Мои шаги четко слышны в коридоре, ибо в сапогах, а моя почетная стража в чем-то вроде кожаных лаптей. Или мокасин — если так больше нравится. Поэтому мне легко считать свои шаги, а считать надо — вдруг придется одному возвращаться, без сопровождения. Коридор идет спиралью, заворачиваясь справа налево. Потолок низкий, но зазор между ним и головой пока есть. Стены и пол облицованы камнем. Коридор хорошо вентилируется, практически ничем не пахнет. И ток воздуха чувствуется. Есть некоторые ассоциации с прошлым летом, но я их пока давлю в себе. Не до своих нервов, воспоминаний, эмоций и ассоциаций. Они будут потом. Или никогда не будут.
А вот и караул по дороге. Два зомби. Эти совсем свежие, одеты как обычные обитатели Гуляй-поля. Одежка еще не пришла в негодность, да и от них самих еще ничего не отвалилось. Стоят, опираются на винтовки, внешне совсем безучастные. На нас даже глаз не скосили, пока мы к ним шли и проходили мимо.
Эту бы картинку показать гуляй-польским «романтикам с большой дороги», чтобы знали, что означает идти на эльфийские деньги воевать за Не-мертвого! Наемник, естественно, знает, что он в любой момент на войне может погибнуть. Это составная часть жизни — знать, что это будет. Потому обычный наемник живет, поджигая фитиль с обоих концов. Могут и не убить в бою, а повесить. Тоже проза жизни.
Но вот так, годами стоять мертвой статуей, пока разваливаться не начнешь, — пусть бы поглядели, что значит служить Ашмаи. Не герцогу, не хану, не капитану отряда, а Врагу Человечества.
Стук-стук, стучат сапоги о камень, каменный свод давит на голову. Ну и помещения у Не-мертвого! Куда ни пойди — везде словно в склепе! Так что смерть не обманешь — восстанешь из гроба после ритуала Вечной Ночи, а гроб-то останется с тобой на выторгованное у смерти время!
Ага, вот хоть какое-то разнообразие: еще один караул. На сей раз — вампиры. Плотоядно скалятся, липкими взглядами водят то по аборигенам, то по мне. Одеты в некие коричневые балахоны с капюшонами, на поясах «чеканы» и тесаки. Наверное, и в этих револьверных рукоятках таится ловушка для руки чужого.
Если я не ошибаюсь, следующая стража будет уже возле нужного места. А «пульсация» Сердца Тьмы начинает вредно отражаться на мне — сердце начинает щемить и отдавать неприятно в левое плечо. Но надо идти и не подавать виду. Вдруг это очередная ловушка для посторонних.
Иду, считаю шаги, давлю ногтем точку на меридиане сердца, пытаюсь почуять какой-то запах, воспользоваться Волчьим Ухом. Результат отсутствует. Эхма, а сердцу-то не очень хорошо, уже ощущаю перебои. Пока всего два раза, но конец ли это? Дойду ли? Успокаивает только то, что аборигены передо мной тоже боятся. Вон какие капли пота катятся у них по шее.
Свет становится ярче, и мы медленно выходим в круглый зал. И без подпорных колонн — вообще ни одной. Видно, гномы клали вот этот гигантский купол свода. А посреди зала — алтарь.
Круглый постамент из красноватого гранита. На нем четыре медные колонны-подпорки. А на этих опорах гигантский кристалл горного хрусталя. И вокруг него буйство и игра Силы. Выглядит это так, как выглядит зимой северное сияние. Такие сполохи я вижу. Не знаю, видят ли их аборигены. Вообще один там может быть и с Даром. А мне аж смотреть больно. И от буйства Силы впереди сердце сжимать начинает. Уже не отдает, а сжимает. И голова начинает кружиться. Сопровождавшие меня аборигены перемещаются вперед-назад, так, чтобы стать попарно справа и слева от меня. А здесь не только мы. Здесь еще четыре таких аборигена. Они стоят попарно в разных концах помещения. А еще есть дополнительный страж — слева. Он лежит у стены, и от взгляда его темных глаз мне совсем плохо становится.
Я сказал «он», но на самом деле это она. Это такая же ящерицесобака, каких я уже видел, только размером с хорошо откормленную корову. Лежит на боку (по бугристому брюху разбросаны соски) и смотрит на меня. Лениво, но внимательно. Словно выбирает, какая моя косточка будет обглодана первой. Язык (собачий) вывален меж клыков величиной с мое предплечье. Лапы тоже соответствующие. Интересно, это мамаша этих «песиков» или просто специальный экземпляр?
Надо что-то делать, и быстро. На такую нагрузку на сердце я совсем не рассчитывал. Еще минут пять — и я точно свалюсь. Нет, пожалуй, быстрее.
Опускаюсь на колено, как полагается приветствовать сюзерена, если ты дворянин. Я-то не дворянин, но кто об этом ведает? А теперь дворянин несет дар сюзерену. Отсоединяет баллон от ранца и, как меч, несет на вытянутых руках… Ближе, ближе. От волн Силы меня шатает, а сердце уже не знаю как бьется — то ли в ритме организма, то ли в ритме Силы этого алтаря.
Ближе подойти уже нет сил. Аккуратно ставлю баллон на пол. Он может вполне сойти за некий магический сосуд. А сплетенная мною сеть из цветных ниток его даже украшает. Стоит, не падает. Это меня шатает, а его — нет. Достаю из карманов жилета три цилиндра, тоже густо оплетенных ниткой, только она не синяя, как на баллоне, а красная. Расставляю их аккуратно и симметрично вокруг баллона. Когда ставил последнюю, упал на колено. Так меня шатнуло. Все. Встаю, делаю полупоклон и поворачиваюсь. Собаку я не вижу, слышу лишь сопение ее. Аборигены стоят, вытянувшись, по лицам их градом льется пот. Ничего, ребята, все уже позади. Может быть. Дошел до них, развернулся, вновь припал на колено. Это я как бы попрощался. А теперь в нормальном ритме надо выходить. Хотелось бы побежать, но просто не смогу. В глазах все плывет, ноги еле слушаются. С трудом вижу, что аборигены уже идут впереди меня. Двое. Значит, остальные сзади. Надо еще продержаться хоть пару минут. А тогда — уже не суть важно, что будет.
Хоть с меня свалился тяжкий груз баллона и пропана в нем, мне не легче. Но долга с меня никто не снял, поэтому, как ни тяжко, а идти надо и делать надо. Кто может помешать моему следующему выпаду? Тот, кто хоть что-то понимает в новшествах пришлых. Это не ужасная псина, и не зомби, и не аборигены из глубинки. Остаются вампиры. Они могут что-то заподозрить и поднять тревогу. Значит, их нужно выбить. Дрожащими пальцами потащил из кармана глушитель. У рабочего кольта ствол длинней. Поэтому на него он и навернется. Руки дрожат, глушитель от их дрожи тоже пляшет в пальцах. Но вот он наконец наживлен, а теперь еще немного, несколько оборотов. Теперь следующее — вынуть из резервного кольта магазин, где патроны с надрезанными пулями, и переставить его в рабочий. Ох, и зачем я поставил его в резервный, тогда сейчас не тратил бы последних сил на смену магазинов. А кто же знал заранее… Все! Патрон в стволе, правда, обыкновенный, от прежнего магазина, но следующий — уже с надрезанной пулей.
