— Мёртв? — спросил Доргель, приставив на всякий случай клинок к шее поверженного.
Орманар приложил пальцы к артерии.
— Нет, — сказал он через несколько секунд. — Жив.
— Что вообще случилось? — спросил Беллофрейн.
Тут все заметили лежавшую в паре футов булаву и почти одновременно обернулись. На лицах друзей отразилась радость: держась за седло, возле своей лошади стоял Сенегард, зажимая рукой рану на голове.
— Не трогайте его! — крикнул он тихо. — Только свяжите.
Риния, Орманар и Беллофрейн бросились к нему, только Доргель, сделав над собой усилие, остался на всякий случай рядом с Шолли-Стромом.
Маг выхватил из сумки бинты и склянки с дезинфицирующими и целебными составами и, усадив эльфа, принялся обрабатывать рану.
— Что с ним? — спросил Сенегард, кивнув в сторону баргустанца.
— Жив пока, — сказал Беллофрейн.
— Нужно его допросить.
— Успеем. Сначала займёмся тобой.
— Череп цел? — спросил Сенегард Орманара. — Я чувствую себя так, словно мне вышибли мозги.
— Почти так и было, — усмехнулся волшебник, накладывая бинты. — Тебе повезло. Только не уверен, что ты сможешь ехать верхом.
— Ничего, оклемаюсь. Приведите в чувство Шолли- Строма.
Орманар в последний раз осмотрел повязку, дал Сенегарду выпить каких-то укрепляющих зелий и пошёл к баргустанцу. Тот по-прежнему был без сознания. Доргель уже успел связать ему руки и ноги. Маг остановил кровь, промыл рану и наложил повязки. Потом достал пузырёк с мелкими бурыми кристалликами, открыл и поднёс к носу Шолли-Строма. Баргустанец несколько секунд вдыхал шедший из склянки запах, потом его веки вздрогнули, голова дёрнулась, и он застонал. Ещё через пару мгновений он с трудом открыл глаза.
— Слышишь меня? — спросил волшебник.
Шолли-Стром посмотрел на него.
— Что это было? — спросил он едва слышно. — Колдовство?
— Нет, приятель. Ты плохо бросил булаву.
— Эльф?
Орманар кивнул.
— Проклятье! — баргустанец нервно рассмеялся. — Этот парень слишком живуч.
Маг обернулся и крикнул остальным, что Шолли-Стром очнулся. Когда Сенегард, Риния и Беллофрейн подошли, баргустанец скривился в ухмылке.
— Вот так обернулось, — сказал он, прикрыв на секунду глаза. — Хотите кое-что узнать, да?
— Именно так, — подтвердил Беллофрейн, садясь на корточки. — Будешь говорить?
— Почему нет? Разве мы не друзья? — Шолли- Стром рассмеялся и тут же сморщился от боли. — Ладно, кроме шуток. Я понимаю, что мне не жить, так что мог бы и не распускать язык, но ведь это ничего не изменит. Думаю, вы уже обо всем догадались.
— В общем-то, догадываться не о чём, — сказал Сенегард. — Ты сам себя выдал.
— Это верно. Но ждать было нечего. Я должен был отобрать у вас книгу.
— Ты из Каргадана?
— Нет, я родился в Баргустане. Попал к колдунам случайно, ещё в детстве. Мой отец служил наёмником в Гулиштане. Там я познакомился с культом Гремма и вступил в ряды его аколитов. Меня не обучали колдовству — я пошёл по другой части, военной. Был охранником пирамиды, сделал карьеру. Получил звание «посланника». Так в Каргадане называют аколитов, которые выполняют особо важные поручения жрецов. Когда отец решил вернуться в Баргустан, я остался. Он меня не неволил: на моей родине считают, что каждый сам выбирает себе дорогу. И вот я здесь. — Шолли-Стром замолчал, глядя в небо. — Могу я попросить воды?
Орманар поднес к его губам фляжку, и баргустанеп сделал пару маленьких глотков.
— Ты помог Ринии сбежать из Каргадана? — спросил Сенегард.
Шолли-Стром кивнул.
— Люди этого болвана Эристера слишком ретиво взялись за дело. Они не знали, что побег подстроен. Пришлось немного задержать их.
— А та сцена, которую ты разыграл в пустыне, когда мы думали, что освободили тебя?
Шолли-Стром улыбнулся.
— Модегран был не так уж плох, — сказал он. — Конечно, старикан действительно прикончил своего компаньона, но не он навёл кочевников на караван. Они действовали по моему приказу. У каргаданских магов большие связи и много золота.
— Ты сообщал им о наших передвижениях? — спросил эльф.
— Об этом я промолчу, — отозвался Шолли-Стром.
— Думаешь, медальон ещё у Ринии? — улыбнулся Сенегард.
Баргустанец перевел на него недоверчивый взгляд.
— Мы избавились от него, — сказал эльф. — Так что можешь говорить, это ничего не изменит.
— Ты догадался? — спросил Шолли-Стром.
Сенегард кивнул.
— Что ж, лучше поздно, чем никогда. Ладно, признаю: медальон подсунули Ринии в Сафире. Он навёл на след и меня, и Железного Охотника.
— Почему твои хозяева послали голема за Ринией? — спросил Орманар. — Неужели её смерть так важна? Разве она уже не выполнила свою миссию в Сафире? Кстати, что ты знаешь об этом?
— Ничего. Только то же, что и вы: это связано с эпидемией и зомби. Что же касается голема… — Баргустанец облизал пересохшие губы. Судя по всему, он умирал: голос его становился всё тише, речь становилась всё медленнее. — Железный Охотник должен был убить всех, а с Ринии решил начать, потому что именно у неё был медальон.
— Чем же помешал каргаданским колдунам наш отряд?
— Тем, что вы слишком ретиво взялись мешать их планам.
— И как они об этом узнали?
— Я послал весточку из Морвила.
— Каким образом?
— Я же сказал, что у каргаданцев большие связи. Почти везде есть их люди.
— Ладно, а в Янакато тоже ты наводил на наш след кочевников?
— Нет, с ними я никогда не имел дела. Но я знал про книгу и Крайдер-Инга и о том, как важно его освободить.
— А почему ты сам не убил меня или не попытался избавиться от всех нас? — спросила Риния.
— Это не так просто, — усмехнулся Шолли- Стром. — Ночью всегда кто-нибудь стоял на часах, а днём… не было возможности. Я почти всегда был на виду. Если бы у меня был яд… всё было бы проще. Но я не смог его раздобыть. Очень жаль, — баргустанец закрыл глаза. — Похоже, ты здорово приложил меня, эльф, — сказал он, судорожно сглотнув. — Я уже не чувствую ног и кистей.
— Ты не слишком туго затянул верёвки? — спросил Сенегард Доргеля.
— Не настолько, — отозвался тот.
— Вот видишь, — сказал баргустанец. — Значит, это начало конца. Что ж, должен признать, вы — отличные ребята и храбрые воины, — он улыбнулся. — Убить вас было бы большой… честью для меня. Могу я попросить об одолжении?
— Попробуй, — сказал Сенегард.
— Не оставляйте меня здесь умирать. Не хочу, чтобы меня прикончили волки. Сделайте это сами.
Эльф взглянул на остальных. Орманар кивнул, Беллофрейн тоже. Риния молча отвернулась.
