Энн Лу - Ты ждала меня, Заруна? (СИ)

Я рассматривала картины, созданные талантливейшим художником. Его стиль мне чем-то напомнил стиль того художника, что написал картину, повешенную у меня в комнате. Такая удивительная прорисовка деталей, глубокая передача света и тени, насыщенные цвета. Создавалось ощущение, что картины живые, совсем недавно созданные мастером. Лишь пыль и небольшие потертости напоминали, что им уже лет и лет… 

На первой арке слева была изображена на черном фоне, забрызганном вспышками света звезд, планета. Вторая показывала толпу людей, устремившуюся в горы, третья содержала сюжет с гернами. На четвертой герны разговаривали с людьми. Пятая повествовала о полете человека верхом на ниясыти. На шестой на нас с ожесточенным и презрительным взглядом смотрели тараки. Седьмая словно дарила надежду, ведь на ней было изображено красивое звездное небо с яркими красно-белыми разводами, а сверху лился неяркий приятный свет, будто свет надежды и веры. Подле каждой арки я стояла около десяти минут, как и мужчины, изучая все детали потрясающих изображений.

– Что это? – от этого удивленного возгласа  я резко подпрыгнула на месте, развернувшись на сто восемьдесят градусов.

На входе в наше дивное открытие стоял смотритель книжного хранилища. Как реагировать на его появление? Расстраиваться? Или он уже в курсе всего? Я покосилась на Нарана, стоявшего у пятой арки. Он ничуть не удивился появлению постороннего.

– Зунг! Хорошо, что ты пришел!

Лахрет стоял рядом со мной и тихо объяснил:

– Зунг - хороший лингвист и знаток карского. И, кстати, он знает о наших поисках. Не удивляйся.

Я коротко кивнула ятгору, не отрывая взгляда от медленно входящего в тайное помещение смотрителя. Тот, широко распахнув очи и рот, оглядывался по сторонам, видимо, убеждая себя в том, что это ему не мерещится.

– Хорошо, что я первым вас обнаружил! А, что если кто другой бы был? – он недовольно зыркнул на куратора, чем немало меня удивил.

Надо же! Куратора, кроме Лахрета, еще кто-то укоряет! Но Наран не дал себя в обиду:

– Ты же сторожишь!

Зунг театрально фыркнул и отправился к первой арке, но его интересовала не картина, а надпись.

– Я хоть и присматриваю, но за всеми уследить не могу… хм… очень древние надписи… весьма-весьма… - затихал в своем монологе хранитель, поднеся к губам сжатый кулак и сосредоточенно сведя брови.

Я хмыкнула, рассматривая озадаченного ученого. Неожиданно зазвонил коммуникатор Лахрета. Он ответил. Выслушал, и, буркнув, что скоро будет, наклонился ко мне, продолжая шептать на ухо, словно боялся осквернить сакральное таинство загадочной комнаты, в которой находился:

– Милая, я должен идти. Не знаю, когда вернусь. Если хочешь, оставайся здесь, с Нараном.

– Хорошо, - я покосилась на него, встретив озадаченный взгляд. – Что-то не так?

– Ничего, что я бы не решил, не беспокойся. Я позвоню, - совсем у самого моего уха прошептал он и, чмокнув в шею, быстро испарился.

Наран лишь задумчиво покосился ему вслед, даже не спросив, куда он. Это его не касалось. Сейчас его внимание всецело поглотило все помещение.

Как ушел Лахрет, я немного расслабилась. Его излишнее внимание слишком смущало меня и сковывало всю. Смотритель медленно перемещался по комнате и, суя нос во все щели, громко восторгался всем, что видит:

– Потрясающе! Как сохранилось! Да этому месту не меньше двух тысяч лет! Удивительно! Невероятно! Восхитительно! – еще он перебирал множество описательных эпитетов, чтобы выразить свой восторг.

Не особо обращая внимания на Зунга, господин куратор оккупировал пятую арку и с особым интересом рассматривал нарисованных на стене людей верхом на ниясытях, водя носом по каждому завороту изображения. Среди этих ученых мужей я почувствовала себя пятой ногой у лошади. Побродив еще минут десять по комнате и рассмотрев все рисунки, задрала голову кверху. Откуда свет льется? Он исходил со всего потолка. Интересно, где он берет энергию? Ведь нынешние источники энергии атконнора намного младше этой комнаты. Значит, источник находится где-то в другом месте. Где? Еще одна загадка. Пожав плечами и заложив руки за спину в стиле аля «Наран Ниасу», опять побрела бесцельно по комнате, скользя невооруженным и необразованным взглядом по уже осмотренным закоулкам. Чем себя занять? Что искать?

– Господин Зунг, а вы можете прочитать эти надписи? – спросила я смотрителя, указывая пальцем на письмена над арками.

Тот оторвался от странного длинного цилиндра, лежавшего в нижней части первой арки, и посмотрел на меня, как корова на седло. Наверное, подумал, что я здесь делаю? Поднял взгляд наверх, но ответил довольно снисходительно:

– Это страшно древняя форма карского языка. Им почти никто не пользовался. Чтобы его перевести, нужно полистать справочники по этому языку и… еще нужно время, - рука Зунга медленно поднялась к подбородку. -  Очень… очень редкая форма грамматики… хм… - и он снова погрузился в ученые бубонения-размышления, при которых невозможно ничего абсолютно понять, но явно помогает думать умному человеку.

Вместо того чтобы внимательно слушать его измышления, я принялась рассматривать этого человека, словно увидела в первый раз. Худощавый, высокий, жилистый мужчина с большими выразительными виридоновыми глазами  и прической в стиле «утро в курятнике». Такой себе типичный библиотекарь с умными бегающими глазами и выражением отрешенности на узком лице. При моем вопросе куратор обернулся на нас, сделал для себя какие-то известные только ему одному выводы, хмыкнул и продолжил далее изучать картину маслом с присущим ему энтузиазмом. Скучно. Даже сесть некуда. Зунг, вдруг, очнулся из научного забытья, положил цилиндр на место и поковылял к выходу с невнятной фразой вроде:

– Сейчас принесу справочники и распоряжусь, чтобы сюда придвинули стеллажи и закрыли здесь проход. Не нужно, чтобы лишние глаза и уши здесь были… - и он исчез за поворотом.

Теперь в тайной комнате остались только я и куратор. Я посмотрела не него. Видел и ли вы когда-нибудь полностью поглощенного делом муравья? Он занят делом и не видит вокруг ничего. Так и Наран. Отключился от окружающего мира, погрузившись в свои глубокие думы. Трогать его бесполезно, даже вредно для здоровья. Скорее психического, чем физического. Я отвернулась от него, упершись взглядом о стол. Провела указательным пальцем вокруг столешницы, пройдясь кругом. В центре стола я узрела очерченный диск и задумалась о том, что будет, если его надавить? Неслышно потянулась к нему и надавила.

– Ааа! – вырвалось из удивленной меня, когда что-то снизу зашевелилось и стало поднимать меня вверх, прямо на стол, так, что я быстро улеглась сверху.