Ну что же, надо с чего-то начинать. Плана нет, от слова совсем. Вначале придется оглядеться, а для этого…
Прижимаясь к стене, я поднялся на десяток ступенек, почти до самого конца лестницы, сориентировался по теням и скользнул в проем.
Сразу стало ясно, что оказался на самом верху какой-то башни. Взгляд метнулся по проваленной остроконечной крыше, кое-как заделанной тесаными вручную досками и подпертой бревнами, а затем остановился на широкоплечем мужике в черном балахоне. Он сидел на корточках спиной ко мне, мерно помешивая варево в котелке, пристроенном на небольшом очаге. Второй, очень маленького роста, но такой же широкий, тоже в балахоне, смотрел в широкую бойницу.
Черные. Все же черные. Враги. Меня не слышат, не видят и не чувствуют…
— Ну и где этот ублюдок? — не оборачиваясь, раздраженно буркнул мужик у бойницы. — Если он не притащит девку, я его сам поимею. Силантий, ты меня слышишь?
Силантий ему не ответил, потому что я шагнул вперед и коротким ударом рубанул его по затылку. Хруст, сипящий хрип — черный стал валиться на бок. Его товарищ резко развернулся, вскинул руку, курящуюся черной дымкой, но я уже летел вперед и одним махом снес ему башку с плеч, удачно попав по шее. Украшенная козлиной бородкой и лысая как яйцо голова, весело кувыркнувшись в воздухе, шлепнулась точно в корзину, стоявшую рядом с очагом, а я, помня о встрече с колдуньей на острове, поспешил к первому чародею, слабо подергивающемуся на полу. Через мгновение еще одно вместилище чародейских мозгов покатилось по каменным плитам.
Убедился, что черные по-настоящему мертвы, облегченно выдохнул и прислушался. Никаких звуков тревоги, только посвистывает ветерок в проломах да шебуршатся мыши в сене. Вроде пока обошлось. Теперь самое время осмотреться и не прозевать этого самого Бруха.
Замок поражал своими размерами, но время его не пощадило. Стены превратились в груды битых каменных блоков и мусора, с редкими островками уцелевшей кладки. Башни и донжон осыпались, сравнительно уцелела только та, в которой я нахожусь. Но… но кто-то возвел посередине замковой площади высокую круглую башню из антрацитово-черного камня. Она выглядела абсолютно новой и, судя по архитектуре, изначально не принадлежала к замковым сооружениям. На верху башни неизвестные строители расположили площадку, окруженную острыми высокими зубцами, и сейчас над ними стояло едва различимое сумрачное сияние.
— Ну что же… — сказал я сам себе. — Мне, похоже, туда…
Невесело сказал. Невесело, потому что эта затея явно отдает сумасшествием. Мало того, что в самой башне, скорее всего, мне придется встретиться… одна кикимора знает, с кем мне придется там встретиться, но явно не с рядовыми чернокнижниками. Но до этой самой башни еще и добраться надо. По замковому двору снует множество — не меньше пяти десятков — фигурок в черных балахонах, занимаясь обычными хозяйственными делами. И это далеко не все, им помогают карлы и с три десятка зеленокожих чудовищ, очень напоминающих своей внешностью убиенного мной в каменоломнях Добренца. А вот совсем непонятные, мохнатые как медведи, но с алебардами в руках. А вот… И много разной нелюди, кикимора их дери! Не многовато ли — на одного меня?
— А чего ты ждал? — со злостью буркнул я, отвечая на свои мысли. — Баб в кокошниках и с караваями?
Отхлебнул воды из фляги и стал прикидывать, как пробраться в башню. Ну не зря же я сюда приперся?
Но в голову ничего умного приходить не хотело. А потом я заметил, как к башне неспешно бредет плешивый толстячок, таща за собой на цепи изможденную длинноволосую девушку в лохмотьях. В сердце мелькнула надежда, но быстро развеялась без следа — девушка на Петунью была совсем не похожа.
Я быстро оттащил трупы чернокнижников в сторонку и закидал их сеном, а сам стал к стене около двери. Пока ждал, в голову пришла одна интересная мысль. Даже не мысль, а нечто похожее на план.
— А вот и мы… — толстяк, отдуваясь, вплыл в башню и сильно дернул цепь, втаскивая за собой девушку. — Ну и где…
Меч с противным хрустом вонзился в жирную спину, обтянутую черным балахоном. Я толкнул чернокнижника плечом, снимая с клинка, подбил ему ноги в коленях и вторым ударом срубил плешивую голову. Отбросил ее ногой подальше от тела и развернулся к пленнице.
Она стояла на коленях, обессиленно опустив голову. На теле, сквозь прорехи рваного рубища, просвечивали ссадины и синяки; волосы, полностью закрывающие лицо, слиплись в неряшливых сосульках засохшей крови. Девушка тихонечко всхлипывала, тело ее содрогалось в мелкой дрожи. Вот же гады! Зачем мучать?
Пленница неожиданно подняла голову, в ее глазах плеснулась паника, разбитые опухшие губы скривились…
Я едва успел ей зажать рот:
— Тихо… Тихо, сказал… Я помогу… Поняла меня?
Девушка обрадованно пискнула и несколько раз быстро кивнула.
— Умница… — Я убрал ладонь от ее губ. — Как тебя зовут?
Пленница несколько раз глубоко вдохнула, а потом зачастила:
— Орыся я… Орыся… Ты же меня не бросишь? Молю, не бросай…
Я повнимательнее всмотрелся в лицо девушки. Ну вот, дела пошли на лад, первую уже нашел.
— Дочь аптекаря Гриця Шпака из Добренца?
Орыся часто закивала и вцепилась пальцами мне в руку:
— Не бросай, молю! Лучше убей!!! Лучше…
Я быстро нашарил флягу на поясе и насильно влил ей добрую толику огневицы в рот.
— Вот… молодец. Теперь я буду задавать вопросы, а ты — отвечать.
Едва отдышавшись, Орыся заговорила…
Оказывается, в плену у черных находилось не меньше трех десятков девушек разной национальности. Румийки, жмудинки и словенки, алвки и нупийки, харамшитки, хашиитки и даже девы народов, а существовании которых Орыся и не подозревала. Но всех их объединяла дата рождения: день сечи при Дромадаре, и все они теоретически были девственницами. Теоретически, потому что на практике все оказалось далеко не так. Девушек тщательно проверяли, даже брали кровь, подвергали еще каким-то непонятным процедурам, явно чародейского характера, при этом обращались довольно почтительно. Но по результатам, когда выяснилось, что у кого-то ошибочны даты рождения, а некоторые и вовсе не девственницы, в том числе и Орыся, отношение изменилось. Семерых девушек, у которых все подтвердилось, забрали из подвала, а остальных отдали в общее пользование…
— И на эти… экс… экспиренкты… — всхлипнула Орыся.
— Эксперименты. Какие?
— Н-не знаю, но они очень кричали…
— Понятно. Рыжеволосую подгорницу по имени Петунья встречала?
Орыся кивнула:
— Она вместе с Лилией и Сулией, алвкой и нупийкой, пытались бежать. Заманили двух карлов-охранников в клетку и закололи — шпильками в шеи; но сбежать не получилось, другие уродцы подняли панику. Но их не мучали, просто побили сильно и забрали куда-то, в числе тех семи…
