— У Зандрамас большая армия, — заметил Гарион.
— Да, — согласился старик. — Завтра утром разразится крупное сражение. Даже демонам Нахаза понадобится много времени, чтобы перебить столько народу.
— Чем дольше это продлится, тем лучше. Если хотят, могут сражаться целую неделю. К тому времени мы уже будем на полпути к Келлю.
— Давай еще пробежимся по хребту и посмотрим, что там делается, — предложил Белгарат.
— Давай.
Несмотря на предупреждение Белдина насчет разведчиков обеих армий, два волка не видели ни одного.
— Возможно, они вернулись с докладом, — заметил Белгарат. — Вероятно, утром они вновь отправятся на разведку. Давай вернемся в пещеру и немного поспим.
Они поднялись задолго до рассвета. За завтраком царило удрученное молчание. Хотя две армии внизу состояли сплошь из их врагов, никто из путешественников не испытывал особой радости от перспективы приближающегося кровопролития. После завтрака они собрали вещи и вывели лошадей.
— Сегодня ты неразговорчив, Гарион, — заметил Закет, когда они седлали лошадей.
— Я просто думаю, существует ли способ помешать тому, что должно сегодня произойти.
— Едва ли, — промолвил Закет. — Позиции противников достаточно крепки, и сражение уже невозможно предотвратить. Даршивская армия приближается, а армия Урвона ждет в засаде. Я планировал достаточно сражений, чтобы понимать, когда они становятся неизбежными.
— Вроде битвы при Тул-Марду?
— Тул-Марду был ошибкой, — признал Закет. — Мне следовало обойти армию Сенедры, а не пытаться пробиться через нее. Гролимы убедили меня, что могут задержать туман на весь день, а я оказался настолько глуп, что им поверил. К тому же я недооценил астурийских лучников. Как можно с такой скоростью пускать стрелы?
— Для этого требуется особая сноровка. Лелдорин показывал мне, как это делается.
— Лелдорин?
— Мой астурийский друг.
— А мне всегда говорили, что арендийцы тупы до идиотизма.
— Они не блещут умом, — согласился Гарион. — Может быть, именно это делает их такими хорошими солдатами. Им не хватает воображения, чтобы испытывать страх. — Он улыбнулся в темноте. — Мандореллен не может даже осознать возможности проигрыша сражения. Он бы в одиночку атаковал всю вашу армию.
— Барон Во-Мандора? Мне известна его репутация. — Закет криво усмехнулся.
— Знаешь, вполне возможно, что он бы победил.
— Только не говорите ему об этом. У него и так достаточно проблем. — Гарион вздохнул. — А впрочем, я бы хотел, чтобы Мандореллен был здесь, — он, Бэрак, Хеттар и даже Релг.
— Релг?
— Улгский фанатик. Он умеет проходить сквозь камни.
Закет уставился на него.
— Не спрашивайте меня, как он это делает, потому что я не знаю. Я видел, как он воткнул гролима в огромный валун, так что остались торчать только руки.
Закет пожал плечами.
Они сели на лошадей и медленно двинулись вперед; двуколка Сенедры замыкала процессию. Небо постепенно светлело, и Гарион увидел, что они приближаются к обрыву, откуда открывался вид на поле предстоящей битвы.
— Белгарат, — негромко обратился к старику Закет, — вы не возражаете против предложения?
— Я всегда выслушиваю предложения.
— Возможно, это единственное место, откуда мы сможем наблюдать за происходящим внизу. Быть может, лучше подождать здесь и убедиться, что армии вступили в сражение, прежде чем двигаться дальше? Если даршивцы обошли засаду Урвона, они окажутся всего в нескольких лигах от нас, и нам придется удирать со всех ног.
Белгарат нахмурился.
— Вероятно, вы правы, — согласился он. — Никогда не помешает точно знать всю ситуацию. Хорошо, мы остановимся здесь и дальше пойдем пешком. Из-за камней мы сможем незаметно наблюдать за битвой.
— Я и остальные дамы подождем здесь, отец, — сказала Полгара. — Мы уже достаточно насмотрелись на битвы, и не думаю, что нам стоит созерцать еще одну. — Она посмотрела на Эрионда. — Ты тоже останешься с нами.
— Хорошо, Полгара.
Остальные, пригнувшись, двинулись к обрыву и укрылись за валунами на краю утеса. Облачность, постоянно нависающая над Даршивой, окутывала сумраком равнину внизу, где Гарион различал вдали крошечные фигурки, казалось, медленно крадущиеся вперед.
— Думаю, я допустил одну погрешность в этом во всех прочих отношениях отличном плане, — промолвил Закет. — Они слишком далеко, чтобы мы могли разглядеть подробности.
— Об этом я позабочусь, — проворчал Белдин. — Ястребиные глаза раз в десять острее человеческих. Я могу кружить над ними на высоте нескольких футов и видеть все детали.
— Ты уверен, что у тебя высохли перья? — осведомился Белгарат.
— Недаром я всю ночь проспал возле огня.
— Хорошо. Только сообщай все мне.
— Естественно. — Горбун присел на корточки, превратился в ястреба и взлетел на валун, окидывая взглядом равнину. Потом он распростер крылья и взмыл в воздух.
— Вы так спокойно воспринимаете эти превращения, — усмехнулся Закет.
— Просто мы к этому привыкли, — отозвался Сади, поглаживая бритую голову. — Когда я впервые увидел, как он превратился в ястреба, у меня волосы встали дыбом, несмотря на их отсутствие.
— Армия Урвона прячется в оврагах с обеих сторон ущелья, — повторил Белгарат молчаливое сообщение ястреба, — а слоны движутся прямиком к этому ущелью.
Закет склонился над обрывом, глядя вниз.
— Осторожно! — предупредил Гарион, хватая императора за руку.
— Да, падать вниз высоковато, — согласился Закет. — Теперь мне ясно, почему даршивцы идут к ущелью. Оно разветвляется у подножия этого утеса, и одно ответвление тянется на север, возможно соединяясь с торговым путем. — Он задумался. — Стратегия в самом деле неплохая. Если бы Нахаз не подгонял с такой свирепостью армию Урвона, даршивцы первыми добрались бы к торговому пути и сами могли бы устроить засаду. — Закет отошел от обрыва. — Это одна из причин, по которым я ненавижу давать сражения на неровной местности. В Хтол-Мургосе меня ожидали весьма неприятные сюрпризы.
— Слоны начинают строиться в колонну, — сообщил Белгарат, — а даршивские солдаты выстраиваются позади.
— Они выслали разведчиков? — спросил Закет.
— Да, но разведчики в состоянии осмотреть только низ ущелья. Некоторые поднялись наверх, но с ними разделались гончие.
Они ждали, покуда Белдин кружил над двумя армиями.
— Теперь им конец, — печально произнес Белгарат. — Слоны входят в ущелье.
— Мне жаль слонов, — сказал Дарник. — Они ведь подневольные существа. Неужели на них обрушат огонь?
— Разумеется, — спокойно отозвался Закет. — Огонь — единственное, чего боятся слоны. Они в панике побегут из ущелья.
