Через мгновение из кустов вылетело несколько необычных грызунов с телами ласки и кабаньими клыками. Рыча, они бросились на женщин. Из-под их когтистых лап во все стороны разлетались комья грязи.
Раин бросила песок в их сторону и произнесла заклинание. Песчинки внезапно засверкали и образовали у земли небольшое облако. Животные с ходу влетали в сверкающее облако и тут же падали на землю, погрузившись в глубокий сон.
— Все, это было мое последнее колдовство, — с горечью произнесла Раин, поворачиваясь в сторону башни.
— У меня положение не лучше, — добавила Садира. — Нам остается только надеяться на лучшее. Может, судьба не подведет нас.
Обе женщины могли полагаться только на колдовство, чтобы защитить себя от полчищ враждебных существ. К сожалению, когда бы они ни пытались заняться колдовством, у них ничего не получалось из-за того, что они не помнили в точности слова своих заклинаний и магических формул. Обычно волшебные слова и жесты не заучивают, а записывают, но Фенеон не разрешил им взять с собой книжечки с заклинаниями.
Садира снова осторожно пошла в сторону башни, еще внимательнее прислушиваясь к любому шуму, который мог оказаться предвестником опасности. Когда сестры подошли к башне, Садира смогла рассмотреть ее поближе. Она оказалась сложена из того же самого ноздреватого камня, что стены, пол и потолок громадной пещеры, находившейся под Расколотым камнем.
Хотя колдунье такое совпадение показалось знаменательным, она не придала ему особого значения. Так как у сестер больше не было возможности прибегать к колдовству, их больше не волновало, пропускает камень волшебную энергию или нет.
Прошло еще несколько напряженных минут, прежде чем они подошли к караульному помещению. Это было прочное древнее строение из гранитных блоков, со множеством узких бойниц для стрельбы из луков. Каменные петли все еще висели на столбах, а в сводчатом проходе острые штыри разбитой опускной решетки продолжали торчать из расколотых каменных плит пола.
Когда женщины вступили под арку, в одной из темных бойниц засверкали блестящие синие глаза.
— Остановитесь и не двигайтесь с места! — приказал им громкий голос, показавшийся ни мужским, ни женским.
Обе сестры мгновенно замерли на месте. Увидев это, черный силуэт выскользнул из бойницы и принял неопределенную форму человека-тени. Страж выступил вперед, загородив им дорогу, и грозно спросил:
— Вы принесли обсидиан?
— Нет, его привезут позже, — поспешно ответила Раин, взяв на себя инициативу ведения переговоров. — В данный момент у нас есть для вас только один подарок, чтобы продемонстрировать нашу добрую волю. Надеемся, что вы ответите нам тем же.
— И что это за подарок? — поинтересовалась тень без всякого энтузиазма.
— Мы принести вам новости относительно Умбры и обсидиановых рудников семьи Любаров, — ответила Раин.
Готовясь к переговорам с тенями, Садира пересказала сестре все то, что слышала от Рикуса и Эрстала об отношениях между Маэтаном из семьи Любаров и Умброй, о башне Пристан и населявших ее тенях. Услышав о караванах с обсидианом, которые семья Любаров посылала в оплату услуг, оказываемых ей Умброй, Раин заявила, что ей не составит особых проблем получить от теней то, что она хочет.
Когда тень не проявила к рассказу колдуньи ожидаемого интереса. Раин добавила:
— Мы думали, что вас это заинтересует. Ведь вы хотите получить караван обсидиана?
Это предложение имело немного больший успех.
— Мы согласны выслушать то, что вы собираетесь нам сказать, — ответила тень. Она заскользила в сторону и исчезла в бойнице.
— Только после тебя, — произнесла Раин, делая знак Садире идти первой.
Колдунья шагнула вперед и, пройдя мимо того, что осталось от решетки, подошла к узкой внешней лестнице и начала подниматься на башню. Оказалось, что им следует быть еще более осторожными и осмотрительными при подъеме в башню. Хотя каждая ступенька была высотой всего сантиметров пятнадцать, ее ширина не превышала длину ступни Садиры. Положение осложнялось еще и тем, что местами ступеньки оказались настолько истерты, что лестница больше напоминала пандус, покрытый толстым слоем тысячелетней пыли и песка.
Поэтому все время приходилось быть настороже и внимательно смотреть под ноги, чтобы найти прочную опору и сделать следующий шаг. Садире было бы гораздо легче взобраться по склону песчаного холма, даже при том условии, что песок часто предательски съезжал бы вниз и приходилось бы раз за разом возобновлять попытку.
— Будь как можно осторожнее, — предупредила Садира сестру. — После того как мы забрались в такую даль, было бы глупо покалечиться здесь.
— Эльфы не бегают вприпрыжку по лестницам, — ответила Раин.
Садира повернулась и, делая каждый шаг с максимальной осторожностью, начала подъем. Сделав несколько шагов, она не утерпела и задала сестре беспокоящий ее вопрос:
— Тебе не кажется, что ты слишком много им наобещала?
— А что такого я им посулила? — недоуменно спросила Раин.
— Полагаю, ничего особенного. Но меня беспокоит другое. Я имею в виду то, что ты подразумевала, — сказала Садира. — Когда они узнают, что мы не можем послать им караван с обсидианом, они придут в ярость. И в каком положении мы тогда окажемся?
— Они заинтересуются, а это именно то, что нам нужно, — ответила Раин.
— Мы можем вообще не давать им обсидиан, зато выясним, что еще они хотят.
Садира покачала головой.
— Я надеюсь только на то, что они редко общаются с эльфами, пробормотала она.
Они продолжили свой бесконечный подъем, делая каждый шаг с максимальной осторожностью. Скоро у Садиры заболели ноги. Она почувствовала резкую мышечную боль в бедрах, перешедшую в сильное жжение. Но на этом дело не закончилось. Ей все время приходилось идти на цыпочках. Поэтому у нее начало судорогой сводить ноги, и пришлось периодически останавливаться и отдыхать.
Во время этих непродолжительных остановок Садира не только отдыхала, но и пользовалась случаем, чтобы осмотреть окрестности башни. Колдунья так и не увидела ни одного песчаного холма или участка бесплодной земли. Куда бы ни обращался ее взгляд, он всюду натыкался на тот или иной оттенок зеленого цвета: серебристо-зеленый цвет кустов и серебряной травы, коричневато-зеленый пояс деревьев ближе к башне и, наконец, голубовато-зеленое кольцо саламандровых деревьев в непосредственной близости от башни. Возможность полюбоваться открывающейся с башни великолепной зеленой панорамой, безусловно, стоила усилий, затраченных на подъем на башню, каким бы трудным он ни был.
