— Ваше Величество!.. Не будем обращать на такие пустяки внимания. Что издержки? Главное, чтобы соседи были мирными и дружелюбными.
— Спасибо, Ваше Величество, — сказал я так же тепло, — надеюсь, те дружеские узы, которые были крепки до этого опрометчивого поступка моей пылкой и нетерпеливой жены, останутся в сохранности и в силе.
— Разумеется, — ответил он и добавил, привыкая к новому титулу: — Ваше Величество!
— И тот порт, — продолжил я, — который уже построили наши инженеры, начнет работать в штатном режиме. Наши торговые гильдии уже направили туда караваны сухопутным путем… Не хотелось бы их возвращать обратно.
Он насторожился, однако лицо, как ни странно, посветлело, я даже уловил оттенки облегчения. Ну не может победитель вот так просто отступить да еще с извинениями! Если бы так случилось на самом деле, то где-то опасный подвох.
— Разумеется, — ответил он медленно, быстро-быстро просчитывая варианты, — это послужит дружбе и сближению наших королевств… а если взаимовыгодно, то мы должны… и будем стремиться всячески развивать и поддерживать…
Я вздохнул с облегчением.
— Ну вот и все. Моя миссия миротворца выполнена. Господи, как же я люблю миротворить!.. Ваше Величество, все границы как Мезины, так и других королевств, где присутствует либо моя власть, либо мои войска, открыты для беспошлинной торговли ваших купцов и торговых гильдий!
Он подумал, покачал головой.
— Мне донесли уже, что вы весьма… влиятельны в целом ряде королевств.
— Моя слава миротворца бежит впереди меня, — сказал я гордо, вспомнив о городе Вифли и королевстве Эбберт. — Я бесконечно горд и счастлив, что там, где стоят мои миролюбивые армии, народы могут жить свободно и счастливо!.. Никто ничего не должен страшиться, кроме закона. Закон, естественно, это вы, Ваше Величество. И ни один лорд не смеет не только посягать на ваш трон, но даже уклоняться от налогов или вашего повеления работать на благо королевства, а не только его собственного удела!
Его глаза заблестели довольством. Это же мечта всех королей: освободиться от контроля феодалов, а я вот такой удивительный король, что в соседних королевствах поддерживаю не феодальную вольницу, ослабляя королевскую власть потенциального соперника, а именно власть короля…
А что непонятного, добавил я про себя, мне куда выгоднее контролировать одного крупного, чем сотню независимых мелких. А мелочь пусть давит он сам.
Он поинтересовался:
— Вы не будете против, если к нашей беседе присоединится мой лорд-канцлер?
— Нисколько, — ответил я. — Мы уже все обговорили, а лорд-канцлер лишь подтвердит и зафиксирует.
Он чуть улыбнулся, подтверждая, что я все понял правильно, и благодаря меня за понимание и шаг навстречу.
Через пару минут появился сэр Херлуф и сказал негромко:
— Ваше Величество, Джордж Эверетт, лорд-канцлер.
Я улыбнулся ему и сказал беспечным тоном:
— Вы тоже можете присутствовать, сэр Херлуф, если Его Величество позволит.
Король зыркнул на меня, проверяя, искренне ли сказал или для приличия, кивнул и сказал с неуверенностью:
— Да, сэр Херлуф, если Его Величество король Ричард не против…
В кабинет вошел и остановился в почтительном ожидании крупный сановник, на груди толстая золотая цепь с массивной бляхой, одежда королевских цветов, лицо сильно обрюзглое, глаза прячутся под толстыми нависшими веками.
— Садитесь, — сказал король, — все садитесь. Мы с Его Величеством королем Ричардом обсуждаем в легком разговоре положение в нашем регионе…
Лорд-канцлер посмотрел на меня с явным подозрением.
— Его Величество? — спросил он. — В наше время даже барон передвигается с немалой свитой…
Наступила неловкая пауза, я обворожительно улыбнулся.
— Все верно, дорогой лорд Эверетг. Но зачем ко-, ролям подражать баронам? К тому же, вы не поверите, но опасная жизнь короля становится менее опасной, когда вот так в дороге…
Он спросил в упор:
— Вы король?.. А как же королева Ротильда?
— Все дело в том, — пояснил я, — что я передвигаюсь быстрее, чем новости. Сообщаю к вашей радости, что я, стремясь к спокойной и мирной жизни, объединил в единое королевство земли трех бывших королевств: Эбберта, Скарляндии и Варт Генца, дабы строить доброе, чистое и как бы вечное на благо народов и под покровительством Церкви. Королевство названо мною Великой Улагорнией, в столицы определен Ричардвилль… что делать, такой был глас народа, что мы против него?.. В общем, это и все новости.
Особой радости на его лице не отразилось, но тревогу лорд-канцлер сумел не выказать слишком уж явно, что хорошо, не придется успокаивать и заверять в мирных намерениях.
— А что насчет, — спросил он осторожно, — грозного Мунтвига?
Я отмахнулся.
— Где-то забился в нору, а искать некогда. Многое только выглядит грозным. А когда познакомишься поближе… если рискнуть приблизиться и всмотреться, чаще всего увидим дутое величие. К счастью, мы с Его Величеством не такие, у нас все наружу, сердца на рукавах, вы видите чистоту моих мирных намерений, а я уверен в ваших добрых и благостных отношениях к миру и… Мезине, как надежному соседу.
Лорд-канцлер покосился на короля, но тот молчал, предоставив ему дальше вести разговор, и тот произнес с некоторой нерешительностью.
— Да, Ваше… Величество. Полагаю, вы безусловно правы. И какие ваши планы теперь… после вашего благополучного возвращения с этой ужасающей войны?
Я сказал с надлежащей долей смущения:
— В первую очередь, я прибыл извиниться… да что там извиниться, принести свои искреннейшие извинения!.. Что я и сделал перед Его Величеством, а вас прошу засвидетельствовать мои слова.
Он вскинул брови, снова покосился на короля и даже его личного секретаря, но Херлуф молчит, а король лишь кивнул.
— Но, — произнес лорд-канцлер в нерешительности, — как же… Ваше Величество…
— С женой? — спросил я с тяжким вздохом. — Вы же знаете нрав дикой Ротильды! В мое отсутствие закусила удила… Напрасно я велел ей сидеть тихо и ждать меня.
Они все трое слушают настороженно, внимательно, но я видел, как постепенно начинают оттаивать, мое раскаяние и смущение неверными действиями моей жены очевидны. Женщины не должны позволять себе так много в нашем мужском мире, и я, как представитель мужского рода, стараюсь дать понять, что действия жены не одобряю.
— Гм, — произнес лорд-канцлер чуть живее и покосился на молчащего короля, — Ваше Величество очевидно правы. Моя жена — только жена. Занята детьми и вышивкой. И то я не уверен, что это ей под силу.
