улыбнулась и подбежала к отцу, обняв его за шею.
— Я тебя обожаю, пап! — счастливо прошептала она и звонко чмокнула его в щеку.
Барон закашлялся, отвел взгляд, его лицо налилось краской.
— Все, милая, иди, поздно уже, — натужно ответил он и неловко похлопал ее по спине. — За завтраком пообщаемся.
Повеселевшая и успокоенная Эона выпрямилась и повернулась к маме. Та улыбнулась и подмигнула в ответ.
— Пойдем, Эни. — Нарина протянула руку.
Они покинули библиотеку, баронесса проводила дочь до ее покоев — сообразительный камердинер уже доложил экономке, что младшая леди вернулась, и там весело горел камин, и покрывало на кровати было гостеприимно откинуто.
— Ты голодная, Эни? — заботливо спросила баронесса де Гиларо, зайдя за дочерью в спальню.
— Нет, мам, спасибо, я поела. — Она улыбнулась, а при воспоминании о последнем ужине в чудесном домике Уинхилда ее глаза мечтательно затуманились, взгляд стал отсутствующим.
Нарина вздохнула, на ее губах мелькнула понимающая улыбка.
— Ты не скажешь все-таки, кто это был? — попробовала она предпринять последнюю попытку узнать у дочери, с кем же она провела эти недели.
Эона очнулась от приятных воспоминаний и, поколебавшись, покачала головой.
— Прости мам, — с искренним сожалением ответила она. — Не могу пока. Завтра все узнаешь. — Эни улыбнулась, обняла мать. — Все хорошо будет, вот увидишь, — шепнула она Нарине.
— Очень надеюсь, — тихо произнесла баронесса, обняв дочь. — Я хочу, чтобы ты была счастлива, девочка моя. — Она отстранилась, глянула ей в глаза. — Как я с твоим отцом.
Леди Аметист улыбнулась шире и кивнула.
— Обязательно, мама.
Нарина отпустила Эону и еще раз посмотрела на нее.
— Спокойной ночи, Эни, — после чего вышла из спальни.
Девушка обхватила себя руками, улыбка сошла с ее лица, и на нем появилось выражение тревоги. Она прошлась по комнате, кусая губы и хмурясь. Так непривычно после этих недель остаться одной и ложиться в пустую кровать… Эни покосилась на постель, вздохнула. Что может случиться всего за одну ночь? Утром придет Уин, официально попросит ее руки у отца, она поговорит с Экаром, и все решится. Отец вряд ли откажет такому жениху, да еще после заявления, что дочь его любит. А Экар найдет себе другую девушку по сердцу, и все будут счастливы. Убедив себя таким образом, что волноваться нечего, Эона переоделась в ночную рубашку — тоже непривычно, ведь в последнее время она спала без ничего… — и легла в кровать. Повозилась, устраиваясь поудобнее, завернулась в одеяло по самый нос, и вскоре ее дыхание выровнялось, она погрузилась в крепкий сон. И снились ей любимые рубиновые глаза и ласковая усмешка маркиза де Модано. Эни надеялась — ее будущего мужа.
Проснувшись утром, она несколько минут, пока сознание еще плавало на границе сна и яви, пыталась понять, где находится и почему. И кто эта незнакомая девушка, которая раздвигает шторы в комнате… А потом разом вспомнился вчерашний вечер, возвращение, разговор с родителями. Эона зевнула, потянулась и поздоровалась со служанкой, рассеянно разглядывая узоры на потолке. Интересно, а какой потолок в спальне Уина?.. И будут ли они жить с его родителями или все же отдельно? Последнее, пожалуй, волновало Эни больше, чем потолок, а пока они проводили время в том чудесном домике, такой вопрос в голову не приходит. Ладно, когда сегодня Уинхилд явится, она обязательно поинтересуется.
— Госпожа, вам завтрак сюда принести? — Горничная остановилась у кровати и присела в реверансе.
— Нет, я спущусь, все в порядке. — Эни села и откинула одеяло, чувствуя себя отдохнувшей и полной сил.
Скорее бы маркиз пришел. Леди Аметист поспешила в гардеробную, придирчиво перебрала домашние платья, невольно вспомнив те наряды, в которых щеголяла последние недели. Губы девушки тронула немного смущенная улыбка, сердце кольнуло сожаление, что в таких не походишь по дому. Уин был бы рад видеть ее в чем-то подобном… Тряхнув головой, Эни сосредоточилась на настоящем, выбрала простое муслиновое платье в мелкий бледно-розовый цветочек с рукавами-фонариками и квадратным вырезом. Завышенную талию украшал широкий бархатный пояс на несколько тонов темнее рисунка, и в общем наряд выглядел хоть и просто, но элегантно. Волосы она заколола на затылке, оставив локоны свободно лежать на спине. Уину же нравится, когда они распущены. Бросив на себя последний взгляд в зеркало, Эона вышла из спальни.
Настроение у нее было приподнятым, несмотря на вчерашнее беспокойство — оно затаилось в самой глубине души, лишь изредка покалывая. Леди де Гиларо не обращала на него внимания. По лестнице девушка спускалась с улыбкой, напевая под нос незамысловатую мелодию, но едва дошла до середины, как в дверь позвонили. Эни остановилась, сердце подскочило и забилось в горле. Взгляд ее не отрывался от двери, она очнулась от секундного замешательства и поспешила к выходу, не обратив внимания на торопившуюся в том же направлении служанку. Эона сама откроет, ведь это Уин наверняка!.. Леди Аметист радостно улыбнулась, распахнула дверь — и слова приветствия замерли на губах. На пороге стояла смутно знакомая женщина, кажется, одна из приятельниц матери, имени ее Эона не вспомнила.
